я — счастлива, — ответила я и вздёрнула подбородок. — Никита замечательный муж и отец Костику. И он никогда меня не бросит.
Нет уж. Я не позволю тебе разрушить всё то, что я с таким трудом строила. Нет ни желания, ни сил объяснять, как он ошибается. Я бы простила его, я бы приняла, но до замужества с Никитой. Если бы он пришёл уже после этого — ситуация была бы такая же, как сейчас. Но я любила его, очень любила. А вот проблемы бы от его семьи были бы, свяжись я с ним снова. В этом я с ним, как ни странно, согласна.
— А как скоро ты рассталась с Владимиром? — спросил Архип. — Когда замуж захотела?
— С Владимиром? — удивилась я. — О чём ты?
— Ну, это наверняка его ребёнок, да? Раз ты была его любовницей. Ты думаешь, я ничего не знаю про квартиру в Питере и то, как ты её получила?
ГЛАВА 32
Выносить уж это было не в моих силах. То есть, он считает, что я получила квартиру за то, что была любовницей Владимира и ублажала его? Да он меня совсем не знал, выходит. Или ревность совсем мозги застила. Получается, он обижен на мифический проступок и поэтому так себя со мной ведет? Очень интересно.
Нет, конечно, я ему поясню, что все эти годы он заблуждался, но и доказывать ничего не стану. Пусть думает, как хочет. Уже ничего не изменится всё равно, наши папочки постарались, чтобы как можно более изощренно сломать наши жизни. Кто бы выстоял на нашем месте? Не знаю…
Я встала на ноги и гордо посмотрела на Архипа. Мне скрывать нечего. Я ни в чём не виновата перед ним. Он не знал о ситуации с квартирой, и Владимир просто ловко перекрутил её в удобную им сторону, и навешал лапши Архипу, а тот поверил.
— Я не знаю, что они тебе наговорили, — ответила я, глядя прямо в его синие глаза. — Но я ни в чем таком не участвовала. Когда-то давно Владимир продал нашу с мамой квартиру, оставив меня без жилья. В тот период мы переехали к нему и познакомились с прекрасной Диной, с не менее прекрасным Владимиром, с твоим отцом и с…тобой. Всю вашу шайку-лейку я предпочла бы никогда не знать, как чувствовала, что не к добру этот переезд. Ну, это уже лирика… Так вот, — Архип между тем слушал меня и словно впитывал каждое слово. У нас обоих был информационный голод, когда узнать правду друг от друга не представлялось возможным. Не перебивал меня и, кажется, даже верил. По крайней мере, мне так казалось по выражению его синих глаз. — Эту квартиру в Питере Владимир купил мне как возмещение той, что он взял у моей матери. Он просто отдал то, что не принадлежало ему, но как бы с процентами. И всё. Ты можешь проследить снятие регистрации с квартиры моей мамы — фамилию мою девичью ты, надеюсь, помнишь, — и убедишься, что она была продана именно в тот период, когда мы переехали к Владимиру. Не только потому, что мама вышла замуж, но и потому, что жить нам просто было больше негде. Владимир просто оказался не таким уж гадом и отдал мне моё. Хотя после того, что он тебе наплёл, я понимаю, что всё же это сделано было не совсем бескорыстно. Ты же поверил, что я с ним спала, да?
— А как бы я проверил? — спросил Ветров. — Ты взяла эту чертову квартиру. Мне сказали, что ты теперь с…ним. И что если я буду тебя искать, то оторвут мне всё, что можно. И тебя угробят. Ты взяла его деньги и прочее, ты выбрала его. Разве нет?
Вот, значит, как. Всё-таки не только угрозы мне, но и понимание, что Владимир сильнее, он не отдаст меня ему, а я выбрала деньги, остудили пыл Архипа…
Он просто разочаровался в женщинах, наверное. В его глазах я тоже предательница.
— Нет, — покачала я головой. — Костик — не сын Владимира. Я с ним никогда не спала, веришь ты в это или нет. Хотя он склонял меня к тому, чтобы я стала его любовницей, да. Хотел этого. Прямо в монастыре ко мне приставал, представляешь?
Руки Ветрова сами собой сжались. Челюсти плотно сцепил.
Опять ревнует? Зачем? Я не его. Ну, в прошлом, была, конечно, его. Наверное, это самое прошлое сейчас в нём и взыграло.
— И потом, когда ты ушёл, он снова приходил, — продолжала я рассказывать, словно физически ощущая, как расцарапываю души нам обоим. Но говорить это было нужно. Невозможно было уже носить всё это в себе. Рано или поздно информация и правда нашли бы выход и стали бы явными. — Повторил своё предложение: он хотел, чтобы я стала его содержанкой. Говорил, что своего сопляка — это тебя, разумеется — я никогда все равно не увижу, что он всё для этого сделает. Странно, что не угрожал твоей жизнью, чтобы я с ним легла — видимо, всё-таки побоялся твоего отца. А моей жизнью никому не нужной нищебродки, которая ничего не стоит, видишь, можно распоряжаться и играть, что они, в общем-то, и виртуозно делали.
— А ты что? — напряжённо спросил Архип, сверля меня глазами.
— Отказалась, — ответила я, словно это само собой разумелось. — Я, дорогой мой, нас с тобой никогда не предавала. Понятно тебе? А знаешь, как мы с Костиком жили?
— Как? — почти прошептал Ветров.
— Перебивались с хлеба на воду, — сказала я. — Было очень тяжело. Нам помогала соседка… Люба. Она до сих пор Костику как бабушка, мы часто к ней ездим. И она к нам, по возможности. Из задницы, прости, меня вытянула именно она — женщина с именем Любовь, как бы ни иронично звучало в тот момент для меня. А помощь Владимира кончилась в момент, когда я отказала ему третий раз и получила документы на квартиру. Он приезжал, да. Я дверь не открыла. Больше я не видела его. Какие любовницы?
— А почему ты, Кристина, мне тогда еще не рассказала, что Владимир тебя домогался? — спросил Архип. Было видно, как тяжело ему произносить эти слова и принимать такой ужасный факт…
— Не хотела тебя в это
