Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
не думать о Джексоне, пожелала всем, кого я знаю, счастливой жизни и попыталась оставить прошлое позади и просто жить дальше. Но затем мы покинули эту берлогу – и дракон не прикончил нас, – и ненадолго я позволила себе поверить, что, возможно, смогу вернуться домой.
И все это только затем, чтобы обнаружить, что я все так же заперта в ловушке и по-прежнему не могу вернуться домой, если то, что Мароли сказала о барьере между нашими мирами, правда.
Так что в моих нервяках нет ничего удивительного.
Неудивительно и то, что на мою грудь словно давит тяжелый груз и вокруг меня смыкаются стены. Мне не хватает моей семьи. Мне не хватает моих друзей. И мысль о том, что я больше никогда их не увижу, сводит меня с ума.
Я не могу дышать. И сколько бы я ни перекладывала вещи в комоде, это мне не поможет.
Наклонившись, я упираюсь ладонями в колени и сосредотачиваюсь на глубоком дыхании.
Вдох – один, два, три четыре, пять – выдох.
Вдох – один, два, три, четыре, пять – выдох.
Но этот счет мне не помогает, и я перехожу к другому приему, которому научила меня мама Хезер.
Пять вещей, которые я вижу: черный ковер на полу, белые шторы с черными цветами, черное постельное покрывало с белыми цветами, черно-золотая лампа, стоящая возле кровати, ваза со свежими лиловыми цветами на комоде.
Вдох – один, два, три, четыре, пять – выдох.
Четыре вещи, которых я могу коснуться: мягкое одеяло, расстеленное в изножье кровати, гладкие прохладные белые стены, легкая футболка, в которую я одета, упругий матрас.
Вдох – один, два, три, четыре, пять – выдох.
Три вещи, которые я слышу: пронзительный жалобный визг за окном, шум воды в душе, который принимает Хадсон, скрип ступенек, по которым кто-то спускается.
Вдох – один, два, три, четыре, пять – выдох.
Паника утихла, и я успокоилась, так что я уже не утруждаюсь по поводу запахов и вкусов, которые ощущаю. Но я делаю еще несколько глубоких вдохов, говоря себе, что все будет хорошо. Что мне надо просто думать обо всем поэтапно – шаг за шагом. Так или иначе я смогу пережить и это, как пережила все прочие ужасные вещи, которые происходили со мной после того, как погибли мои родители.
Пока этот дракон отсутствует, я могу справиться со всем прочим. В том числе с тем, что я застряла в Мире Теней навсегда и что мне придется делить эту комнату с Хадсоном. Ведь это всего на день или два. В течение сорока восьми часов я смогу вытерпеть что угодно… кроме разве что человеческого жертвоприношения.
Десять минут спустя я наконец убеждаю себя сесть на кровать – и это большой прогресс, если учесть, что до сих пор я не хотела даже дотрагиваться до нее – и тут в дверь опять стучит Хадсон.
– Входи, – кричу я и, когда он открывает дверь, продолжаю: – Тебе не надо стучать. Это же и твоя комната.
– Знаю. Я просто не хотел… застать тебя врасплох. – Он застывает в дверях и выглядит почти безобидным в мягких спортивных штанах и футболке.
Я смеюсь, несмотря на всю мою нервозность:
– Я обещаю, что переоденусь не тут, а в ванной, идет? Тогда тебе не придется беспокоиться о том, чтобы застать меня голой.
Едва произнеся эти слова, я тут же жалею о них. Вместо того чтобы снизить напряжение между нами, я только накалила атмосферу. Потому что теперь мы оба думаем о моей наготе, а я совсем не хотела, чтобы это произошло.
На пару секунд на лице Хадсона отражается смущение, но затем он прочищает горло и говорит:
– Я это учту. И я даю тебе аналогичное обещание – насчет меня самого.
– Понятно. – Между нами повисает неловкое молчание, и я выпаливаю то, что вертелось у меня на языке с тех самых пор, как я вошла в эту комнату: – Ты можешь лечь на кровати.
– Нет. – У Хадсона делается оскорбленный вид. – На ней будешь спать ты. Это очевидно.
– Почему это очевидно? Ты же целый год спал в единственной кровати, которая…
– Это не то же самое, – перебивает меня он, и его щеки заливает румянец, которого прежде я у него не наблюдала.
