он не собирается её использовать? — хмыкнула служанка. — Он попросил вас стать своим учителем! Да если бы он знал, кто вы такая, он был живьём закопал себя за такую дерзость. Хм!
Женщина ничего не ответила, но только улыбнулась и слабо покачала головой.
…
Прибытие посланника от Храма Тысячерукой Бодхисаттвы произвело огромное впечатление на жителей столицы: никогда прежде они не видели настолько великолепный летающий корабль и едва ли увидят в ближайшие несколько веков. Многие немедленно стали репетировать, как будут рассказывать об этом своим внукам; художники расплёскивали чернила в отчаянной попытке запечатлеть судно на шёлковой бумаге, когда это ещё можно было сделать «с натуры» — в свою очередь дельцы уже занимались организацией выставки таких картин и предстоящего аукциона, на котором последние будут проданы за баснословные суммы, чтобы однажды превратиться в семейные реликвии…
Ровно пятнадцать минут и тридцать семь секунд потребовалось кораблю, чтобы пролететь над городом и зависнуть над дворцом Наместника где, прямо сейчас, заседали Главы великих фракций. После этого притихшие жители столицы немедленно оживились и стали обсуждать явление «Небесных посланников», между делом продвигаясь в сторону главной городской арены, на которой в ближайшее время должна была пройти церемония открытия турнира.
Издали последняя напоминала Сима Фэю Колизей. Он и Лу Инь в последний момент вышли на оживлённую улицу (потому что Сима опасался момента, когда придётся платить за чай, благо, делать этого не пришлось, ибо Чайный Домик Весенних Листьев оказался собственностью Секты Жемчужного Истока) и слились с человеческим потоком.
Лу Инь всё ещё чувствовала себя неловко в толпе и старалась держаться возле него, хотя и избегала протягивать руку. К тому моменту, когда они прибыли на место и прошли в зону для участников турнира, до начала церемонии оставалось всего несколько минут. Когда Лу Инь показала свою нефритовую бирку клерку, который записывал новоприбывших, последний бросил на неё удивлённый взгляд и сказал:
— Госпожа, нельзя записываться за другого человека. Мы должны дождаться настоящего кандидата, даже если он не успевает.
— Я не… то есть, я и есть кандидат, — неуверенно ответила Лу Инь.
— Вы? — рассеянно спросил старик, поправляя свои круглые очки, а затем нахмурился. — Вы понимаете, что если вы украли…
— Она ничего не воровала, — резко вставил Сима Фэй, когда заметил, как побледнела девушка при упоминании «кражи». — Лу Инь — кандидат от Секты Жемчужного Истока. Записывайте.
Старик рассеянно открыл рот, потом захлопнул и макнул свою кисточку в чернила…
После этого Лу Инь и Сима Фэй прошли в широкий чёрный туннель, в дальнем конце которого сиял яркий свет и раздавался оглушительный гомон. Пара переглянулась и торопливо направилась вперёд…
Глава 33
Начало Турнира
Главная арена Жемчужной столицы поражала своими масштабами. В то время как тренировочные площадки в Секте Жемчужного Истока были рассчитаны исключительно на местных учеников и немногочисленных почётных гостей, здешние трибуны могли уместить больше сотни тысяч человек. Во всей провинции с ними могла сравниться только Чёрная арена Секты Огненной Горы, которая размещалась в жерле старинного вулкана.
Большую часть времени трибуны пустовали, даже если сражались могущественные воины на стадии Истинного Ци. Жители города испытывали к ним огромное почтение, разумеется, но уже были привычны к подобным зрелищам. Сегодня, однако, намечался Турнир Молодых Драконов (и Драконих). Последний всегда собирал неисчислимые толпы, а в этом году он и вовсе был особенным и даже судьбоносным для всей провинции.
Мало того, что за турниром собирался наблюдать представитель Храма Тысячерукой Бодхисаттвы, — ходила молва, что последний располагался в районе девятого неба, отчего простые люди считали посланника бессмертным небожителем, — так ещё и хрупкий баланс, который десятилетиями царил между великими фракциями, оказался нарушен после недавнего возвышения Патриарха «Чёрной лавы» Суан Шена.
Давящая атмосфера повисла в столице, когда стало известно, что знаменитый тиран прошёл Небесное испытание. Многие банки и сберегательные кассы обанкротились: люди забирали свои сбережения и прятали в сундуки, которые закапывали в лесу под деревьями. Все трепетали и постоянно косились в небеса, опасаясь увидеть ужасающую пепельную армию. Воздух пропитался серой, и, казалось, на всю провинцию раскинулась страшная тень огненной горы…
Однако ничего не случилось.
Ни через месяц, ни через два, ни через три.
Неужели Секта Огненной Горы оставила свои давние амбиции? Может, Суан Шен опасался союза Жемчужного Истока и Школы Таинств? Или же Наместник провинции отбросил свой обыкновенный нейтралитет и выступил между ними арбитром?
Никто не знал; в итоге большинство решило, что дело обошлось, после чего люди вернулись к своему прежнему беззаботному образу жизни, с интересом ожидая предстоящую баталию между великими фракциями, и всё равно зрители почувствовали трепет, когда открылись Западные врата, и на песчаную арену стали заходить воины, облачённые в пепельные мантии…
Перед началом турнира арену разделили на четыре сектора: западный, восточный, северный и центральный.
Первые три представляли собой просторные площадки для воинов и старейшин великих фракций.
Последний — каменный помост, покрытый мириадами трещин, следами многолетних баталий, на котором должен был состояться поединок.
Секта Огненной горы явилась первой, наполняя западную площадку. Было заметно, что воины в пепельных мантиях находятся в приподнятом настроении. На лицах учеников и старейшин читалось презрительное высокомерие. Они и раньше были заносчивы и агрессивны — теперь у них и вовсе появилась неоспоримая причина свысока смотреть на все прочие фракции.
Следующими приоткрылись западные ворота, после чего зрители на трибунах стали невольно щуриться и тянуться вперёд… В Школу Таинств набирали только девушек, и поскольку талант в боевых искусствах, обыкновенно, сопровождался природной красотой, ещё более облагороженной культивацией, у мужчин и даже женщин невольно затрепетали сердца при виде чарующий процессии.
…Белоснежная кожа, тонкие ручки, розовые губы и чёрные сабли, лезвия которых сверкают смертоносным блеском… Девушки напоминали прекрасные цветы: изящные, чёрные, неизменно ядовитые.
Школа Таинств проповедовала смирение. Девушки даже не посмотрели на трибуны. Их головы были опущены. Лица неподвижны. Их шествия напоминало кукольный парад, на который зрители смотрели с истовым благоговением.
Наконец отворились последние, северные врата, и замелькали красные и
