Сейчас мне плевать на волосы. Куда завлекательнее ощупать везде-везде. Обнюхать и обкусать.
Только бы она прочухалась быстрее, чем я вконец двинусь рассудком.
Немного погодя до меня донесся глухой шум, и я ускорился. За следующим поворотом повеяло влажной прохладой. Уже рядом. Одежду оставлю в тоннеле, ибо за выходом камни обычно мокрые — брызги от водопада разлетаются по всей небольшой расщелине. Через несколько шагов я осторожно опустился на корточки и усадил податливое тело себе на колени.
Живей бы стянуть с Сияны одежду, но я не шевелился, пялясь на гаснущий браслет. Значит, ее раздену, а свои вещи намочу? Да, пожалуй, так и сделаю, чтобы не гневить и не смущать леди.
И чтобы мне легче себя обуздывать. Чуток легче.
Нужно спешить, но я оттягивал время. Бережно уложил Сияну на камень, разулся, отцепил пояс с тросами, расстелил жилетку — на нее брошу вещи. Остолбенел, не решаясь посмотреть на леди.
Дурень бескрылый… Она испугана до смерти, потеряна, беззащитна и, хорошо, пока жива. Я глубоко и судорожно вздохнул, прикрывая веки. Собрался. Посмеялся с себя. Ну серьезно? Откуда помешательство? Проклятое человеческое тело…
Живо в воду!
Я присел рядом с леди и, стараясь от спешки ничего не порвать, расстегнул пуговицы. Вот, получается, ничего страшного! Я просунул под лопатками руку, приподнял тело и, стаскивая рубаху с плеча, покосился за обнаженную грудь. На вид мягкая и упругая. А на ощупь? Кажись, соски твердые. Любопытно, насколько?
Трижды ратрх меня задави! Чем я занят?! Что есть мочи я зажмурился и выдохнул, прогоняя сумасбродство. Правда, это не помогло остыть.
Хорош дуреть! Ей в мириады раз хуже, чем мне!
С горем пополам я стащил с нее рубаху, которую мигом швырнул на свою жилетку. Вот так, быстрее двигаться, ни к чему не приковывать взор. Я усадил Сияну к себе на колени, голову положил на плечо и, придерживая со спины правой рукой, начал левой снимать штаны. Холодное плечо прижалось к моей груди, губы леди очутились близко к шее и слабое дыхание коснулось кожи — отряд мошек бросился врассыпную по спине. Щекотно. Я дернулся.
Лишь бы леди пробудилась сей миг, прильнула ко мне, обвила шею руками и, может быть, дотронулась губами до щеки. Да, как тогда, на окраине Ибискира. Лишь бы…
Что, если сейчас ее душит нитями море, или каменный песок засасывает, или стражи забрасывают копьями?
Я прытко снял с Сияны штаны, обувь и, силясь не таращиться на соблазнительные бедра, поднялся с ней на руках. На грудь тоже не смотрел, только прямо, только на шумящие потоки воды, что срывались с огромной высоты. Босые ноги скользили на мокрых камнях — я опасливо ступал, прижимая Сияну крепче. Влажный воздух оседал мелкими холодными каплями на коже. Свежо! Ратрх замерзни, как свежо!
Лучи небесного светила редко забредали в расщелину. Здесь всегда прохладно, но сегодня чересчур зябко. Едва я ступил на гладкий камень, омытый водой озерца, леди содрогнулась на руках. Я уронил взгляд к ней и порывисто вздохнул — маска скатилась с лица в воду. Огромные глаза Сияны, подсвеченные бликами от браслета, сначала неверяще впились в меня, затем метнулись к водопаду. А следом она опустила подбородок и взвизгнула:
— Я голая!
Леди так сильно дернулась, что я пошатнулся. Стопы заскользили по камню. Ее отпускать я не собирался — если проснулась, нырять ни к чему…
Но я не удержался, и в воду шмякнулись мы вместе. От холода выбило дух из груди, в кожу точно вонзились мириады мелких игл. Я вынырнул, глотая ртом воздух. Штаны спадали! Пояс я, умник эдакий, снял!
