– Что... я должна рассказать? – пролепетала сдавленно. – Чего ты хочешь от меня?
– М-м-м, чего я хочу... от тебя, – промурлыкал он, прищурившись. – Если бы ты знала, что я сейчас хочу с тобой сделать, малышка, тебе бы стало страшно!
А мне и так было страшно и волнующе. Сердце билось рваными ударами через раз, замирая в горле комом. А потом неистово колотилось, заглушая обжигающий шепот Пейрака.
– Дима... Алексеевич! – Тьфу, блин! От неожиданности я начала сбиваться с "ты" на "вы" и обратно. – Я не понимаю вас сейчас. Ты пьян?
– Не-е-ет. Я трезв как стеклышко. Протрезвел даже в переносном смысле. Знаешь после чего? – ухмыльнулся, опалив дыханием щеку.
Предательские мурашки толпой ринулись от затылка вниз. Я свела колени вместе в жалкой попытке унять болезненно-сладкую пульсацию между ног.
Ксюха, очнись! Он прямым текстом угрожает тебе, а ты... Думаешь совсем о другом!
– После чего? – выдохнула, чувствуя, как он тянет мои руки выше, отчего мне приходится непроизвольно выгибаться, касаясь его грудью.
Дима перехватил запястья одной рукой, по-прежнему прижимая к стене. Другой сжал подбородок, приподняв и заставив смотреть на него.
– После просмотра одного занимательного видео. Недельной давности. Помнишь, Ксюша? – растягивая слова, хищно улыбнулся он. – Вечернее шоу. Переодевание в провокационный наряд и секс-марафон с начальством?
Меня как током прошибло, когда я наконец догадалась, о чем речь.
Мне конец!
Теперь уж точно!
– Дима, я...
– Все сейчас объясню? – договорил за меня, издевательски приподняв бровь. – Или без лишних слов... повторишь? А?
Его рука скользнула по горлу вниз, очерчивая ключицу, и остановилась на груди. Пальцы сквозь тонкую ткань безошибочно нащупали твердую горошину соска и с силой сжали ее.
Боль, смешанная с острым удовольствием, мгновенно прострелила по всему телу, заставив сдавленно охнуть. Застонать.
Меня тряхнуло не по-детски.
Низ живота скрутила тугая пружина дичайшего возбуждения.
– Сыграешь для меня так же убедительно, как тогда? Только при свете? А? Не облажаешься?
– Дима-а-а, – прошептала, чувствуя, как сознание медленно уплывает от меня.
Чего он хочет? Зачем мучает меня?
Пейрак отпустил, наконец, мои руки, зарываясь пальцами в волосах на затылке. Прислонился лбом к моему лбу, тяжело дыша.
– Не стошнит? Нет? Когда вот так? – прошептал прямо в губы. – Открыто...
Я отчаянно замотала головой, моля только об одном: прекратить эту пытку.
Окутанная его мощной энергетикой, зажатая как в тисках. Пейрак ломал всякое сопротивление еще в зародыше.
Я почти была уверена, что ему не нужна никакая правда. Он сам сделал выводы, сам в них поверил и сейчас требует, чтобы я только подтвердила их. Безоговорочно.
Пряжка ремня грубо впилась в живот. Твердая плоть знакомым рельефом угадывалась сквозь ткань, упираясь мне в пах.
А я так хотела сейчас почувствовать его кожей, без сковывающих преград.
Принять в себя!
Такого желанного...
Большого...
Всего!
Он рывком дернул поясок на халате, распахивая полы, и замер на мгновение, отстранившись. Уставился голодным взглядом на мое тело. Застыл.
– Такая красивая. И такая дрянь, – прошептал тихо. Кадык дернулся, выдавая нервное напряжение мужчины. – Зачем ты появилась рядом со мной?
– Я-я...
– На кого работаешь? – провел пальцем по ложбинке меж грудей.
Медленно. Доводя до пика, спустился к животу и ниже.
Я охнула, пытаясь инстинктивно свести колени. Дима среагировал мгновенно. Зажал бедром, просунув ногу и блокируя мои движения.
– На тебя! – выдохнула, задрожав всем телом, когда его пальцы пробрались в сокровенное местечко и без труда нырнули глубже.
Я невольно подалась вперед.
Внутри все горело, сжималось и требовало разрядки.
Впилась ногтями в его плечи, закусив губу до крови, пока его пальцы внутри меня творили что-то невообразимое.
Ласкали, дразнили, терзали, подводили к краю и... останавливались.
Пейрак словно чувствовал меня. Слышал. Или угадывал. Но он безошибочно знал, когда нужно убрать руку, чтобы я не кончила. Откровенно изводил, мучая и возбуждая одновременно.
– Кто он? – прохрипел напряженно. – Кто твой заказчик?
– Я не понимаю тебя, Дима, – захныкала, почувствовав, как его пальцы исчезли из меня, оставив болезненную пустоту.
Потянулась за ним, но он резко отпрянул.
Отпустил.
У меня едва хватило сил, чтобы устоять на ногах. Он отступил всего на шаг, а ощущение, что между нами резко разверзлась пропасть.
Непонимание.
Обида.
Злость.
Меня начало знобить, несмотря на то, что в комнате было достаточно тепло. Я попыталась запахнуть халат трясущимися руками, боясь взглянуть на Пейрака.
Что нарисовало его богатое воображение, когда он узнал, с кем на самом деле провел ночь? В каких грехах обвинил, сделав скоропалительные выводы?
– Это Алябьев, да? – врезался кулак в стену над моей головой. – Под его покровительством ты находишься? Что ему надо?
Было бы страшно, не будь я сейчас в таком непонятно-пограничном состоянии. Пейрак действительно пребывал в бешенстве.
– Спроси у него сам! Ты с ним знаком, а не я! – выплюнула, чувствуя, как возбуждение трансформируется в жгучую ярость.
– Скажи прямо, может, договоримся?! – Он снова навис надо мной, расставив руки с обеих сторон от моей головы и упершись ими в стену.
– Что сказать, Дима? – взорвалась я. – Что ты перепутал меня с проституткой и даже не дал опомниться? Что вначале запугал своими правилами из договора, затем подмял под себя, пользуясь тем, что физически сильнее, а потом трахал всю ночь? А после, где-то в середине общего безумия, я увидела на твоем телефоне высветившееся смс и поняла, как влипла! Потому что... не я должна была быть там! – выставила вперед ладони, удерживая Пейрака на расстоянии.
Такая хлипкая преграда, которую он сметет одним движением, стоит только захотеть.
Под ладонями перекатывались тугие канаты его мышц, и я с трудом сдерживалась, чтобы не пройтись по ним подушечками пальцев.
Просто.
Ради интереса.
Господи, кому я вру!?
– Но там оказалась ты, – снова обжег дыханием, воспламеняя в венах кровь. – И я не верю в случайности. Сколько тебе заплатили? Ну же? Я дам больше!
