– Это так, – кивнул Пафнутьев. – Но письмо, посланное в милицию…
– Затерялось? – подсказал Тюльпин с понимающей улыбкой. – Бывает. Но мы вас выручим, – и он легонько подтолкнул письмо через пустой стол к Пафнутьеву.
– Может быть, сделать копию? – неуверенна предложил следователь.
– А зачем? Автор, как вы утверждаете, убит, отвечать ему нет надобности. Вам же, как я понимаю, проще работать именно с оригиналом, а не с копией. А подобных писем у нас… Сорок человек в редакции отвечают авторам писем. Сорок человек. А вся редакция – пятьдесят человек. Так что – берите, не стесняйтесь. Желаю успешного расследования. Ни пуха! – Тюльпин встал, протянул широкую, чуть усохшую ладонь.
– К черту, – замявшись, произнес Пафнутьев, а про себя подумал, что он вот так просто с письмом бы не расстался. – Простите, а вы не хотите послать к нам своего корреспондента? – неожиданно спросил Пафнутьев, хотя секунду назад ничего подобного у него и в мыслях не было. – Все-таки, знаете, ваш автор, прислал письмо, его убили, в результате следствия разоблачения подтвердились…
Тюльпин несколько мгновений смотрел на Пафнутьева в полнейшем недоумении, потом перевел блекло-голубой взгляд на окно, отбросил назад упавшую на лоб благородную прядь чистой серебряной седины и, все еще пребывая в раздумьях и колебаниях, нажал кнопку звонка. Вошла секретарша. Дородная, спокойная, с замедленностью в движениях и во взгляде. На Тюльпина посмотрела с легкой укоризной – дескать, что это вы, Святослав Юрьевич, взялись беспокоить меня по пустякам?
– Фырнина ко мне, пожалуйста.
Секретарша посмотрела на Тюльпина на этот раз даже осуждающе, но промолчала и вышла все с той же невозмутимостью. Пафнутьеву показалось, что она не все поняла. Но тем не менее минуты через три в кабинет вошел Фырнин. Был он светловолос, лысоват, в сером костюме, на Тюльпина смотрел с почтением, но не слишком большим. На Пафнутьева взглянул только для того, чтобы поздороваться.
– Знакомьтесь… Это Фырнин. Виталий Алексеевич. Лучший наш очеркист.
– Очень приятно. Пафнутьев. Следователь.
– В командировку не хотите? – спросил Тюльпин.
– Хочу, – ответил Фырнин.
– Вот с этим товарищем…
– Когда? – спросил Фырнин.
– Сегодня, – ответил Пафнутьев.
– У них там человека убили, – пояснил Тюльпин с легкой зависимостью в голосе. – А тот успел перед смертью нам письмо написать. И отправить успел. Его письмо мы нашли. Но вмешаться не успели. Товарищ Прокофьев…
– Пафнутьев, – поправил следователь.
– Извините. Этот товарищ ведет расследование. Он уже добился больших успехов, вышел на банду расхитителей народного добра. В деле, оказывается, замешан начальник управления торговли, но взять его оснований пока нет. Однако, с этим письмом все упрощается и можно поспеть как раз к главным событиям… Я правильно понял?
– В общих чертах, – Пафнутьев восхитился способностью Тюльпина несколькими словами изложить суть происшедшего.
– Все ясно, – сказал Фырнин, – поезд отходит сегодня вечером, утром будем на месте, – он вопросительно посмотрел на Пафнутьева, и тот кивнул – все именно так.
– Тогда готовьтесь, Павел Николаевич сейчас к вам зайдет, вы подробно обсудите положение, познакомитесь с письмом, наметите план действий… И так далее.
– Все ясно, – повторил Фырнин и вышел, осторожно притворив дверь.
Все решалось так быстро, что Пафнутьев ощутил какую-то легковесность. Ни вопросов, ни сомнений, к которым он так привык…
– Видите ли, Святослав Юрьевич, – начал он, стараясь подорвать слова наиболее уместные и не обидные для Тюльпина. – Положение у нас в городе довольно своеобразное… Послушайте, пожалуйста… Очевидно, ваш корреспондент очень способный человек…
– Очень! Это вы верно подметили.
– Но положение таково, что способности сами по себе не столь важны… Он в любом случае разберется, со мной или без меня, за два дня или за две недели… Разберется. – Пафнутьев сложил письмо Пахомова, аккуратно поместил его во внутренний карман пиджака, а потом для верности еще и застегнул на пуговицу. – Но мне бы хотелось быть уверенным только в одном его качестве…
– Это любопытно! – воскликнул Тюльпин. – Какое же качество вас тревожит более всего?
– Мне бы хотелось быть уверенным в том, что когда ему предложат пять, десять или сто тысяч рублей, он не потеряет самообладания.
– Он его не потеряет, – сказал Тюльпин, поджав губы. – В этом можете не сомневаться.
– А возьмет?
– Не знаю… Но в любом случае напишет правду.
– У вас были возможности в этом убедиться?
– Да, – сказал Тюльпин. – Должен вам сказать, многоуважаемый Павел Николаевич, что Фырнин довольно странный человек, мы здесь не всегда его понимаем… Наверно, как и он нас. Скажу больше… Если ваша позиция, если ваши действия не очень правомерны, скажем так… Или не слишком мужественны… Он может вас разочаровать.
– А в противном случае? Не разочарует?
– Восхитит.
– Это меня устраивает, – Пафнутьев протянул руку. – Спасибо за помощь.
– Желаю удачи. Позвольте предположить, что если уж вы приехали к нам вот так неожиданно… И не просите отметить командировочное удостоверение…
– У меня его нет.
– Я так и подумал… Сложная обстановка?
– И даже более того.
– Тогда Фырнин – тот человек, который вам нужен. Не сомневайтесь в нем. Некоторые его поступки могут показаться странными, каковыми они кажутся и нам в редакции… Не обращайте внимания.
Пафнутьев вышел от заместителя главного редактора, ощущая в кармане приятное похрустывание письма. Больше всего его радовало именно письмо. Тем более, что этот листок прошел через отделы журнала. Адрес, почтовый штемпель, красная полоска на учетной карточке, дата получения… Это уже не просто личное письмо Пахомова, это документ. Первоклассный документ для хорошего уголовного дела. «Спасибо тебе, Коля!» – искренне воскликнул про себя Пафнутьев, обращаясь к Пахомову.
Фырнин сидел в маленькой комнатушке, где с трудом помещались два письменных стола. Редакция размещалась в первом этаже жилого дома – несколько квартир соединили одним проходом. В этой комнатушке скорее всего была кухня – убрали раковину, газовую плиту, еще какие-то удобства и поставили столы.
– А, привет, – Фырнин улыбнулся Пафнутьеву, как старому знакомому. – Освободились от нашего старика?
– Да, вроде…
– Отлично. Давайте письмо.
– Как? Вам…
– Копию надо снять. Не могу же я ехать с пустыми руками. Да и начальству вашему надо что-то предъявлять…
– А это обязательно – предъявлять?
– Как договоримся, так и сделаем.
