до сих пор не решила, кто ты такой.
– В смысле? – удивился я. – Я тебе рассказал всю свою жизнь. По крайней мере, ту, которую помню, естественно.
– Да, рассказал. Но я так и не поняла, сумасшедший ты или нет.
Что ж, она тоже заговорила со мной максимально прямо, без экивоков и намеков. Это радовало и немного пугало. Такие прямые разговоры либо ведут к долгосрочным отношениям, либо становятся последними в жизни.
– Вот оно что! – только и смог произнести я.
– Если ты сумасшедший, – продолжила Кира очень серьезно, – нам будет не по пути.
– Я и сам толком не знаю, сумасшедший ли я...
– Это зависит от целей человека, – сказала Кира, и я догадался, что она транслирует что-то из прочитанного в библиотеке. – Безумие целей отражает безумие человека. Мой брат Борис был безумен. Он горел желанием очистить этот мир от скверны огнем. В юности его бесило, что я читаю книги – те немногие, что нашлись в руинах города рядом с нашим селением. Он колотил меня за это и сжигал книги. Но однажды я его пыталась остановить и выстрелила из огнемета... Ты видел такой у нашего воеводы... Но это его ничему не научило.
– Так это ты его обожгла? – тихо спросил я.
– Да. И еще больше усугубила его сумасшествие... Но особо я ни о чем не жалею – он и без того был совсем чокнутый. И это не лечится.
Пока я переваривал новую инфу, она добавила:
– Поэтому, если ты окажешься психически больным, наши пути сразу разойдутся. Без промедления и колебаний. Я не буду пытаться тебя уговорить, одуматься, лечить или суетиться вокруг – это пустая потеря времени.
Мило. И честно.
Я попытался пошутить:
– Достаточно будет того, что ты мне не сожжешь пол-лица.
Но Кира не подхватила шутливый тон.
– Зависит от тебя. Я слежу за тобой. Ты вроде бы нормальный парень, куда лучше многих... Ведешь себя достойно, хоть и несет тебя постоянно куда-то... Но если окажется, что Витька все-таки умер, а ты просто сходишь с ума – прощай навсегда.
– Значит, – усмехнулся я, – ты все-таки меня оценивала?
– Как и ты меня.
– А если я окажусь нормальным? И откажусь от цели найти Витьку? Или же, наоборот, найду его живого? Ты согласишься быть моей, скажем так, подругой?
Раз уж пошел такой разговор, я решил расставить все точки над “ё”.
Она пожала плечами.
– Скорее да, чем нет. Ты для меня наилучший вариант. Я не совсем хочу обременять себя отношениями, но понимаю, что тянуть с созданием семьи не стоит. Женский организм слишком быстро увядает.
Ее прямолинейность начала меня коробить. Не в тему вспомнилось, как покоробила и смутила Витьку моя собственная прямота, когда я сказал, что у нас Кирой возможен регулярный секс. Пожалуй, я мог бы об этом сказать и самой Кире. Зачем я столько времени ходил вокруг да около? Надо было сразу выкладывать все, что думаю. Вот так с бабами всегда – строишь из себя сраного рыцаря, а они ждут прямолинейного дикаря.
Впрочем, с Кирой одно неверное движение или слово может привести к потере существенных частей тела.
– Ты хочешь детей? – спросил я.
– Помнишь, я говорила, что вижу смысл своей жизни в служении другим?
Да, верно, она такое говорила. Мне не требовался СКН, чтобы восстановить в памяти весь диалог.
“– У Решетникова есть мотивация, – говорил я. – Он ждет, когда Поганое поле поглотит Вечную Сиберию.
– Чтобы что? – резко спрашивала Кира. – Чтобы прожить в одиночестве остаток жизни и упиваться гибелью врага? Это бессмысленно.
– А что не бессмысленно?
– Служение другим.
– А кому ты служишь, Кира? – встревал Витька. – Никого нет, а домой ты не хочешь.
– Будущим поколениям, – с достоинством ответила Кира. – Я храню знания, читаю книги. Придет время, и я обучу учеников.
– Откуда ты их возьмешь?
– Придет время – появятся. В крайнем случае нарожаю.”
– Да, помню, – сказал я.
– Слушать будущим поколениям – это хорошо. А если будущее поколение – твои родные потомки, думаю, это еще лучше.
Я перевел дух.
– Получается, мне теперь надо доказать тебе, что я не чокнутый. А для этого мне надо решить, искать Витьку дальше или забить на это.
– Я не хочу заставлять тебя выбирать между собой и им. Это был бы верх глупости. Если женщина заставляет мужчину выбирать, он, как правило, выбирает другую женщину, которая не будет заставлять его выбирать. А я, уж извини за нескромность, далеко не глупа.
– Я заметил.
– Поэтому делай, что считаешь нужным и правильным. Не пытайся понравиться – это выглядит... неприятно. Я поеду с тобой в Республику Росс, и там мы придумаем, как поступить дальше.
Я растроганно уставился на нее, благо она смотрела в окно и не видела моего выражения лица. Эта девушка – идеал!
Когда вышел из купе, чтобы прогуляться, в коридоре расхаживал Габриэль.
– Она тебе не по зубам, парень, – заявил он вместо приветствия.
Я сразу догадался, в чем дело.
– Подслушивал? – прошипел я. Это так по-росски!
– Конечно. Это ведь так интересно! Я даже не подозревал, что вы до сих пор не вступили в плотную связь. Столько времени вместе на диких равнинах и до сих пор не... Как такое возможно? Только если мужчина совсем плох, а я не смею предположить такое.
Он смерил меня лицемерным взглядом.
– Или женщина слишком умна. Такая умница тебе не по зубам, повторяю.
– А может быть, ты просто не знаешь, что такое дружеские отношения?
– Дружеские отношения между молодыми и здоровыми людьми разного пола встречаются очень редко. Я бы даже сказал: никогда. Но боюсь упустить какой-нибудь уникальный случай. Я бы поставил на то, что она тебя использует, как и подобает заскорузлым бинарам вроде вас. С твоей помощью она закрепится в Республике, а потом ты еще и должен будешь доказать, что достоин ее! Хитро!
Он засмеялся, я мрачно подумал, что бинар – это, наверное, гетеросексуал.
– Без тебя она оставалась бы с теми полоумными адептами луны, – продолжал Габриэль. – Она останется в Республике Росс при любом раскладе, друг, вот увидишь. А мы от таких умниц избавляться не
