год до диплома остался. Доучусь я, не нуди!
— Доучишься? Ну добре, добре. — сменил он тон на мягкий. — Запомни только это свои слова. Доучись обязательно, чтобы не случилось. Ты мне обещала, — погрозил он пальцем, — помни!
— А что должно случиться? — не поняла она.
Глава 19
— А здесь начинается вторая часть моей беседы с тобой, — продолжил разговор Доминус. — Ты вот сидишь сейчас здесь и не знаешь, куда себя деть, где скрыться от тоски, что не даёт покоя. Такой взгляд, как у тебя сейчас, я уже видел и ни с чем не спутаю. Это случилось много лет назад. Твоя мама, моя дорогая Лизи, вдруг из бойкой живой девочки превратилась в грустную замкнутую куколку. Мы тогда с Керзом не сразу сообразили, в чем дело. Думали, мало ли какие мысли у дочки? Ну, настроение плохое, бывает. А там уже всё серьёзно закрутилось. Да так, что у неё уже крышу снесло конкретно. Она от дел отошла, даже бойцовские ямы закрыть пыталась. Дескать, это слишком жестоко. Мы с Керзом, конечно, этого сделать не дали. Бойцовские ямы — занятие прибыльное. Только пока мы деловые вопросы утрясали, девочка окончательно сникла, похудела. Половина от неё осталась. Мы к врачам. Тут-то правда и открылась. Керз в ярость пришёл, волосы на себе рвал. Обиделся сильно он на твою маму. Видеть не хотел, запер. Я ему говорил тогда, дескать, подожди, остынь. Ну оступилась девочка, с кем не бывает? Хочет она этого Феба, так давай к нам его переправим. Воспитаем, переделаем под себя и отдадим Лизи. Пусть играется. Поженим для приличия и пусть дальше милуются. Благо, этот Феб, по слухам, парень толковый. Пользу б нашему делу принёс. Всё б хорошо устроилось.
— Папа бы никогда не поддержал рабство! — эмоционально возразила Джилл.
— Сейчас — да, не поддержал. Но в те времена всё совсем по-иному было. И мы все другие, и обстоятельства. Это теперь Феб Браун — бравый генерал, отстаивающий права Империи. А тогда — лишь влюблённый мальчишка, готовый ради твоей мамы горы свернуть. Эх! Его б его тогдашний энтузиазм, да в наших целях использовать… Только Керз ничего слышать не хотел. Взыграла в нём гордость глупая и отсталая. Злоба разума лишила. В общем… Первого ребёнка Лизи родить не дали. Всё убрали, вернули как было. И принялся твой дед, Керз, мужа ей искать по всей Корсике. Связи поднял, контракт брачный выгодный составил. И нашёл. Этого Крафта. С Септимуса. Как я тогда просил Керза остановиться, не рубить с плеча. Но нет. Керз ничего слушать не хотел. Заслал нашу кровиночку на другой конец Корсики и закрыл вопрос. Управился. Он, кстати, так и не узнал, что на самом деле произошло, что твои мама с папой бежали, что ты появилась. Крафт всем мозги пудрил, заменил нашу дорогую Лизи какой-то другой женщиной. И всё шито-крыто. Обман вскрылся много позже. Когда твоего деда Керза уже не стало. И тогда… Всё уже случилось тогда. Ничего не исправить.
Дед на какое-то время замолчал. Грустные воспоминания болью отозвались в сердце. Доминус любил Лизи как родную дочь. Сейчас Джил это ясно видела, никаких клятв и заверений не надо.
— И что случилось потом? — поинтересовалась Джильда. — Ты мстил?
— Я узнал всё слишком поздно. Мстить смысла уже не было. Убийца твоей матери, Алекс Тор, погиб, ушёл своей смертью — разбился глупейшим образом. Туда ему и дорога. А Крафт… Он поступил так, как на его месте сделал бы любой знатный корсиканец. Можно сказать, Крафт следовал неписаному кодексу чести. Он Лизи не знал, не любил. Справедливо ли его винить? На Керза я куда больше зол. Только вот и деда твоего родного уже давно нет. К нему тоже поздно претензии предъявлять. Да и знаешь… Месть… Совсем со счетов, конечно, сбрасывать не стоит. Но и зарываться сильно в этой мести нельзя: копаясь в прошлом, можно настоящее упустить. Так что живём — как живём. Так о чем это я? Опять ты меня сбила, мысль ушла. Ах, да! Лизи. После смерти Керза Таллина, без преувеличения великого главы клана, осталось приличное наследство. Все родственники свои части давно растащили. Все, кроме Лизи. Она, как ты понимаешь, свою часть забрать не могла. Я до поры до времени эти деньги припрятал. Они у меня. Наследство я не трогал, и за эти годы сумма заметно возросла, набежали проценты. Так что ты, дорогая моя внученька, богатая женщина. Не тебе у меня денег в долг просить.
— И какая там сумма? — Джилл слова говорила, но смысл происходящего ещё не уложился у неё в голове.
— Сейчас покажу.
И Доминус вызвал всплывающее окно панели. Нашёл нужную страницу банка, где отображались счета, и перетащил изображение ближе к Джилл. Девушка сначала по инерции, потом целенаправленно вцепилась в окно.
— Да это же целое состояние! — радостно воскликнула она. — Это же в два раза больше выкупа, который платит мистер Харрис за Мариам! Теперь… Теперь ей вовсе не обязательно продаваться этому мерзавцу! — она с особым наслаждением произнесла слово "мерзавцу". — Дед, — обратилась она к Доминусу, — это же мои деньги? Я всё правильно поняла? Я могу их использовать? Отдать дяде, чтобы он Мариам не мучил?
— Тобиллиусу нельзя! — вдруг резко поменялся в лице дед и закрыл окно со счётом. — Он уже довёл клан до ручки! Хватит!
— А что ж тогда делать? — растерялась Джилл. — Мне обязательно нужно помочь сестре. Может, дед, тебе отдать?
— Мне тоже нельзя, — теребил бороду Доминус. — Если твой дядька узнает, что я главный держатель денег — никаких дел со мной иметь не станет. Он такой. Очень гордый. Лучше под нож к врагу пойдёт, чем со мной дела вести будет. Оставь деньги себе. Я, конечно, хотел позже тебе их отдать, чтоб ты хоть чему-то сначала научилась, хоть чего-то в жизни добилась. Но, видно, не судьба. Смотреть, как ты сидишь и чахнешь как мать — сил моих нет! Больше я такой ошибки не совершу. Так что давай, говори, кто этот подонок. Притащим его сюда и делай с ним, что хочешь. Желаешь — бери себе в мужья, или же казни. Но только не хандри! А сама давай, помогай клану, как ты и хотела.
— Дед, ну подожди. Что-то ты всё в кучу смешал. Ты же некоторое время назад с меня слово взял, что я учиться пойду. А теперь предлагаешь кланом заниматься. Не получится так. Да и не хочу я. Все эти ваши корсиканские
