Книга Закон Моисея - Эми Хармон

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90

И моя слабость породила ребенка – ребенка без отца. Может, Моисей и не бросал меня – как это возможно, если он никогда мне не принадлежал? Но я чувствовала себя брошенной. И очень одинокой. Стоит сказать в его оправдание – возможно, он чувствовал себя даже более одиноким, возможно, это его по-настоящему бросили. Но я не могла думать о нем, и когда Моисей не вернулся, мне было проще на него злиться.

Моисей превратился в безликого человека. Только так я могла справиться со всем происходящим. Я стерла его образ из своей памяти и отказывалась думать о нем. К сожалению, мы с этим безликим человеком создали безликого ребенка, который все рос и рос внутри меня, пока его не стало невозможно скрывать. Я разразилась слезами – в последнее время это случалось все чаще и чаще – и рассказала маме о том, что произошло между нами с Моисеем. Она сидела на моей кровати и слушала, как Джорджия Шеперд, которой я всегда была, – сильная, решительная, упрямая, – превращалась в лепечущую, дрожащую женщину с характером ребенка. Когда я закончила, мама вся окаменела от шока. Она не обняла меня. Когда я осмелилась взглянуть ей в лицо, она просто уставилась на стену, где Моисей нарисовал мужчину, обращающегося лошадью. Возможно, в этот момент я тоже изменилась в ее глазах.

Даже несмотря на ее шок и черствую реакцию на мое признание, мне стало легче, когда я сбросила с себя этот груз. После многих месяцев наедине со своей тайной – самых худших месяцев в моей жизни, месяцев страха и отчаяния, беспокойства за Моисея, за себя, и больше всего за ребенка, чье лицо я пока отказывалась представлять, – я эгоистично вывалила на нее всю эту грязь, не заботясь о том, что перевернула ее мир с ног на голову. Я просто не могла больше держать это в себе.

Затем мы рассказали отцу, и именно он растопил мамино сердце. Он подошел ко мне и заключил в свои теплые объятия. И тогда мама расплакалась. В тот момент я поняла, что все будет хорошо, и перестала надеяться на возвращение Моисея.

Часть 2. После

Глава 15. Джорджия

Семь лет спустя

Вокруг стены напротив лифтов собиралась огромная толпа, из-за чего было не ясно, кто хотел подняться наверх, а кто просто смотрел, как рисовали фреску. Я не видела творения художника, но, судя по количеству людей, оно того стоило. Увы, у меня не было ни времени, ни желания околачиваться в больнице и наблюдать, как сохнет краска. Лифт звякнул по прибытии, и очередь немного сдвинулась, отделяясь от толпы наблюдателей. Двери открылись, и я терпеливо ждала, пока выйдут люди, чтобы втиснуться внутрь вместе с остальными и подняться на этаж к палате отца.

Неделю назад ему диагностировали рак, и доктора лихорадочно взялись за лечение. Вчера ему удалили большую опухоль из желудка, но его лечащие врачи были настроены оптимистично и давали хорошие прогнозы на полное излечение. От большей части опухолей уже избавились, рак не распространялся, и отца отправили на химиотерапию, чтобы удалить оставшиеся клетки. Мы все равно очень боялись. Мама так разволновалась, что в конечном итоге я решила провести ночь с ними, хотя у меня накопилось полно дел дома, да и за лошадьми нужно было приглядывать. В больнице от меня определенно не было никакой пользы. На заре я тайком выскользнула из палаты и вернулась в номер отеля, в котором не было особой необходимости, учитывая, что мы с мамой ночевали в креслах рядом с папой. Но мне был нужен душ, сон и немного пространства, чтобы отдышаться. После я вернулась обратно, чтобы сменить маму, если удастся уговорить ее отдохнуть.

Больницы и лифты вызывали у меня головокружение, поэтому я отошла подальше, сообщила девушке рядом с кнопками нужный мне этаж и ждала, пока двери закроются. Внутри нас развлекала инструментальная версия «Friends in Low Places» Гарта Брукса, которая в определенный момент моей жизни вызвала бы у меня желание взвыть от ярости и громко зачитать текст всем присутствующим, чтобы они непременно обратили внимание на поистине замечательную песню. Но сегодня я просто вздохнула и задумалась, куда катится мир.

Лифт начал закрываться, и мой взгляд поднялся к сигнальным лампочкам, показывавшим остановки, как вдруг в последнюю секунду между дверьми скользнула рука, и те возмущенно отскочили обратно. Сапоги на каблуках прибавляли несколько сантиметров к моим ста семидесяти пяти, и я стояла прямо по центру, прижавшись спиной к зеркальной стене. Люди тут же расступились, чтобы освободить место, и полностью открыли мне обзор на Моисея Райта, шагнувшего в лифт. С пару секунд – может, дольше – мы стояли лицом к лицу всего в метре друг от друга. Двери сомкнулись за его спиной, но он не оглядывался. Моисей будто впал в ступор и прирос к полу. Интересно, отразился ли на моем лице такой же шок? Я хотела, чтобы он повернулся к дверям, как все нормальные люди. Но он никогда не был нормальным и не двигался с места, пялясь на меня. В конце концов я прервала зрительный контакт и сосредоточилась на точке в правом углу, где соединялись потолок и стены. Затем попыталась успокоить свое дыхание и сдержать крик.

Лифт рывком остановился, и двери снова открылись, позволяя людям выйти. Я шагнула влево на освободившееся место, стараясь встать как можно дальше от Моисея, и между нами оказался тучный мужчина в бейсбольной кепке. Моисей отошел в противоположный угол, но я не осмелилась проверить, игнорирует ли он меня с таким же рвением, как я его.

Лифт поднимался все выше и выше, на каждом этаже заходили и выходили люди. Я гадала, кого пришел навестить Моисей, и молилась, чтобы он не вышел вместе со мной. Когда мы поднялись на последний этаж и Моисей по-прежнему стоял в углу, я вышла следом за еще парой людей. Моя спина так напряглась, что я еле передвигалась, не сомневаясь, что он идет прямо за мной. Но нет.

Услышав звук закрывшихся дверей лифта, я украдкой оглянулась через плечо: может, я просто не заметила, как он вышел? Но там никого не было. Загорелась кнопка вниз, и, закрутив механизмом, лифт начал спускаться. Наверное, Моисей поднялся аж до самого верха, просто чтобы вызвать у меня дискомфорт.

Прошло почти семь лет. Целая жизнь. Или две. Или три. Его, моя, наша. Все они изменились до неузнаваемости. Но сам Моисей выглядел как

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90