так, словно готовится то ли к войне, то ли к какой-то торжественной церемонии.
Первой мыслью было, что с такими предосторожностями встречают меня. Все-таки я теперь ценный свидетель и доверенное лицо Императора. Но ее я отбросил как слишком самонадеянную. Да и потом, стражники, ни в форме, ни в штатском, не проявили ко мне особо интереса. Скорее они чего-то опасаются, поэтому и нагнали столько охраны. На вокзале готовится теракт? Романов меня, конечно, не предупредил, спасибо ему большое. Третьей мысли не последовало, потому что из вагона первого класса прибывшего одновременно со мной поезда вышла девушка.
Все головы тут же повернулись в ее сторону. Незнакомку нельзя было назвать умопомрачительно красивой. Привлекательной — безусловно, но не более. Высокая блондинка с аккуратно уложенными волосами, одетая, несмотря на теплую погоду, в шерстяное черное платье, и на умопомрачительных каблуках. И тем не менее она притягивала взгляды, как маяк. Так толпа зевак на улице инстинктивно бежит туда, где происходит какое-нибудь событие, даже толком не разобравшись, о чем речь. Незнакомка держалась так, словно сама по себе была событием. В ее осанке, походке, в том, как она держала перед собой небольшую черную сумочку, была какая-то значительность, что ли. Ну и шесть человек вооруженной охраны, обступавшие девушку со всех сторон, тоже придавали ее персоне некоторый вес.
За охранниками семенила пятёрка слуг, несущих огромные чемоданы. Причем такое количество лакеев юной леди понадобилось не только для солидности. Чемоданов было действительно много. Нет, не так, их было МНОГО. Самого низкого из слуг, сгибавшегося под кучей сумок, было из-под них практически не видно. Если эта дама, как большинство женщин, таскает с собой главным образом наряды, она может целый год менять платья и ни разу не повториться.
Толпа расступалась перед девушкой и ее эскортом, словно море перед пророком. Правда, для моря, которое обычно представляется бесстрастным и равнодушным, она выглядела слишком напуганной. Я тоже отошел на край платформы, наблюдая, как удаляется идеально прямая спина незнакомки в кольце охраны. Интересно, кто это? Какая-нибудь княжна, не меньше. Или, что более вероятно, знатная гостья из-за границы.
Надо будет узнать, что это за загадочная дама. Уж не ее ли собирался встречать сам Император?
Подождав, пока красавица скроется с глаз, остальные пассажиры тоже двинулись к выходу. Я выбрался из здания вокзала и огляделся в поисках коляски, которую можно было бы нанять.
— Граф Лазарев?
Я обернулся. Ко мне подошел человек в наряде, который обычно носят слуги кого-то очень высокопоставленного.
— Да, это я. Чем обязан?
— Приказано отдать вам лично в руки. — Незнакомец протянул мне конверт. — Вас вызывают на дуэль.
Глава 19
Кажется, я переоценил благотворное действие отцовского ремня. Волконский-младший так и не успокоился. Я держал в руках письмо, извещающее, что завтра днем он ждёт меня в каком-то дуэльном клубе, ибо жаждет смыть нанесенные ему оскорбления. Пафосный и глупый тон письма вызывал непреодолимое желание нанести ему еще что-нибудь, желательно тяжелым предметом.
Я был абсолютно уверен, что на дуэли так не вызывают — письмом, через слугу, да еще и поймав человека, только что сошедшего с поезда. Если я откажусь, честь моя, скорее всего, не пострадает. Зато пострадает личная гордость. Да и, в конце концов, пора приструнить этого мальчишку раз и навсегда, а то он так и не отвяжется.
В здании вокзала тоже было полно охраны. Краем глаза я заметил пару военных, которых раньше видел во дворце, похоже, высокопоставленных. Слух уловил донесшееся откуда-то слово «вампир».
Значит, Северин тоже здесь. Точнее, был, поскольку сейчас я его не видел, как и той загадочной дамы. А прекрасная незнакомка и правда важная персона, раз ее встречал сам заместитель Анны.
Я нанял коляску, которые перед зданием вокзала толкались в изобилии. Кучер, как обычно, задрал непомерную цену, но мне было лень спорить. Инцитата я в этот раз решил с собой не брать — негуманно без особой необходимости таскать коня туда-сюда в лошадином вагоне. Да и личная жизнь у него наконец-то наладилась. По крайней мере конюхи, отвечая на вопрос, почему с прогулочных лугов доносится такое радостное ржание, краснели весьма красноречиво.
