слугу злодея. Был найден и уничтожен алтарь.
«Но на этом история с демонами не закончилась. Ныне живущая в стране Илитане, благословленная Невидимым Богом и чёрными драконами малютка Дэрна рассказала о демоне, страшнее которого мы не видели…»
Если верить Унлику и неведомой девочке, то этот демон был в два раза больше и сильнее любого из драконов. Я содрогнулась, представив себе подобную тварь. И пролистнула несколько страниц, чтобы скорее узнать, как люди и драконы сумели убить мерзкую нечисть. И был ли наказан по заслугам виновник всех этих ужасов.
Если б меня спросили, какой приговор вынести злодею, я бы, не колеблясь, ответила: «Смерть». Я оставила бы его погибать в когтях демона, им же призванного. И мольбы о помощи и спасении не тронули бы моё сердце. Потому что этот человек никого не жалел.
Человек… Я перевернула ещё страницу, и руки у меня задрожали, а в сердце, которое и так болело из-за Альтена, словно вонзился ледяной коготь. Потому что в глаза мне бросилось имя призывателя демонов.
Нет, нет, не может быть!
— Кэрхильд! — Сигвара тронула меня за плечо. — Ты не слышишь, что ли?! Наставница вызывает тебя для ответа!
Я поразилась тому, как хрипло прозвучал мой голос:
— Благородная Лэй-Эрвинна… Простите, я… не смогу ответить. Я не перевела, потому что ничего не поняла.
Сигвара непонимающе хмурилась, а наставница неодобрительно качнула головой:
— Очень, очень плохо. Это же легчайший диалект, Кэрхильд! Как вы могли не перевести такой простой текст? Вам дурно? — неожиданно забеспокоилась она. Я постаралась взять себя в руки и как могла спокойно ответила:
— Нет, нет. Со мной всё в порядке.
— В таком случае, придётся поставить вам оценку «плохо», — вздохнула Эрвинна, обмакивая перо в чернильницу. — Очень жаль, Айм-Кэрхильд. До сих пор вы были лучшей студенткой на моих занятиях!
Сигвара сжала под столом мою руку, без слов утешая и ободряя меня, что бы там ни случилось. Я слабо улыбнулась ей и заметила, что Ари-Эйнеке встала из-за стола, чтобы подойти к наставнице и ответить свой урок. Наши взгляды встретились, и на бледном лице Эйнеке проступило откровенное, ликующее злорадство.
Глава 8
Ночную тьму развеивал лишь слабый, тусклый лунный свет, когда я приземлилась неподалёку от Замка-Артефакта, и, держа в руке сумку, медленно направилась к нему.
Сигвара и Бейхе вдвоём уговаривали меня не лететь так поздно, но я ответила, что это важно. У меня возникли подозрения, и дотерпеть до утра, чтобы торжественно, как все, полететь домой, я не могла. Ночной Замок-Артефакт со спящими обитателями — вот что мне было необходимо.
Сам Замок, конечно, не спал. И встретил меня ожидаемым вопросом:
— Что случилось, хозяйка?
Обычно Замок обращался ко мне по имени; то, что он назвал меня хозяйкой, означало некую обеспокоенность. Я помолчала, собираясь с духом, и, наконец, заговорила:
— Мне нужно кое-что выяснить. Замок-Артефакт, я ведь имею право делать здесь всё, что захочу? В пределах разумного, конечно.
— Имеешь, — без тени сомнения подтвердил он. — Ты дочь хозяина Дэйнхара и Роники, и я принадлежу только тебе, пока они оба не вернутся.
— А раз так, я хочу, чтобы ты оказал мне услугу. Дядя спит?
— Да, и как всегда, довольно крепко. Но я могу его разбудить, — предложил Замок. Я решительно покачала головой:
— Нет, вот этого как раз делать не надо! — И, бросив сумку в прихожей, продолжала: — Я должна кое-что глянуть в Синей Библиотеке. Позаботься, пожалуйста, о том, чтобы твоя дочь не проснулась, иначе она мне помешает.
Замок-Артефакт сделал паузу, прежде чем отозваться:
— Ладно. Будь по-твоему, Кэрхильд.
Я поднялась по лестнице, такой знакомой, погладила резные перила из светлого дерева. Сегодня, ясное дело, меня не ждали, поэтому Замок преображаться не стал. Сердце защемило от нахлынувших воспоминаний о том, как хорошо было дома, пока я не поступила в академию. Но, велев себе не отвлекаться, я пошла в Синюю Библиотеку.
Бесшумно отворила дверь и обежала взглядом огромную комнату, ища знакомый шкаф. Там дядя хранил свои записи. Часть была посвящена изобретениям, а часть… Ну что ж, посмотрим, что в них написано. Ведь не зря же он скрывал это магией, верно? В тот день, когда я первый раз прилетела из академии.
Когда я приблизилась к шкафу, в комнате раздалось сонное бормотанье, и я застыла на месте. Сердце колотилось от волнения, и на всякий случай я приготовилась отбиваться антимагией. Но нет, Синяя Библиотека не проснулась. Фух! Я тихонько открыла дверцы шкафа и начала перебирать всё, что было на верхних полках. Нет, это я знала, видела, вон то дядя сам читал мне вслух…
Нужные записи, конечно, обнаружились внизу. Я присела на корточки и вынула целую стопку листов пергамента. Они были защищены, как я почуяла, аж несколькими слоями магии. Интересно, от кого? Что он здесь такого написал?
Синяя Библиотека зевнула. Мне показалось, что она просыпается, и от неожиданности я выронила на пол один лист. Тут же протянула за ним руку и посветила себе огоньком, сосредоточившись. Дядя поставил прекрасную защиту, но он не знал, как сильно я преуспела в антимагии. Не ведал, что во мне уже текла сила, равная драконьему могуществу.
Я вспомнила чувства, с которыми читала историю жреца Унлика. Ужас. Гнев. Возмущение. Боль. И самое главное — отчаянное желание спасти тех несчастных, о ком я читала в книге. Желание, которому не суждено сбыться, потому что все они давно мертвы. Убиты нечистью.
Слои магии рассыпались один за другим, и я похолодела, поняв, что вижу перед собой заклинания на языке джейлари. А именно, усложнённые во много раз формулы вызова, подчинения и ослабления демонов. Сами формулы я не смогла бы воспроизвести в голове, потому что дядя долго трудился над последним слоем волшебства. Вероятно, и артефакты применил. Какие-нибудь.
Я долго в оцепенении сидела над дядиными записями, пока моих ушей не коснулся шёпот Замка-Артефакта:
— Она вот-вот проснётся. Давай скорее!
Дрожащими руками я кое-как сложила все листы пергамента обратно в шкаф. Погасила огонёк. И бросилась к выходу в тот миг, когда Синяя Библиотека превратила пол в болото.
Ага, как же! Я ударила антимагией, мгновенно освобождаясь из трясины, выскочила за дверь и с грохотом захлопнула её. После чего встала, прислонившись лбом к двери и пытаясь осмыслить всё, что я только что увидела. Ничего хорошего на ум не приходило.
— Госпожа Кэрхильд?
Я обернулась и увидела мышь-смотрительницу. Эллейн всем своим видом выражала недоумение, какого иллюзиям не полагалось испытывать:
— Что-то произошло? Думали,
