class="p1">Руиз стоял у другого края стола, впившись в парижского детектива глазами человека, попавшего в клетку с медведем. Его настиг ступор. Хотя, может, он учится? Пытается впитать каждую деталь допроса. Или все же инспектор тоже ненастоящий, старается разыграть недотепу, а сам пристально следит за Эмилем?
Вере стало немного не по себе.
Ведь у него наверняка есть оружие, а Эмиль его даже не обыскал. Все же он выбрал очень удачное место для подобной экзекуции – в музее ведь не устроишь перестрелку. На счет Зои Вера была не уверена. Несмотря на свой сонный вид, та, наверное, сняла бы любого, кто показался бы ей подозрительным. Сестра Эмиля положила голову на руки, но глаза ее пристально следили за сидящим за ноутбуком спецагентом ФБР, за застывшими по обе его руки инспектором и начальником охраны.
– Сеньор Руиз, – обратился к инспектору Эмиль. Тот сжался, но посмотрел на детектива. – Вы действительно работали в отделе по борьбе с экономическими и финансовыми преступлениями?
– Да, все верно. Семь месяцев.
– Как часто здесь, в Мадриде, с банковских карт туристов исчезают деньги?
– Достаточно часто.
– Ответ очень уклончивый. Есть какая-нибудь статистика?
– Детектив Герши, я сейчас не смогу ее озвучить.
– Вам доводилось ловить таких кибернахалов, как наш?
– Да.
– Как они себя выдают?
– Чаще всего их подводит жадность. Они используют виртуальную машину, но иногда забывают ею воспользоваться в погоне за большим кушем, – ответил тот. – Забывают выстроить все кирпичики защиты. Какой-нибудь плагин да остается.
– Вы не могли бы объяснить, что такое виртуальная машина?
– Это… – начал инспектор, заморгал и начал тереть лоб. Эмиль встал рядом, наклонился к столу и оперся о него локтями. Вера видела, как он поглядывает из-под длинной челки то на инспектора, то на Хавьера. – Это программа, или, можно сказать, кустарно запрограммированный… эм-м… браузер. Через него можно выходить в сеть и при этом не оставлять никаких следов: не видно ни DNS-запросов, ни операционную систему, ни IP, ни МАС-адресов устройств.
– А вы используете в работе такие штуки?
– Детектив, простите, мне нельзя говорить об этом! – У испанца взлетели брови.
– Ладно. А в школе вы как учились?
– В Ав-виле?
– Нет, в обычной школе.
– Хорошо. С отличием окончил.
– Британскую школу? Темз Бритиш Скул?
– Да, детектив. К чему вы клоните?
– Вам было десять лет, когда вы поступили в нее? Она как раз открылась. Сразу после того, как прибыли из Ирака. Что вы там, кстати, делали?
– Мой отец был членом испанского дипломатического представительства в Багдаде. Он считал, мне будет полезно посмотреть, как живет иракский народ. Для моей будущей карьеры полицейского.
Эмиль слушал его, сведя брови и покачивая головой.
– А в вашей британской школе… девочек случайно не убивали? Например, проводом от телефона никого не задушили?
Инспектор призадумался.
– Проводом? У нас их не было. Уже тогда у всех появились радиотелефоны.
Эмиль покачал головой, выпрямился и подошел к Леви.
– А вы, спецагент, сечете, что такое виртуальная машина?
Американец бросил на него злобный взгляд и повторил фразу инспектора, немного кривляясь:
– Детектив, мне нельзя говорить об этом!
– Агент Леви, вы застряли в эмоции гнева, – констатировал Эмиль. – Это не характеризует вас, как хорошего солдата. Дочитали?
– Нет пока.
– Там есть еще голосовые и записи с экрана. В них больше информации.
– Сколько времени они занимают?
– Около семи часов.
– Вы издеваетесь? – Леви толкнул стол, отъехав на стуле на середину комнаты. – Я должен был получить все это до того, как вы устроили здесь спектакль. Столько материала!
– У вас голова болит после удара. – Эмиль вынул из кармана оранжевый флакон с таблетками. – Может, ксанакс?
– Вы сидите на ксанаксе? – скривился тот. – Теперь все ясно.
– Ну, как хотите. – Эмиль открыл баночку большим пальцем и высыпал на ладонь две таблетки.
– Вы за это ответите, Герши. Морочите всем головы! Думаете, я не привлеку вас к ответственности?
– Это вряд ли.
– У вас нет никаких полномочий. Вы частное лицо с сомнительной лицензией.
– Не такой уж сомнительной. У вас появились соображения, кто из вас троих мог бы быть Мадридским «Криком»?
– У меня есть только одно соображение: мы стали заложниками сидящего на наркотиках психопата, вообразившего себя гением профайлинга. Вы тратите наше время, когда настоящий убийца разгуливает на свободе.
– Какое яростное сопротивление вы демонстрируете, – сказал Эмиль с усмешкой, гоняя во рту горькую таблетку ксанакса.
– Я заложник!
– Вы – подозреваемый. Знаете, – тот разгрыз таблетку, – подключи вас к детектору лжи, вы бы посыпались на первых десяти вопросах. Ладно, слушайте пока материал.
– То есть даже на полпроцента вы не допускаете, что можете, черт возьми, ошибаться! – прокричал Леви. Он тяжело привалился к подлокотникам и поднялся.
У Веры застучало сердце. До нее вдруг дошло страшное – Эмиль съехал с катушек, употребляя в таких количествах весьма небезопасное успокоительное. И он мог ошибаться. Он ведь человек! А вел себя так, словно абсолютно уверен в том, что поймал настоящего убийцу. По сути, шеф владел не таким большим объемом информации, чтобы брать в заложники подозреваемых и выкручивать им руки.
Вера посмотрела на Зою, которая, как затаившаяся кошка, следила за ними со своего стула.
У нее-то все дома? Почему она не вмешивается? Вера забеспокоилась. Уже и так по уши влипла с Кристиной Дюбуа, фальшивыми документами секретного агента, а теперь стала соучастницей взятия в заложники сотрудника Интерпола!
Она с ужасом смотрела, как агент Леви с бледным лицом, сине-бордовыми кругами под глазами и перепачканным засохшей кровью носом, линия которого чуть съехала в сторону, наскакивал на Эмиля, пока тот не скрутил ему руки и не подкатил стул вместе с ним обратно к столу.
– Когда вы прибыли в Мадрид? – Эмиль навис над ним, держа за горло. Леви посинел, обведя напряженными пальцами его руку. – Руки на стол.
Раздался хрип. Эмиль надавил на шею агента сильнее, сжав сухожилия, артерии и, возможно, какую-то секретную точку. На клавиатуру ноутбука закапала кровь из носа Леви. Он перенес ладони на стол, его пальцы дрожали.
– Когда вы прибыли в Мадрид? – стал сыпать вопросами Эмиль.
– В начале мая, – прохрипел Леви. У Веры навернулись слезы на глаза.
– Джон Леви – ваше настоящее имя?
– Да.
– Врете. Джон Леви ваше настоящее имя?
– Ты сам все прекрасно знаешь, Герши. Прекрати. Убери от меня руки. Это незаконно.
– Сколько вы работаете на ФБР?
– Два года.
– Где работали до того, как поступили на службу спецагентом?
– Нигде… Я только закончил Академию.
– Староваты вы для только что закончившего Академию. А! У вас ведь тоже отняла время армия?
Леви замолчал.
– К чему вы клоните? – выдавил он