До моего московского дома мы домчали за полчаса. Дремлющий в сторожке сторож (то, что время перевалило за полдень, ему не мешало. По-моему, сторож дремал всегда, это было его обычное состояние), аж подпрыгнул, когда я постучал его по плечу, и кинулся открывать дверь.
— Ваше Сиятельство, опять пожаловали! А мы вас и не ждали!
— Я сам себя не ждал, — признался я. — Но пришлось прибыть по срочному делу.
Сторож посмотрел на меня с уважением. В его понимании все дела аристократов по определению были срочными и важными. Даже в нужник, наверное, по мнению сторожа благородные ходили с особым достоинством.
Осмотрев дом и убедившись, что количество пыли не превышает критическое, я, не раздеваясь, рухнул на кровать. Ранний подъем давал о себе знать — глаза слипались даже несмотря на то, что вчера я лег пораньше. Мне никогда не удавалось толком выспаться, если вставать приходилось рано утром. Организм, как убежденный полуночник, считал, что ложиться и вставать нужно в пределах одних суток, причем вставать как можно позже, уж точно не в семь. Дополнительные часы сна вечером организм не признавал — по его мнению, они были вчера, поэтому не считаются.
Романов не назначил мне конкретного времени аудиенции. Его Величество подходил к этому вопросу истинно по-императорски. Он вызывал меня в столицу просто в целом, причем как можно быстрее, а уже потом выискивал время для встречи в своем расписании. Как правило, об этом радостном событии мне сообщал секретарь по мобису. Правда, обычно время находилось быстро, что добавляло мне значимости в собственных глазах. И проблем, как правило, тоже.
Но пока что меня никто не тревожил. Рассудив, что, если такой человек, как Романов, захочет до меня дозвониться, он дозвонится, я предался одному из своих любимых занятий. Завалился спать.
Через три часа я почувствовал себя гораздо счастливее. Никаких сообщений на мобис не приходило, так что я счел себя свободным человеком. Приказал подать поздний обед и с удовольствием полакомился ухой и куропатками. Поел, поспал — на этом иссяк список занятий, которые я смог для себя придумать.
Мне было скучно. Заниматься в доме было решительно нечем, разве что считать пауков по углам. В прошлый раз, когда неожиданно нагрянул Игорь, вдвоем жилось значительно веселее. И вообще, я уже привык, что рядом всегда есть хоть какой-нибудь собеседник. В крайнем случае эту функцию выполнял Инцитат или на худой конец Каладрий, но сейчас оба болтливых питомца остались дома. Точнее, Инцитат остался, а голубь по обыкновению шлялся непонятно где. Хотя, с другой стороны, я еще не достиг такого уровня одиночества, чтобы скучать по обществу демона. Для этого придется как минимум пару лет просидеть на необитаемом острове.
Повалявшись еще немного на кровати, я сделал кое-что для меня нехарактерное. Решил сам напроситься на труд на благо общества.
После пяти минут ожидания из мобиса послышался недовольный голос Блэйд:
— Лазарев, чего тебе?
— И тебе добрый день, Анна. Я тоже рад тебя слышать, о образец вежливости и тактичности, — поздоровался я.
Блэйд фыркнула.
— Преклоняюсь перед твоим остроумием. Говори по делу, зачем звонишь?
— Его Величество хотел меня видеть. Вот пытаюсь понять, когда именно ждать аудиенции.
— А, это. Александр примет тебя завтра вечером, — рассеянно отозвалась Блэйд, явно думая о своем. — А что, есть какие-то срочные новости?
— Да нет, просто обычно меня берут в оборот практически сразу, а тут уже скоро вечер.
— Лазарев, ты не заболел? — Голос Блэйд стал нарочито встревоженным. — Неужели ты загорелся желанием поработать?
— Мне просто скучно, — огрызнулся я.
— Ну так скучай, не отвлекая государственных служащих от работы. Если больше тебе сказать нечего, то до свидания, у меня еще куча дел.
— Злая ты, — отметил я. — Даже хуже, чем обычно.
— Извини, просто сегодня весь дворец стоит на ушах.
— Почему?
— А ты не знаешь? — удивилась Анна. — Хм, ну тогда пусть это будет для тебя сюрпризом.
Я собрался спросить, не стала ли причиной переполоха прибывшая дама и, собственно, кто это, но Анна уже
