Макар мягко моргнул, но не попытался поставить меня на ноги.
Мы так и завалились посреди расчищенной тропки. Макар приземлился на задницу, держа меня перед собой. Я на коленях у него между ног, запутавшись в слоях этого невероятно несуразного платья, больше похожего на пирожное.
Да, изначально я выбрала другое. Красивое, элегантное, подчеркивающее каждое мое достоинство, и приятное к телу.
Но обстоятельства изменились.
Я хотела всем своим видом показать, как глупо мы будем смотреться.
— Дорогая, что это? — воскликнула мать, увидев меня такую, перед тем как я села в машину.
— Что не так? — фыркнула я, с ленцой повернув на нее голову. Олька постаралась. Эта хрень на моей голове как Пизанская башня. Сиди и думай, еб*тся или нет. Или птица с гнездом перепутает.
Гости тоже слегка удивились, увидев меня в зале, вышагивающую в комнату, где я ожидала своего своего времени (ждала Мака на белом корыте под окнами, ага).
Эдик что-то недовольно пробурчал, когда кто-то из гостей принялся задавать вопросы.
— Кристина, что за маскарад? — постучался он в дверь. Не открыть было бы совсем невежливо, поэтому оставив щелочку, я пробубнила.
— Я пролила вино. Извини, пришлось действовать быстро.
— Могла бы новое заказать.
— Нет, не могла. Ты знаешь как сложно выбрать нормальное свадебное платье? — зудела я, выплевывая словечки в узкую щель. У меня не было цели его злить. Просто подраконить.
— Нормальное свадебное платье, — усмешливо повторил мужчина.
Я отшатнулась от двери, потому как Эдик стукнул в нее кулаком.
Какие нервные, ой-ой.
А то самое платье висит в шкафу. Целое и невредимое.
Оно для другого случая, который я надеюсь, состоится.
— Кристина! — прозвучал истошный вопль Кари. — Тебе нельзя…
Мы с Маком оглянулись на нее. Я всем взглядом просила сестрицу прикусить язык.
Поэтому Кари и замолкла.
— Что? — подал голос Мак, наконец поднявшись и помогая мне.
— Да так. Платье с проката, — придумала нелепицу Кари, поспешив удалиться в дом.
— С проката? — удивился Мак. — то есть ты принесла мне баснословную сумму, оплатив твое похищение, а сама платье в прокате выбрала?
— Не удивляйся. Я не виновата что нормального в салоне не оказалось.
Подхватив юбки, я покружила подол.
— А это такое воздушное…
— По-моему, у тебя переохлаждение, — Мак постучал пальцем по виску.
И неожиданно протянул руку.
Широкая горячая ладонь зависла в воздухе, приглашая меня подняться.
При взгляде на крупные пальцы, невольно вспоминала как Макар водил ими по…
А-а-а.
В горле запершило, в груди зажгло.
Вложила свою тонкую ручку в его.
— Не обольщайся. Просто не хочу соскребать тебя с тропинки, если еще раз упадешь…
42
— Ты реально только свои шмотки взяла? — желая переодеться, запустила руку в сумку и выудила очередное платье. Карины.
— Да какая разница. Мы близнецы. Одинаковые. И даже твой секрет не портит твою фигуру. Пока что, — ехидно бросила та, увертываясь от брошенной в нее тряпки.
Кари встала у зеркала и принялась наводить марафет.
— Для кого стараешься? — подошла к сестре и повернулась спиной. Мне без нее не справиться с этим дурацким платьем. Да и выбора большого у меня нет.
— Ни для кого. Просто я так ржала на тобой, что губы потрескались, — так дернула молнию на спине.
Свобода.
Сиськи болят, капец.
— Так тебе и надо. А будешь Макару глазки строить, я все Костечке твоему расскажу. — Кари исказила лицо недовольством.
Мы вышли из комнаты.
С кухни доносились странные звуки. Гремели кастрюли, лилась вода.
Никак не ожидала увидеть что…
Макар шинкует капусту, бросая взгляд в стоящую на плите кастрюлю.
— Обед! — радостно воскликнула Кари, подбегая к парню и хватая ломтик белокочанной.
— Одна морковь чистить, другая лук, — командовал Мак, не поворачиваясь к нам.
В воздухе пахнет мясом.
Меня слегка подташнивает, поэтому чтобы скрыть свою недовольную физиономию, беру лук.
Отрезав на мой взгляд ненужное и не съедобное, поворачиваюсь к Маку.
— Почистить, — повторяет он.
— Ну я ж отрезала, — подношу к его носу ароматную луковицу.
— Шелуху сними, — подсказывает Кари, наяривая морковью по странной железной пластине.
Блин.
Попыталась ногтями подцепить шкурку. Дурацкие ногти. Еще и запах. И глаза щипет. Капелька слез повисла на ресницах. Захотела смахнуть, залезла в глаз. Защипало сильнее.
— Ай, — бросила чертову луковицу.
Макар подскочил ко мне, отводя куда-то в сторону.
— Ты что делаешь? — завопила я.
— Ты чуть в плиту не врезалась. Хочешь горячую ванную на мясном бульоне принять? — я услышала шум воды. — Открывай глаза.
Постаралась разлепить слезно — текущие глаза.
В лицо прилетели брызги.
— Ты. Придурок, — хотела отпихнуть его. Но проморгавшись удивилась, что глаза не щиплет.
— Скажи спасибо, что не лицом под кран.
— Спасибо, — пробурчала я.
В такие моменты его хамского поведения, мне не терпелось приструнить его, рассказав о своем положении. Чтобы относился ко мне помягче. Чтобы наконец проявил любовь.
Если она в нем вообще есть.
Но есть же. Может же он быть нежным.
Как меня раздражает это состояние. Я не могу здраво оценить — это серьезно я так считаю, или чисто гормоны пытаются выгородить папашу малыша.
— Хлеб хотя бы порежь.
Взяла нож, обошла Мака и тихо ржущую Кари. Припугнула ее ножом.
Достала буханку и воткнула ей в бок острое лезвие.
Макар и Кари слаженно кромсали продукты, закидывая их кучками в кипящий бульон. На сковороде зашкварчал лук.
Господи, жареный он еще хуже пахнет.
Наблюдая за ними со стороны, мысленно представила себя на месте сестры.
Мы ведь красиво смотримся с Макаром. Ну вот если бы он хоть капельку улыбнулся.
И как по заказу, парень награждает мою сестру слабой ухмылочкой.
Бац.
Попадаю по пальцу.
