Эн удивлённо повернула ко мне лицо.
— Слушай его больше! Я вообще не знаю, что это такое! — по моему лицу было заметно, что я прекрасно знаю, что это такое. — Ха! Да не знаю… — сказав это, я развернулся, чтобы как бы уйти на кухню; я начал идти нарочито мелкими шажками, чтобы создать комический эффект, как будто я действительно сильно страдаю вышеупомянутым недугом. Все поняли мою шутку и засмеялись.
— Это наша расплата за прямохождение. Сверху мы расплачиваемся гайморитом, а снизу геморроем, — заполировал я шутку.
Из кухни появилась мама Эн и позвала нас с отцом к столу. Эн встала с дивана и, попрощавшись со всеми, уехала на работу.
Через полчаса мы с папиком сидели в машине во дворе Эн. Папик теребил свой телефон и соображал, в какую сторону поехать.
— Ты конечно вор авторитетный, — начал я разговор. — Но зачем ты при Эн про геморрой?! Что она теперь подумает?
— Завидовать будет, — ответил папик, не отрываясь от телефона. — Давай в цент города, в Кирстан.
Мы нет-нет, да и бросали друг другу реплики из советских фильмов.
— Чёрт возьми, сейчас в сторону центра самые пробки! — я тронулся.
Кирстан в Казани — это такой комплекс, где есть всё для состоятельных людей, — гостиница, салоны красоты, боулинг, бильярд, бутики одежды, релакс-студии и чёрт знает что ещё; и он находится в пяти минутах ходьбы от моего места работы. Итак, без двадцати десять мы зашли в Кирстан и уселись в лобби гостиницы. Папа с кем-то созвонился. Через десять минут к нам подошёл какой-то солидный дяденька. Папа с дяденькой отсели на соседний диван, а я продолжил чтение художественной литературы. Через несколько минут мне стало скучно и я, сказав папику, чтобы он мне позвонил, когда закончит встречу, отправился прогуляться под первым снегом. Я решил посетить дешёвую суши-забегаловку, в которую пару раз ходил во время обеденного перерыва.
Через две минуты ходьбы по осенней жиже, я зашёл в суши-бар. Посетителей не было. По телевизору шёл «Гарри Потер». Я заказал «Филадельфию» и зелёный чай.
— Вам две порции? — спросила, похожая на сумасшедшую, официантка.
— А они маленькие что-ли? — я начал всматриваться в меню, чтобы разглядеть сколько грамм весит блюдо.
— Нет. Восемь штучек в порции, — смотря куда-то позади меня, дрожащим голосом ответила женщина.
— Тогда зачем две? Я одну-то не осилю! — я понял, что она с перепоя.
— Ваш друг ничего не будет? — неуверенно спросила она.
Я обернулся, — никого рядом со мной не было, как я и думал. "Ты слишком красивая, чтобы быть сумасшедшей", — подумал я, развернулся и отправился за стол, ожидать заказ.
— Спасибо, — в спину кинула мне девочка.
— Вам спасибо, — уже ничего не понимал я.
Только я закончил трапезу, как позвонил папик. «Я до тебя дозвонился только с третьего раза, приходи, где ты там?!» «У меня с телефоном не всё в порядке». «Ничего не слышу, ты где?».
Спустя полторы минуты я подходил к машине, издалека нажимая кнопку «открыть», потому что папик уже мялся с ноги на ногу под мокрым снегом около пассажирской двери. Мы сели.
— Что это за фраер? — спросил я у отца.
— Друг одного друга, нефтью занимается… — отец снова достал свой телефон и начал кого-то набирать. «Привет, это Павел. …Да, приехал… Где?.. Где? Во сколько?»
— Ресторан Карфаген на Бутлегерской знаешь? — прикрыв микрофон рукой, спросил у меня отец.
— Естесна… — я действительно знал всю Казань.
«Договорились», — положил трубку.
— Во сколько надо там быть, — спросил я у отца, глядя на часы на приборной панели, которые показывали одиннадцать часов одиннадцать минут. Удача при мне…
— В двенадцать.
— Успеем, это здесь недалеко. С кем там встречаешься?
— С Команданте, — ответил папик.
Это уже интересно. Когда мы подъехали к ресторану, я сказал: «Я тут посижу — почитаю. Как-никак я сейчас должен быть на работе, а я тут с тобой катаюсь». На что отец ответил: «Я тебя с собой и не звал». Отец ушёл к крыльцу заведения, ждать Команданте, а я нажал кнопку центрального замка, включил посильнее печку и углубился в чтение. Через какое-то время ручку двери задёргали, — отец пытался попасть внутрь. Я открыл; он, заглянув в проём, приказал мне ехать до суда и там, около входа, ждать его. Я так понял, что он доедет до суда на машине Команданте. Через пятнадцать минут я подъехал к зданию суда, одна из машин шефа стояла около входа. Хорошо. Я нашёл место и припарковался. Снова углубившись в чтение, я потерял счёт времени.
На часах было шестнадцать часов пятнадцать минут, когда мы с отцом ехали (а точнее стояли в пробке) на мосту Миллениум.
— Ну что, как тебе нравится работа? Команданте говорит, что ты не слишком-то интересуешься профессией, — я ждал, что разговор зайдёт про мою работу и вот он зашёл.
— А я и не интересуюсь, — я шёл ва-банк. — Что у вас за дела с шефом, отмазываете кого-то от тюрьмы, — не дав опомниться, спросил я.
— Как это ты догадался, — с сарказмом проговорил папик, а дальше уже серьёзно. — Да… Дима попросил поговорить с Команданте насчёт своего друга… Лексуса, кажется… Ему светит «мошенничество в особо крупном…»
— Дима? Дима-палец в носу-Дмитриевич?! — я должен был уточнить, что речь идёт именно о моём троюродном брате Диме.
Я знал, что если папа не хочет ничего рассказывать, то и спрашивать бесполезно, но, если уж заговорил, то выложит всё и, я приготовился слушать.
— …А я ему говорю, что если он не заплатил мне сто кусков за беспокойство, то я и пальцем не пошевелю. И вообще ничего не гарантирую ни в каком случае…
— И что? Ты здесь, а где сто кусков? — я посмотрел на папика.
— Дима должен завтра привезти, — со злобой проговорил отец.
— А Дима что с этого получает? Комиссию?
— Мне пох…й что Дима с этого получает, я сказал — мне сразу сто кусков! — папа начал злится не на шутку, как будто его уже обманули.
— Что шеф говорит? — осторожно спросил я через две минуты.
— Я ему сказал, что так, мол, и так — человек о котором идёт речь — мой коллега и его интересы — мои интересы, поэтому бы хотелось заплатить разумную сумму… — было заметно, что отец вспоминает не только событие, но свои чувства. — Я спрашиваю — двести тысяч достаточно будет? Думал, что он скажет: «Да ты что, этого много…», а он говорит: «Да, нормально…», типа — ну раз уж мы такие друзья, с понтом!.. Он сразу набрал чей-то номер, командирским тоном потребовал, чтобы
