Виктория очутилась в машине шантажистки. Свое главное предположение я уже озвучила Векшину. Заполучив требуемую сумму, дама решила сорвать куда более крупный куш, справедливо полагая, что за жизнь своей драгоценной женушки Ястребов будет готов хорошо заплатить. Но кто эта тетка в громадных очках и шелковой косынке и как ей удалось заполучить диктофон?
Сколько я ни ломала голову над тем, как эта таинственная особа завладела диктофоном, ничего путного не вырисовывалось. А главное, откуда она вообще об этом узнала? На Вику открыли какую-то жуткую коллективную охоту, начало которой положила убитая Эльвира Тальцева? Может, существует и третья подруга, которой Эльвира проболталась о шантаже и предложила вступить в долю? А зачем?
Возможно, причина чисто психологическая. Как-никак шантаж – дело опасное и непредсказуемое. Эльвира заручилась поддержкой более сильной напарницы. Но это можно лишь предполагать. Если эта гипотетическая партнерша и есть та самая дама, что похитила Викторию, то именно ее жертвами могли стать Эльвира и Скрынников. С такой особы станется убить двоих. Причина банальна – нежелание делиться.
Однако хоть в какой-то степени прояснить ситуацию мне удастся лишь через несколько часов, когда проснется Виктория. Нам надо будет успеть многое обсудить, прежде чем непреклонный майор Векшин устроит моей подопечной допрос с пристрастием. В этом отношении он неумолим, мне это было хорошо известно. А если к тому времени подоспеет задержавшийся в гостях муж Виктории? Нелегко будет держать господина Ястребова в неведении относительно того, с какой целью его жена сняла кругленькую сумму с их общего счета. И пока у меня не было никаких идей, каким образом можно обойти молчанием этот щекотливый момент.
Я с грустью призналась самой себе, что аналитик из меня никудышный. Впрочем, как телохранитель я также оказалась не на высоте. Эта мысль окончательно ввергла меня в уныние, и я решила хоть немного поспать. Что толку заниматься самобичеванием, это занятие, возможно, и делает честь высоконравственным утонченным натурам, но практической пользы еще никому не принесло. А вот восстановить силы мне точно не помешает.
Проспать мне удалось от силы часа полтора. Многолетняя привычка вставать спозаранку сделала свое дело – в начале седьмого утра я уже была на ногах и, к своему удивлению, чувствовала себя вполне бодро.
Первым делом я потихоньку заглянула в спальню Виктории – девушка спокойно спала на громадной двуспальной кровати и выглядела уже далеко не такой бледной, как накануне. Будем надеяться, что отдых пошел моей клиентке на пользу и она сможет более или менее связно отвечать на вопросы майора.
Я вернулась к себе, приняла душ и, натянув джинсы и чистую футболку, спустилась на первый этаж. Сварив кофе, я разыскала в шкафчике несколько упаковок хлеба с отрубями, а в холодильнике нашелся какой-то особенный обезжиренный сыр. Вероятно, Кирилл Ястребов отличался последовательностью в своей любви к здоровому образу жизни. Сделав несколько бутербродов с сыром, я пошла наверх будить Викторию. Пусть ее светлость встанет и сама спустится к завтраку. Приносить ей кофе в постель я не собиралась. Меня и без того всерьез раздражала необходимость выполнять обязанности прислуги, а также то, что Виктория воспринимала это как нечто само собой разумеющееся.
– Вика! – Я потрясла крепко спящую девушку за плечо. Она сонно приоткрыла глаза и уставилась на меня затуманенным взглядом.
– Слушай, дай поспать. – Она сделала попытку повернуться на другой бок, но я вновь ухватила ее за плечо.
– Вставай и бегом завтракать, – приказала я. – Скоро Векшин заявится.
В том, что Векшин именно заявится, у меня особой уверенности не было. Принципиальный майор вполне мог вызвать нас с Викторией в управление. И если на то будет его воля, туда же прибудет как миленький и господин Ястребов.
– Какой еще Векшин? – недовольно спросила Виктория, широко зевнув. Конечно, откуда ей было знать фамилию мужика, который полночи разыскивал ее в заброшенных хибарах почти на краю области.
– Вставай, у нас мало времени. – Я предпочла не вдаваться в объяснения. – Твой муж вот-вот должен подъехать.
Последнее заявление возымело куда более ощутимый эффект, чем упоминание о каком-то там Векшине. Она перекатилась на край кровати и, сунув ноги в шлепанцы, вприпрыжку помчалась в ванную.
– Я сейчас! – крикнула она через полуоткрытую дверь.
– Жду тебя в кухне, – отозвалась я.
Виктория и правда довольно быстро справилась с утренним туалетом. Она нарядилась в симпатичную лиловую блузку, слегка подрумянилась, так что по ее свежему сияющему виду нипочем нельзя было догадаться, что она провела ночь в каком-то заброшенном сарае, да еще связанной и примотанной к стулу.
Вика принялась с аппетитом жевать бутерброд, запивая его кофе.
– Вот никогда не могла понять, – заявила она, дожевывая, – что у него за дурацкая мания покупать этот жуткий безвкусный сыр. Уж лучше бы колбасу покупал, ее, по крайней мере, есть приятно.
– Сыр полезнее, – строго возразила я.
– Прям! – Вика дернула плечом. – Это просто реклама, чтобы люди покупали эту гадость. Такие же помешанные на здоровом образе жизни, как мой муженек. Знаешь, сколько такой сыр стоит?!
Произнеся эту отповедь, Виктория потянулась за следующим бутербродом с «этой гадостью».
Я не стала с ней спорить, молча пила кофе. Пусть как следует подкрепится, по крайней мере, будут силы отвечать на вопросы. Кстати, надо бы подготовиться.
– Вика, скажи, – осторожно начала я, когда Виктория доела второй бутерброд и допила кофе, – ты хорошо рассмотрела женщину, которая тебя похитила?
Клиентка, отставив чашку, задумчиво посмотрела на меня.
– Да там и рассматривать было нечего. – Она скривила губы. – Волос не видно, очки во всю морду, губы толстые, накрашены какой-то жуткой помадой. Вот и все.
Приблизительно то же самое разглядела и я, издали наблюдая за перемещениями Виктории.
– Но ведь она говорила с тобой? – не отставала я. – Что именно она тебе сказала?
– Ну что сказала… – Вика вздохнула. – Велела сесть в машину на заднее сиденье, сумку положить рядом с собой. Потом сказала, чтобы я открыла сумку, как-то быстро поворошила в ней рукой, рассмотрела несколько пачек.
– А рука у нее какая? По руке ведь можно примерно определить возраст!
– В перчатках она была! – огрызнулась Вика. – В светлых.
– А голос? Голос ее ты
