сможешь? — спросил Рустам.
— Не уверен. Боюсь, он начнет стрелять, как только я опущу стекло, — признался Максим.
— Тогда меняемся. Садись за руль.
— Куда ехать? — Максим был рад поменяться ролями.
— Вперед, до затора, а там как-нибудь съедем аккуратно.
Рустам сел на пассажирское место, а Максим сел за руль.
— Где он? — спросил Рустам.
— Вон, слева от березы, в кустах, — Максим показал рукой.
— Ага, вижу, — он взял в руки автомат и поставил переводчик огня в крайнее нижнее положение на одиночный огонь.
Стрелять для правши с пассажирского места оказалось совсем не с руки. Рустам встал на колени на сиденье, лицом к спинке, и прицелился в мужчину через окно для пассажиров второго ряда.
— Макс, опусти это стекло на пару сантиметров, — попросил он. — Воткни беруши и приготовься гнать.
— Я готов, — Максим воткнул защиту в уши и поставил ногу на газ.
Как он ни готовился к выстрелу, тот раздался неожиданно. Максим подпрыгнул и отчаянно надавил на педаль газа. Тяжелая многотонная машина, свистнув резиной, помчалась вперед. И тут же вокруг нее зацокали попадания в асфальт, выбивая искры и камешки. Рустам успел выстрелить еще пару раз в окно. Открыл люк над головой, высунулся в него и дал приличную очередь в сторону пикапа. Ответный огонь ослаб. Дорожные вымогатели спрятались за пикап.
— Врубай музло! — крикнул Рустам, уверенный, что Максим сейчас его плохо слышит.
Пришлось еще и дать ему пинка в бок, чтобы тот пришел в себя. Максим очнулся, осознал просьбу напарника и врубил музыку. Спрятанный под грузом сабвуфер было не особенно слышно, да еще и контузия от выстрелов внутри автомобиля ослабила слух.
Противник возобновил стрельбу, прячась за колесами своей машины. Рустам дал пару коротких очередей. Искрящие вспышки попаданий легли с недолетом. Речи быть не могло о том, чтобы попасть на ходу в мишень на таком удалении. Зато противник из удобной и безопасной позиции стрелял намного удачнее. Рустам ощутил по крайней мере два попадания в корму машины.
Максим достиг автомобильного затора и резко затормозил. Лезущие в глаза черные сполохи мешали разглядеть спуск с обочины. Он казался очень крутым. Не зря бандиты выбрали для засады именно это место. Максим подъехал к краю дороги и, держа ногу на тормозах, начал спускаться. Рустам, осознав еще одну опасность, забрался внутрь машины. Уклон казался чуть ли не вертикальным. Машина клюнула вперед и поехала, вернее, заскользила на заблокированных колесах. Боковое стекло передней водительской двери пробила пуля, обдав Максима мелким крошевом разбитого стекла и воздушной волной, и вылетела в противоположное окно, проделав в том дыру размером с помидорку черри.
Максим красноречиво посмотрел на Рустама, выражая взглядом неподдельный испуг и одновременно радость. Эта пуля могла стать для него последней. Внедорожник хрустнул уткнувшимся в землю бампером. Максим газанул. Машина дернулась вперед, ударилась задней частью и снова хрустнула бампером, на этот раз задним. Максим вывернул руль и понесся вдоль дороги, прикрываясь ею от пуль.
Они выскочили на трассу через пару километров по примыкающей дороге. Рустам высунулся в люк и не увидел преследователей. Парням хотелось верить, что враг передумал, но, чтобы не питать себя напрасными надеждами, решили исходить из идеи, что он продолжает преследование. Теперь противник знал, что у парней есть оружие, и должен был стремиться заполучить его еще настойчивее, не говоря уже про информацию о его источнике.
Максим вынул беруши — все равно сейчас они были бесполезны. В ушах стоял такой свист, что никакой «черный спектр» не мог его перебить.
— Что будем делать? — спросил он у Рустама.
— Надо где-то залечь, проследить их, чтобы не привести к себе домой. Нам нахрен такие гости не нужны, — напарник был возбужден схваткой. Глаза метали искры, руки мелко потрясывались.
— Тут через десять километров поворот на дачи. Можем у меня отсидеться, — предложил Максим.
— Я думал отсидеться у дороги, посмотреть, проедут они или нет.
— А если они сейчас нас видят?
— Тоже верно, — Рустам высунулся в люк, нервно поозирался по сторонам и вернулся назад. — Вот уроды, бл…
— Они могут быть с сообщниками, и сообщить им по рации, что мы едем в таком-то направлении, — добавил повода для пессимизма Максим.
— Давай тогда к твоим дачам. Туда есть какой-нибудь второстепенный заезд?
— Да, убитый, но на нашей машине проскочить можно.
— Гони туда.
Пока они ехали, в каждом кусте, за каждой машиной мерещились вооруженные бандиты. Рустам держал оружие наготове, высунув его в открытое окно. Съезд с дороги, совершенно неприметный, накатанный на свой страх и риск дачниками, нельзя было разглядеть, если не знать, что он тут есть. Это играло на руку. Неприятель вряд ли бы его заметил.
Внедорожник, кряхтя кузовом, вальяжно переваливался с боку на бок на ухабах дороги. Деревья здесь так плотно сходились над дорогой, что тьма не преминула этим воспользоваться, пугая и без того напуганных парней леденящими душу представлениями. Куда ни глянь, между деревьями мерещились гипнотизирующие порталы в черную бесконечность, наполненные прозрачными видениями и леденящими душу предчувствиями.
— Я дуну, — не выдержал Рустам.
Не дожидаясь ответа, вынул приготовленную самокрутку и прикурил от автомобильного прикуривателя. Салон машины наполнился дымом. Максим не возражал. Даже сделал вдох поглубже, чтобы и на него подействовали алкалоиды конопли. Сейчас, когда ресурсы организма заканчивались, годилась любая подпитка, даже самообман.
Рустам блаженно растянул рот в улыбке.
— Фуух, отпустило, — он вытянул руку вперед. Ладонь больше не тряслась. — Чувствую себя скотиной, на которую не действует «черный спектр».
— Только потом ты будешь чувствовать себя человеком, на которого он действует в два раза сильнее, — предупредил Максим.
— Ничего, когда это случится, мы будем далеко отсюда, там, где тьма слабее.
— А сколько нам надо времени, чтобы убедиться, что за нами больше не следят?
— Без понятия. Думаю, до завтра точно надо поторчать здесь.
— Наши будут беспокоиться, — предположил Максим и представил себе расстроенное лицо Маши. Он был уверен, что она переживает за него.
— Потерпят. Лучше приехать позже, но живыми, — Рустама разморило. Он говорил плавно, уверенно, как человек, находящийся в состоянии просветления. — Есть хочу, — неожиданно заявил он. — У тебя дома осталась какая-нибудь жрачка?
— Только консервация, которую не успели вывезти.
— Консервация? — переспросил Рустам с едва скрываемым смехом.
— Да, а что? — Максим не понял причин для этого.
— Консервация! Ха-ха-ха! Консервация! — Рустам согнулся пополам от смеха.
Незаметно для себя Максим тоже присоединился к смеху. Привычное слово «консервация» теперь и ему казалось смешным. Они успокоились как раз в тот момент, когда ухабистая дорога закончилась, и начались узкие дачные улочки.
С последнего момента здесь многое поменялось. Дачи успели
