стали жертвой обмана.
– Но вдруг с Жанной и вправду что-то случилось? – настаивала я. – Я боюсь, что она попала в беду. Может, вы знаете Ингу Ясминскую, у которой выступает Жанна?
– Лично я с ней не знакома, но имя слышала, – кивнула Светлана. – Она личность известная, по телевизору показывали ее шоу.
– Не знаете, какие у Инги отношения с вашей дочерью? – поинтересовалась я. – Мне кажется, что они друг друга, мягко говоря, недолюбливают…
– К сожалению, я понятия не имею, с кем вообще сейчас общается моя дочь, – заявила Светлана. – Мой вам совет – не впадайте в панику. Возможно, Жанна не выходит с вами на связь только потому, что пытается избавиться от своего очередного любовника. Она такое частенько проделывала – пропадала, потом объявлялась, но уже с новым ухажером. Уж поверьте мне, Жанна не пропадет – она хищница, поэтому лучше себя поберегите. Вы, я вижу, человек хороший, поэтому я вам и говорю все, что знаю о своей дочери. Боюсь, дальнейшее общение с ней может навредить вам, Жанна на редкость беспринципная и лицемерная. Мне очень грустно, что я так говорю о своей собственной дочери, но это – чистая правда. А теперь прошу меня извинить, ко мне скоро придет ученица.
– Хорошо, благодарю вас за столь подробный рассказ, – я встала со стула, понимая, что на этом наша встреча окончена.
Светлана проводила меня до дверей, и я покинула квартиру Шалинских.
Утром следующего дня я позвонила Инге Ясминской. Если женщина и сегодня откажется со мной общаться, мне придется предпринять крайние меры, то есть заявиться к ней домой и потребовать объяснений такому странному поведению.
Однако моя клиентка взяла трубку и бодро поздоровалась со мной, как будто ничего необычного вчера не произошло.
– Доброе утро, Женя! – услышала я голос Инги.
У меня возникло ощущение, что я разговариваю совершенно с другим человеком. Куда только подевалась подавленность и безразличие – сейчас я узнавала ту «королеву огня», которая наняла меня в качестве собственного телохранителя!
– Здравствуйте, Инга, – ответила я ей, решив тоже вести себя как ни в чем не бывало. – Какие у вас планы на сегодня?
– Я собираюсь провести день в школе, – сообщила Ясминская. – Вы сможете подъехать к моему дому к десяти утра? Если получится раньше – то прекрасно! Ребята собираются быть в зале в половине одиннадцатого. Нам нужно очень многое сделать, ведь совсем скоро выступление!
– Я рада, что у вас все в порядке, – произнесла я. – Буду у вас через тридцать минут.
Когда я подъехала к дому Инги, та уже выходила из подъезда. Гордая, быстрая и жизнерадостная, Ясминская казалась преисполненной боевого пыла.
Она открыла дверцу моей машины и уселась на сиденье.
– Едем в школу! – воскликнула она. – Хорошо, что вы так быстро подъехали! Нам предстоит очень насыщенный день – у меня утром репетиции, а во второй половине дня – ученики. Завтра – тридцатое августа, и к четырем дня надо уже быть в пансионе!
Я искоса взглянула на Ясминскую.
Что, черт возьми, с ней происходит? Вчера она вообще говорить со мной не хотела, и по ее голосу мне показалось, что Инга находится в весьма плачевном состоянии, а сегодня она буквально воплощение энергии и жизнелюбия! Притворяется? Или притворялась вчера? Ничего не понимаю…
– Инга, позвольте задать вам вопрос, – осторожно проговорила я.
– Какой? – безо всяких подозрений поинтересовалась она.
– Что вчера с вами было? – прямо спросила я. – Почему вы не хотели со мной разговаривать? Вам пришло еще одно письмо?
– Нет, я бы вам сообщила! – воскликнула она. – Просто… просто вчера был неудачный день. У меня было плохое настроение. Но вчера – это вчера, а сегодня – это сегодня, верно? Давайте не будем ничего вспоминать, в этом нет ровно никакого смысла! Поехали же, а то точно ничего не успеем! Ирина с Ильей и Олегом тоже будут рано!
Я повернула ключ зажигания, мы тронулись с места.
Скоро мы уже входили в «Дом работников культуры». Как и позавчера, охранник пропустил нас, Инга первым делом вошла в тренерскую и переоделась, а я сменила «жучки» на новые, собираясь дома прослушать запись.
Мы вошли в зал, и я ловко повторила процедуру с прослушками.
Инга ничего не заметила.
Ясминская начала разминаться, я же уселась на коврик и принялась наблюдать за ней. Мне крутить пои Инга не предложила, поэтому я заняла позицию стороннего наблюдателя.
Вскоре подошли Ирина, Илья и Олег. Жанна на тренировке не появилась, похоже, она и впрямь решила уйти из школы «Теней».
Началась тренировка, аналогичная той, что проходила позавчера. Все это время я наблюдала за Ингой. Женщина выполнила обычную разминку, сделала серию упражнений по растяжке. Потом включила магнитофон, продолжила занятие под музыку. Прошло около получаса, и артисты взяли в руки пои, стаффы и веера. Илья с Олегом быстро крутили шесты, Ирина чередовала стаффы с веерами, Инга выполняла тренировку со всеми инструментами. Она двигалась быстро, пластично и уверенно. Казалось, что она ни капли не устает – на лице жизнерадостная улыбка, каждое движение выполняется легко и точно.
Мне уже начинало казаться, что вчера и правда произошло какое-то недоразумение. В конце концов, Инга могла позволить себе расслабиться, выпить вина и весь день мучиться жестоким похмельем. Естественно, про эти подробности она постороннему человеку, то есть мне, не расскажет…
Файерщики приступили к репетиции своего номера. Инга объявила, что сегодня нужно выложиться по полной, так, чтобы номер был поставлен идеально.
– Жанна ушла окончательно, поэтому, думаю, нам надо остановиться на нашем варианте на четверых, – произнесла Ясминская без тени сожаления в голосе. – Все помнят свои партии? Отлично, тогда начинаем!
Она включила нужную композицию, и артисты начали репетицию номера.
В первый раз действо меня заворожило, но когда я просматривала номер уже пятый раз подряд, выступление не производило абсолютно никакого эффекта.
Красиво, совершенно, но уже слишком предсказуемо…
Они тренировались около трех часов. Я жалела, что не могу сейчас просмотреть запись с «жучков» по мобильнику – слишком рискованно это было. Несмотря на то, что четверо артистов были заняты своим
