– Если в мире появляется что-то достаточно большое, непонятное и уникальное и кто-то об этом узнает, к кому обычно стекаются все новости?
От удивления мужчина даже прекратил отступать, озадаченно нахмурившись. Мысль сестры он понял не сразу. Когда же она до него наконец дошла, Киран на миг округлил глаза.
– Да я же с ним уже месяц ежедневно говорю, мы столько кутили! Да и к тому же Марек знает, что я здесь из-за скачков… – начал было Киран, но так и осекся под сочувствующим взглядом Анны.
Да, настолько дураком он не ощущал себя давно.
– Я с ним поговорю!
– Неа, – лениво протянула некромантка и, вздохнув, вручила брату чашку. – Моя очередь. А в следующий раз прежде чем кутить, вспоминай, что перед тобой самое хитросделанное существо этого мира.
Покровительственно похлопав брата по плечу, женщина вышла из комнаты. Только здесь она все же посерьезнела. Разговор предстоял тяжелый. Радовало только одно.
Жил Марек на первом этаже и в случае чего лететь до земли ей не так уж далеко.
Долго искать Марека не пришлось. Вернее, его вообще не пришлось искать. Барс направилась прямо к комнате эльфа и не ошиблась.
– Стучать тебя не учили.
К Барс, раскрывшей дверь, мужчина даже не обернулся.
– Стучат, когда хотят предупредить о своем намерении войти, а ты прекрасно знал, что я иду к тебе. Мне-то хоть сказки не рассказывай, – хмыкнула Анна, проходя в комнату, только мимолетно скользнув взглядом по обнаженной спине эльфа.
В момент, когда к нему так бесцеремонно вломились, Марек как раз решал типичный женский вопрос: что надеть? Из раскрытого шкафчика бодро топорщились тремпеля с рубашками, но останавливаться на какой-то конкретной он не спешил.
– Нужно заказать зеленую рубашку, – печально вздохнув, заключил он.
– А это какая… Какие?
Удивленно приподняв бровь Анна, успевшая обустроиться на подлокотнике кресла, кивнула на четыре вывешенные на дверцу шкафа рубашки. Зеленые. Просто две были чуть потемнее, а две посветлее. Но зеленые ведь!
Тяжело вздохнув, Марек тоскливо оглянулся на гостью так, будто перед ним сидел доисторический человек, почесывающий ягодицу дубиной. Взглянул с глубоким возмущением, подавляемый пониманием несовершенства созерцаемого индивидуума.
Несовершенный индивидуум закатил глаза, но уяснять отличия мятного от изумрудно-зеленого не стала.
– Марек, я пришла по делу.
– Ты бесконечно скучная женщина, Анна, – доверительно сообщил эльф, остановив выбор на скучной черной рубашке.
– Знаю, – усмехнулась некромантка. – Марек, мне стало интересно, не говорил ли кто-то из твоих молодцов о чем-то странном в последнее время? К примеру, удивительных, появившихся из-ниоткуда вещах?
Отвлеченно покачав ногой в воздухе, Анна склонила голову к плечу, сделав вид, что ее жутко заинтересовал узор ковра. Впрочем, уже скоро она поняла, что это не узор, а забытая верхняя часть гардероба, которой стоило бы быть нижней, и отвела взгляд в сторону. Вот что-то, а личная жизнь старого знакомого ее точно не интересовала.
Между тем старый знакомый, обернувшись наконец к гостье, только улыбнулся.
– О, даже не знаю, что тебе сказать… У моих клиентов вещи чаще исчезают в никуда. Собственно, в этом и состоит их основная претензия. Вот еще вечером были деньги, а уже утром их нет.
Разведя руки в стороны, эльф снова улыбнулся. При этом сделать улыбку невинной он даже не попытался. Зачем, если оба прекрасно понимали, что этот проходимец что-то знает.
По сути, он всегда что-то знал и особенно не скрывал. Нужно было только правильно подвести к теме и задать нужный вопрос. Типичная песня многих старых драконов. И сколько бы ушастый пройдоха не отпирался от родства с чешуйчатыми, Барс была твердо уверена, что какая-то из спасенный прекрасных эльфийских принцесс была не так уж несчастна в плену у страшного дракона.
– А может кто-то из них что-то говорил о появившейся из-ниоткуда статуе спящей девушки? – зеркально отражая его бессовестную улыбку, Анна подалась вперед.
– Может быть, – не стал отрицать Марек и, поправив так и не застегнутую рубашку, шагнул к некроматке.
– И что ты хочешь за информацию?
– Хм… – задумчиво протянул эльф и, остановившись в шаге от женщины, подцепил прядь ее волос, пригладив разноцветные волоски. – Кое-что очень неприличное.
Как замужней (пусть и на грани развода) женщине Анне стоило бы немедленно возмутиться и отвесить нахалу пощечину. Но Барс только ярко улыбнулась, глядя на него. Во-первых, она прекрасно знала, насколько сильно этот гад любит смущать и доводить собеседника до срыва, во-вторых, к двери кто-то подкрался.
Кто-то, замаскированный настолько хорошо, что его не ощущал даже Марек. Зато ощущала она. Слишком уж знакомой была сила, которая прикрывала его.
– О, я девочка уже большая, могу и неприлично отдавать долги, – проворковала она, кокетливо коснувшись его рубашки.
Судя по тому, как дернулась щека эльфа, такого ответа он не ожидал. На миг он даже как-то растерялся, прежде чем справиться с собой и, снова улыбнуться.
– Учти, ты сама согласилась… – интимно прошептал он и, подался вперед, чтобы тихо зашептать что-то ей на ухо.
Улыбнувшись, женщина тихо рассмеялась и вдруг скользнула ладонью по его плечу, привлекая к себе.
Эльф от неожиданности поперхнулся и чудом успел ухватиться за подлокотники. Судя по ошалело округлившимся глазам эльфа – такое соблазнение у него было первым в его долгой и полной ярких событий жизни.
Судя по тому, как недовольно сжались его губы – оно вполне могло стать последним для Анны, реши она покуситься на что-то большее. Но паршивая некромантка не только не продолжила соблазнение, но и вовсе потеряла интерес к представителю прекраснейшей расы. Женщина лишь резко вскинула руки, посылая к двери сразу два заклинания. Разбивающее маскировку и обездвиживающее.
– И да, резать я буду сама, – поднырнув под руку эльфа, чтобы встать, Анна быстро поднялась на ноги.
Прищурившись, Марек обернулся к двери. Теперь он тоже ощутил присутствие чужака, а уже скоро и получил сомнительное удовольствие лицезреть перекошенное от ужаса лицо застывшего без движения человека.
– Чужак в моем доме… И раз пришел он за тобой, Барс, не обессудь, резать буду я.
– Еще чего! – возмутилась некромантка. – Тебе важен результат, а мне красота!
Несмотря на то, что пошевелиться горе-шпион не мог, побледневшее лицо мигом отразило весь ужас, который он ощутил. Он был категорически против и результативного, и красивого вырезания.
Впрочем, шпионов традиционно никто спрашивать не собирался. В руках Марека появился нож. Сверкнул отблеск остро отточенной стали.
