— Я осветителем семь лет отпахал, — Соляра открыл калитку в воротах у дома и впустил их внутрь высокого забора.
— Заплаткин? — наудачу спросила Ирина, вспомнив свою поездку в посёлок Нефтяников.
— Ну, — Соляра усмехнулся, сверкнув золотой фиксой. — Ир, а ты ногами до сих пор так же машешь?
Ирина вздохнула и промолчала.
Давид Абрамович Штангенциркуль, если наткнуться на него глазами где-нибудь на улице, выглядел, примерно, как учитель географии в обычной школе, и не имел ни наколок, ни рандолевых зубов, ни прочих уголовных фенечек. Перед ними на крыльце стоял очень худощавый интеллигент в годах, обременённый очками, серым шерстяным костюмом и большой семьёй. В годы, которые сейчас называют застойными, Давид Абрамович работал директором охотхозяйства и был на короткой ноге со всеми областными начальниками, но при Андропове на пару лет был посажен в тюрьму за два смертельных случая на охоте.
Ирин отец суетливо поклонился Штангенциркулю, тот пожал ему руку и поздоровался с Ириной. В приёмной, Ирина поняла это по наличию большого количества стульев, Штангенциркуль сел на первый попавшийся стул в самом центре и кивнул два стула рядом.
— Кузьма Иванович, вы позвонили вчера и спросили моего совета по поводу исчезновения вашего внука, — смотрящий по краю говорил подчёркнуто тихо.
Ирин отец кивнул.
— Из Питера в город никто последнюю неделю не приезжал, так что к долгам вашего покойного сына исчезновение вашего внука, отношения, скорее всего, не имеет. В какой именно день, уточните, он пропал? Так, в пятницу… Машина белая иномарка, предположительно, японская?.. Особых примет на капоте машины не было, я правильно понял?
— Не заметил, — кивнул Кузьма Иванович.
— В кафе «Центурион» вы оставили им двадцать тысяч долларов и они их забрали?
— Да.
— В недостроенную баню вы не поехали? Почему? — Штангенциркуль выслушал Ирину и с минуту помолчал. — Итак, Ирина и Кузьма Иванович, если мальчика будут куда-то перевозить, то мне об этом обязательно сообщат. Люди предупреждены. Так, а теперь вспомните, кто знал про наличие у вас денег?.. Вспоминайте все имена, фамилии, адреса, неважно, в Москве или Томске. Если вы забудете хотя бы одного человека, то вспоминать остальных тоже не имеет смысла. Потому что, обирает вас тот, на кого вы никогда даже не подумаете или подумаете в самую последнюю очередь.
Ирина в течение пяти минут перечислила всех, кому она так или иначе намекнула о своей беде с жильём и попытках на него заработать. Список вышел внушительный. Штангенциркуль сидел и внимательно их слушал. Потолок над ними трясся от беготни.
— Внучки, — Штангенциркуль покосился на раскачивающуюся люстру. — Ирина, извините любопытного старика, но каким образом, за четыре месяца вы заработали тридцать тысяч долларов?
Ирина рассказала про свадьбу и поездку в Лондон, намеренно умолчав про остальное. Отец испуганно слушал её всё время, пока она не закончила рассказывать.
— Такие вот поручения, — Ирина пожала плечами.
— Как интересно, — Штангенциркуль задумчиво поцокал языком. — Знаете, Ира, завязывайте с вашим клондайком, от него несёт за версту.
Когда они уходили, Кузьма Иванович спросил:
— Мы вам будем должны, Давид Абрамович?
— Нет, — покачал головой Штангенциркуль.
— Интересно, он, в самом деле, тут живёт? — Ирина обернулась на большой деревянный дом за трёхметровым забором.
— Хороший дом, — Кузьма Иванович вздохнул. — Нам бы и четверти хватило.
Тот же рейсовый автобус через пару часов привёз их в Томск.
ТЫ ДОЛЖНА БЫТЬ ОДНА
Не прошло и часа, как они вернулись из Рубцовска, как в дверь кто-то поскрёбся. На пороге мельтешил Витольд Горохов в разбитых очках и куртке без пуговиц, с разинутым, как у рыбы, ртом..
— Что, Витольд?! — втащив его внутрь, крикнула Ирина. — Говори толком, не молчи только!
— На, смотри, — Горохов, порывшись в кармане, извлёк оттуда мятый лист и протянул его Ирине.
Ирина дрожащими пальцами развернула и прочла, написанную неровными буквами записку: «На улице Чаянова обменяем мальца на деньги! Приходи одна. Если приведёшь ментов, продадим его цыганам. Будет в метро накачанный димедролом спать на заплёванном полу!»
— Кто они, Витольд?.. — закричала Ирина, вцепившись Горохову в рукав. — Ты их видел? Когда мне бежать на эту улицу Чаянова?..
— Рукав оторвёшь, шизофреничка! — огрызнулся Горохов и выудил из кармана куртки телефон, перетянутый изолентой. — Не видел я их, они кинули записку и мобильник мне под дверь.
— Но почему ты их слушаешься? — не поверила Ирина.
Горохов поморщился и показал на шею.
— Обещали придушить, если не передам.
— Когда они позвонят?..
— Отстаньте от меня все! — Горохов истерично стряхнул с носа очки и вытер их пальцами. — Ну, откуда я знаю, когда они тебе позвонят?.. Слушай, ну дай взаймы, а? Что я просто так сюда пёрся?..
— Возьми, ради бога! — Ирина вытащила из кошелька и протянула Горохову самую крупную купюру. — Но почему они общаются со мной через тебя, Витольд?..
— Страна знает своих героев, — Горохов, не глядя, сунул деньги в карман брюк и ушёл не попрощавшись. Его пористый нос дважды мелькнул внизу лестницы и пропал.
— По-моему, у юноши завышенная самооценка, — задумчиво пробормотала тётя Валя, проработавшая учительницей начальных классов всю жизнь. — А кто он этот Витольд?! Ирочка, ну, куда ты снова собираешься в первом часу ночи? Давайте лучше позвоним в милицию?.. — и в эту секунду хрипло зазвенел, перетянутый синей изолентой, мобильник.
— Одна… С деньгами… Через полчаса, — отрывисто приказал незнакомый мужской голос.
— Пока не поговорю с Яшкой, я никуда не пойду, — собрав всю волю в кулак, ответила Ирина. — Пусть он скажет хоть что-нибудь!
— Малец спит, — проворчал голос. — Ну ладно, разбужу.
Ирина, вжав мобильник в ухо, через полминуты услышала, как сонный детский голосок произнёс всего три слова:
— Мама, это Яша…
— Меняем? — сквозь помехи снова спросил тот же голос. — Ну?..
— Да!.. — закричала Ирина.
— Ладно, не ори! — рявкнул голос. — Подходишь к автобусной остановке на Чаянова, кидаешь деньги в урну, мы подъезжаем, забираем деньги и оставляем мальца. Ты в это время стоишь в ста метрах от остановки…
— Нет, так не пойдёт! — закричала Ирина. — Я должна увидеть, что вы везёте ребёнка! Вы должны проехать мимо меня на машине, чтобы я увидела Яшку. Иначе, я не приду, — еле слышно добавила она.
— Мы тебе ничего не должны, — напомнил голос. — Это ты нам должна тридцать тыщ баксов!..
Ирина покосилась на пухлый пакет, в котором лежали фальшивые доллары, полученные под расписку в милиции и промолчала.