Сияна рядом била руками по воде, кашляла, барахталась, будто за ноги тащила на дно озверевшая оромхия. Я подплыл ближе, но леди отпихнула меня, залив мне лицо волной воды.
Тогда я нырнул и, обхватив Сияну за бедра, подтолкнул к берегу. И впервые в жизни получил пяткой между ног. У меня чуть зенки на лоб не вылезли от боли. Р-р-ратрх р-р-развороти!
Свирепый и мокрый, я выбрался на камни. Сияна выкарабкалась гораздо раньше и сидела, обняв себя руками. Тряслась. Ноги лежали близко ко мне, манили светлыми пятками. Ухватить бы!
— Ты псих! — выпалила она, перекрикивая шум воды. Влажные пряди прилипли к ее плечам, бокам, спине. Ее колотило от холода, но потемневшие голубые глаза горели злостью.
Я все-таки поймал лодыжку, дернул на себя. Ледяная, замерзла моя снежноволосая леди. Повалить бы на камни и… согреть.
— Отпусти! — потребовала она, забавно дрыгая ногой. Собиралась вырваться? Но я и вторую ногу сцапал. Глаза Сияны округлились от ужаса, а я едва сдерживал гогот. Она брыкалась, норовя то ли высвободиться, то ли заехать мне пяткой по носу. — Извращенец!
Улыбка схлынула с моих губ. Я вправду заигрался. И вел себя страшно неприлично.
Раз Сияна проснулась, хорошо бы поторопиться в пещеру и развести костер.
Ее лодыжки выскочили из моих рук, чудом не попав мне по подбородку, и леди отползла от меня почти на гражень.
— Где одежда?
— Прости. — Я встал и подтянул волглые штаны. Ткань неприятно облепила ноги и бедра. — Только холодная вода вырывает насильно из власти маски. Кажись, хватило мелких капель. Если бы ты не забрыкалась, когда я стоял перед озерцом, мы бы не грохнулись в воду.
— Где… моя… одежда?!
— Тебе сначала надо высохнуть и согреться, — ответил я спокойным, но громким голосом, чтобы она разобрала слова за шумом водопада, и тишком двинулся к ней. Точно к разъяренной чукаче, клянусь. Неосторожный шаг — и загрызет. Остервенелый взгляд полыхал, ловя отражение браслета, правой рукой прикрыла грудь (хотя, скорее, придавила посередине), а левой — прятала низ живота. — Сияна, не съеживайся. Расслабься — быстрее согреешься. И вообще, я должен на тебя гневаться. Зачем ты надела маску?
— Потому что на меня чихнул дракон!
Я оступился, сооружая логическую цепочку.
— Ему маска в ноздрю залезла? — выдал я первый безумный вариант, который родился. Разумных вариантов попросту не появилось.
Сияна дивно булькнула, а потом прыснула со смеху. Но, встретив улыбку в ответ, мигом насупилась.
— После того как ты ушел, прилетел дракон. Я успела спрятаться в тени, он не заметил меня, но засунул свою морду в пещеру и чихнул так, что меня в стенку откинуло, а следом за мной маски. Я не собиралась одну из них надевать. Хотела проверить, не треснула ли, а она меня затянула…
Неужто отец? Я давно не шастал в горах, ведь большую часть времени упражнялся в полетах по Ибискиру, мастерил в доме, читал у пруда словари или слонялся по улицам Эклера, подслушивая беседы и наблюдая за людьми.
Для чего он прилетал? Но некогда ходить к нему, на противоположную сторону горного хребта.
— Хорошо, но не высовывайся и в одиночку не трогай маски, когда уйду. — Я проскочил мимо Сияны к тросам, балансируя на мокрых камнях. — Хочешь, вместе с шаманкой отправишься в Скиалир, не хочешь — бросишь их здесь.