– Да ну? – Я чувствую, что наконец расслабляюсь, поскольку мы возвращаемся к нашим прежним препирательствам. – Это почему?
– Потому что ты разделила мою берлогу надвое – ты сама. И отдала мне кровать. Я просто соблюдал правила.
– О, неплохая попытка, – фыркаю я. – Ты спал в кровати с самого начала – до того, как я разделила твою берлогу.
Он смотрит на меня с таким видом, будто ответ на мой вопрос вертится у него на языке, но в конце концов он только вздыхает и прислоняется плечом к ближайшей стене:
– Просто возьми кровать, а я посплю на полу.
Это очень близко к признанию Хадсоном Вегой своего поражения, на моей памяти он еще никогда не подходил к этому ближе, и части меня хочется насладиться этим. Ведь, видит бог, очень возможно, что это никогда не повторится. Но в то же время мне надоел этот спор. Я устала, я хочу спать, и было бы нелепо заставлять его спать на жестком деревянном полу в то время, когда кровать настолько велика, что в ней могут свободно разместиться даже не два, а четыре человека.
А потому, несмотря на всю мою нервозность, я говорю:
– Знаешь, мы же оба разумные взрослые люди. Мы можем просто разделить эту кровать.
– Извини, должно быть, я неправильно тебя расслышал. – Хадсон изображает беспокойство. – Неужели ты не боишься подцепить вампирских вшей, если будешь спать рядом со мной?
– Если бы я могла подцепить вампирских вшей, как ты выражаешься, то они бы у меня уже наверняка завелись, – парирую я, чувствуя, что прилив адреналина в моей крови, продукт моей панической атаки, сходит на нет, и на меня наваливается усталость. – Ну, ты собираешься ложиться в кровать или мы проведем остаток ночи, споря о том, заразный ты или нет?
– Я могу заверить тебя, что я не заразный, – отвечает Хадсон и оскорбленно фыркает: – Ни в каком смысле.
– Я рада это слышать, – бормочу я и, откинув покрывало и одеяло с моей стороны кровати, ложусь, не давая себе возможности передумать. И, когда он все так же не приближается к кровати ни на шаг, я закатываю глаза и добавляю: – Я тоже не заразна – говорю это на тот случай, если ты сомневался.
Я закрываю глаза и поворачиваюсь на бок, спиной к середине кровати, решив притворяться спящей до тех пор, пока Хадсон наконец не сдастся и не ляжет. Или пока меня не сморит настоящий сон.
Но мы продолжаем молчаливую конфронтацию. Я лежу в кровати, отказываясь продолжать этот спор, а Хадсон стоит, прислонившись плечом к стене чего-то. Однако в конце концов, он, видимо, все-таки признает, что устал не меньше моего, поскольку придвигается к кровати.
Следует еще одна пауза – я чувствую это, хотя и не могу видеть, – во время которой он стоит у края кровати. Затем матрас прогибается, и я чувствую, как он ложится рядом.
– Просто чтобы ты знал: я не из тех, кто любит обнимашки, – бросаю я через плечо, когда он укладывается в нескольких футах от меня.
– Как же я переживу такое разочарование? – в тон мне отвечает он.
– Думаю, ты мог бы пойти в амбар и разыскать там Дымку, – подкалываю его я.
Он издает сдавленный смешок:
– Ты довольно стервозная, ты это знаешь?
Я могла бы обидеться, но в его голосе звучит скорее веселая беззаботность, чем досада.
– У меня были хорошие учителя.
Он снова фыркает, но ничего не отвечает.
Выждав несколько секунд, я шепчу:
– Спокойной ночи, Хадсон.
Он отзывается сразу:
– Спокойной ночи, Грейс. Сладких снов.
Почему же мне кажется, что этой ночью ни я, ни он не сомкнем глаз?
Глава 47
Не мягкое приземление
– Грейс –
Сознание медленно возвращается ко мне в царящем вокруг полумраке.
Я сразу же вспоминаю, что мы больше не в берлоге Хадсона, но все остальные мысли словно заволакивает туман. Вероятно, потому, что мне тепло и так удобно, как не было уже целую вечность.
Впрочем, наверное, дело в том, что я уже больше года не спала в настоящей кровати. Так что, конечно же, мне удобно. Диван в берлоге Хадсона был неплох, но кровать просторная и упругая, и лежать на ней – это настоящее наслаждение. И мне пока не хочется с ним расставаться.
Наверное,
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
