него.
Здоровяк оглядывает меня с головы до ног, брови над темными очками приподнимаются.
— Ты хочешь поплавать, девочка?
Я киваю.
— На улице жарко.
Легкая улыбка, мелькающая на лице Джона, свидетельствует о том, что он чертовски хорошо знает, что я делаю. Да, я пытаюсь выбить из мужа всю неразумность, и идеальное место для начала — секс-гавань моего Лорда, где обнаженная плоть — повседневное явление. Я не планирую раздеваться и сверкать голым задом перед всеми, но поплавать в приличном бикини — вполне себе хороший старт. Если он может пережить это здесь, то сможет пережить это где угодно.
Мы проходим мимо бара, и я замечаю Сэма. Лица его я не вижу, но обмякшее на табурете тело ясно показывает, как он себя чувствует. Моя лучшая подруга — идиотка. Она убегает от чего-то хорошего, только для того, чтобы разжечь нечто ужасно плохое. Сэм, возможно, и перетянул ее на темную сторону, но он не заслуживает того, чтобы его так поимели.
Как только мы входим в кабинет Джесси, он отпускает мою руку и сразу же направляется к встроенному холодильнику. Достает банку арахисового масла, тут же отвинчивает крышку и погружает в нее палец. Джон и глазом не ведет, вместо этого усаживаясь по другую сторону от стола Джесси, в то время как я смотрю на него с улыбкой. Он вальяжно подходит к креслу, плюхается на него и, засунув палец в рот, вздыхает. Значит, ему это просто нравится?
— Как дела? — спрашивает он Джона, не вынимая палец изо рта.
— Третья камера вышла из строя. Фирма по обслуживанию системы наблюдения должна приехать и разобраться с проблемой. — Джон ерзает на кресле и достает из кармана телефон. — Я их потороплю. — Он набирает номер и прикладывает телефон к уху, прежде чем встать и отойти к окну.
— Детка, ты в порядке?
Я перевожу взгляд со спины Джона на Джесси, замечая озабоченное выражение на его лице.
— Да, в порядке. — Я осознаю, что все еще стою у двери кабинета, поэтому направляюсь к его столу и сажусь на кресло рядом с тем местом, где сидел Джон. — Грезила наяву. Извини.
Его палец снова скользит в рот.
— О чем?
Я улыбаюсь.
— Ни о чем. Всего лишь от вида, как ты успокаиваешься, когда у тебя есть арахисовое масло.
Он смотрит на банку и закатывает глаза.
— Хочешь?
— Нет. — Я морщусь от отвращения, а он смеется, зеленые глаза мерцают, вокруг них проступают легкие морщинки, он завинчивает крышку и ставит банку на стол. Он получил свою дозу. — Как Сэм?
— Дерьмово. Он не хочет говорить об этом. Как Кейт?
— Не очень хорошо. — Я не лгу, ей действительно плохо.
— Что тебе известно? Почему она порвала с ним?
Как можно небрежнее пожимаю плечами.
— Может, из-за этого места. — Борюсь с желанием потянуться к волосам. Даже не смею упомянуть о брате. — Наверное, это к лучшему.
Он задумчиво кивает.
— Ты хочешь поплавать или останешься со мной?
Я знаю, какого ответа он хочет.
— А чем ты планируешь заняться? — спрашиваю, разглядывая груды бумаг на столе. Я никогда не видела его таким захламленным, и знаю почему. Сары нет. Но я не испытываю ни малейшей вины из-за этого, даже если стол Джесси выглядит, как после бомбежки.
Он тоже смотрит на бумаги и вздыхает.
— Вот этим я и займусь. — Он пролистывает одну из стопок.
— Почему бы тебе не нанять кого-нибудь?
— Ава, в нашем деле все не так просто. Ты должен знать, кому доверять. Я не могу просто позвонить в центр занятости и попросить их прислать кого-нибудь, кто умеет печатать.
Ладно, теперь я чувствую себя немного виноватой. Он прав. Мы говорим о людях из высшего общества, людях с высокооплачиваемой работой. Джесси рассказывал, что они копаются в прошлом этих людей, чтобы определить их финансовое положение и историю болезни, включая судимости. Полагаю, проблема конфиденциальности налицо.
— Я могла бы помочь, — предлагаю неохотно, хотя понятия не имею, с чего начать, но ошеломленное выражение его лица, когда он окидывает кипы бумаг на столе, подогревает чувство вины.
Его глаза взлетают вверх.
— Серьезно?
Пожимаю плечами и хватаю первый попавшийся под руку листок.
— Полагаю, часок тут, часок там. — Просматриваю текст и отшатываюсь. Это выписка из банковского счета. По крайней мере, я так думаю. Цифры здесь больше похожи на международные телефонные номера, может, это счет за связь. Я поднимаю на него взгляд. Он ухмыляется.
— Мы очень богаты, миссис Уорд.
— Чертов ад!
— Ава…
— Прости, но… — я пытаюсь сосредоточиться на цифрах, но сбиваюсь. — Джесси, такого рода информация не должна так в открытую лежать на столе. — Там же номера его счетов и все такое. — Подожди… за твоими финансами следила Сара?
— Да, — тихо говорит он. Я ощетиниваюсь. Этой женщине я не доверяю.
— Ты хоть представляешь, где твои деньги? Сколько их? — возвращаю бумагу обратно на стол.
— Да, смотри. — Он берет листок и указывает на него. — Вот эта сумма в этом банке.
— У тебя только один счет? А как насчет корпоративных, сберегательных, пенсионных счетов?
Он выглядит немного встревоженным и почти раздраженным.
— Не знаю.
Я изумленно смотрю на него.
— Она все вела одна? Все твои счета? — Эта мысль мне совсем не нравится.
— Уже нет, — ворчит он, бросая бумагу обратно. — Но ты поможешь? — Он снова улыбается.
Как я могу отказать? Этот мужчина чертовски богат и понятия не имеет, где и как хранятся его деньги.
— Да, помогу. — Я хватаю стопку и начинаю перебирать листки, но затем у меня возникает очень тревожный момент осознания. Вскинув голову, обнаруживаю обращенное ко мне довольное лицо. — Джесси, я сказала, что помогу, и только. Пара часиков здесь, пара там.
От моих слов он заметно сникает.
— Но это идеальное решение.
— Для тебя! Идеальное решение для тебя! У меня карьера. Я не собираюсь отказываться от нее, чтобы каждый день приходить сюда и заполнять документы!
Наглая свинья. Он хочет заменить мной Сару, сделав своим секретарем. Ни за что.
— И в любом случае. — Я бросаю стопку обратно на стол и встаю. — Я не знаю, как хлестать кнутом, поэтому, видимо, несколько недостаточно квалифицирована.
Не знаю, почему я так сказала. Это было ненужно и довольно злобно.
Он в шоке. Сидит, откинувшись на спинку кресла, со смесью недоверия и гнева на лице.
— Это было немного по-детски, тебе не кажется?
— Прости. — Я беру свою сумочку. — Я не это хотела сказать.
К нам снова присоединяется Джон и нарушает неловкое молчание, повисшее между нами.
— Приедут через час. — Он засовывает телефон обратно в
