То ли любопытство, то ли подспудное желание снова увидеть Яра, но после обезболивания и наложения эластичного бинта, я заглянула в гримерку в приоткрытую дверь…
Юлька сидела сверху на Виле и недвусмысленно терлась об него.
– Сейчас поздно договариваться. Ты уже под контрактом. Мой расторгнут, – услышала я голос Яра и не сводила глаз с его рук. Он не отталкивал Юлю, не пытался скинуть с себя. Нет! Преспокойненько держал её за талию и разговаривал.
– Виль, но я хочу остаться на проекте. Пожалуйста?
– Зачем? Внизу танцы не нужны. Там ты заработаешь и без постановок и засвеченного личика.
– Неужели твоё слово ничего не значит? Раз Сергей с Аликом увели меня из-под твоего носа – ты сразу сдался? Даже не попробуешь противостоять им?
Вот теперь Яра снял Юлю с колен и сам поднялся с кресла. Наверное, её злой и обиженный тон вывел его из себя.
– Ты сделала свой выбор, знала, что подписываешь и на что соглашаешься. И я тратить свое время на тебя не буду. Оно не окупится. Или отработай финальную постановку и постарайся запомниться, чтобы будущие клиенты не жалели чаевых.
Я незаметно отскочила от приоткрытой двери и вернулась в свой тренировочный павильон. Съемочная группа, узнав о моей травме, решила сваять из случая трагическую историю девушки, которая все равно выступит на концерте с риском для здоровья.
А что – и выступлю. Только завтра на записи напрягаться не буду, а в субботу отработаю в прямом эфире. Пф!
Но там где кому-то нужно придумывать интригу, другие её расхлёбывают.
Я уже возвращалась из кухни-столовой в комнату, когда услышала всхлипы. Вот было мое удивление, когда на запасной лестнице между этажами я обнаружила плачущую Леську.
Танец пятнадцатый
И все же Леська как ни в чем не бывало вечером собралась в клуб.
– Поговори с ним! – настаивала я, наблюдая, как она собирает сумку со всякой мелочевкой: тональник, помада, ватные диски, расческа и прочее.
– Только хуже будет…
– Хуже уже не будет! Давай я с Вилем поговорю?
Леся горько усмехнулась и замотала головой.
– Яра здесь вообще ни при чем, не впутывай его.
– Аборт будешь делать? – спросила и тут же пожалела, потому что губы Леськи мелко задрожали, и она снова всхлипнула.
– Я домой уеду… Через неделю. Или две. Сейчас попробую заработать побольше, чтобы не с пустыми руками.
И тут мне пришла в голову гениальная мысль!
– О! Я тоже пойду поработаю, а чаевые отдам тебе.
Леся пыталась остановить, но сунув ей в руки остатки роскоши в четыреста баксов, я осталась непреклонной. Поэтому в клуб мы приехали к восьми втроем. Отстояли очередь к девушке на ресепшн. Я с Леськой получила по красному жетону, а Юлька черный, поэтому разъехались мы на разных лифтах.
До одиннадцати посетителей в красном зале было не густо. Как мне объяснила Леся, в девять открывают дискотеку на первом, более солидные гости сидят в вип-зале на втором, а в красный зал уже выкупают билеты из вип-зоны, в полночь большинство покидают наш этаж и перемещаются на четвертый, смотреть бурлеск-шоу.
– А потом?
– Потом Ад. Откровенный стриптиз, приваты, пошлые постановки…
– Алик?
Леся скривилась, но кивнула.
– То есть Юлька будет теперь в порно-театре участвовать?
– Вряд ли сразу. Сначала на шесте отработает, как и мы здесь, а потом на усмотрение Алика.
Что-то меня опечалил данный расклад. Получается, что в красном зале реально заработать можно только в течение одного часа. Это просто в прошлый раз мне повезло взять три щедрых столика, а так, средний чек у девочек из красного был двести-триста баксов за ночь. Не густо, прямо скажем.
Вот и сегодня я проводила пару парней, сжав две сотни баксов в руке, и направилась к раздевалке.
– Стоять, – окликнул меня метрдотель.
– Я должна идти…
– Половину чаевых сюда и иди.
– Половину?!
Вот еще чего не учла! Теперь понятно почему Юлька выбрала черный зал, там можно заработать больше денег, а Яра и не отрицал. Не каждый же раз приходят такие извращенцы как Георгий? В черном, наверняка, сидят и приличные парни, которые хотят танцы поэротичнее, подумаешь. И если Юльку не смущает танцевать топлесс, мне то что!
А сейчас пойду найду Алика и поговорю с ним. Если он безответственный придурок, то хотя бы стрясу с него бабло для Леськи. Эта сумасшедшая похоже собралась от него рожать.
Переоделась и спустилась на ресепшн.
– Аверина? Нет, Виль Натанович лично пропесочил всех. На нижние этажи не пущу.
– Что значит пропесочил? То есть я могу работать на любом из верхних, но вниз спускаться нельзя?
– Почему нельзя? Я имела в виду, что работать на нижних тебе нельзя.
Я постояла с минуту, решая вмешивать ли Яра или сама обойдусь?
– Мне нужно поговорить с Адаряном. Виль Натанович в курсе, а Алик ждет.
Главное лицо сделать уверенное!
Девушка посмотрела в компьютер и с сомнением произнесла.
– Господин Адарян сейчас в сауне…
Ну, нифига себе – еще и сауна есть?! Дом разврата, а не клуб.
Я посмотрела на время, сейчас как раз началось бурлеск-шоу и меньше шансов столкнуться в клубе с Яра. Так что откладывать разговор с Аликом нельзя.
– Но у меня срочное. Можно же как-то увидеться с ним?
Она неуверенно кивнула и все же не выдала жетон, проводила лично к лифту и отправила меня вниз. Какой же Виль заботливый, оберегает меня от разврата и грубой действительности.
Створки лифта разъехались и я вышла в холл стилизованный под русскую избу. Неизменный привратник, который сразу же уточнил в какой именно сауне искать Адаряна. Девушка с ресепшена расторопная, уже предупредила.
Кивнула, с благодарностью оставила у парня сумку и переобулась.
Седьмая сауна обдала меня плотным паром и жаром. А когда за моей спиной закрылась дверь, то я утонула в хлюпающих звуках и стонах. Он там не один? Парится с веником?
Я постучала в тонкую дверь, обитую деревянными панелями и попробовала позвать Алика, но за охами и ахами меня никто не услышал.
Неудивительно. Там банщик так отхаживает его, что Алик за своими криками никого не услышит.
Расправив плечи, уверенно толкнула дверь и остолбенела от увиденной картины.
В небольшом жарком помещении на широких скамейках по двум деревянным стенам сидели и лежали четверо обнаженных мужчин, а на них гроздьями висели, стояли, лежали, двигались голые девочки. На одном красном и потном мужике прыгала Юлька. Откидывала голову и ненатурально стонала в голос, а он нахлопывал ее по заднице и подбадривал голосом.
