А может его тоже сдернуло. Надо бросаться за ним. Догнать в падении, как в фильмах, и раскрыть парашют. Вот только парашюта с собой нет. Будем решать проблемы по мере поступления. Для начала надо тут закончить. Я повернулся обратно к недобитой половинке.
Жаль её. Прямо воплотившаяся в жизнь картинка из интернета.
— Я… Я — Золотая Конкубина! — закричала фитоняшка, увидев, что я на секунду замялся. Зря. Вот не чувствует, когда надо помолчать. Меня эта её разговорчивость сразу на деловой лад настроила. То, что она скинула разом половину веса, её не радовало. Что ожидаемо. Но и не смертельно расстроило. Что неожиданно. А меня её живость и разговорчивость в таком состоянии так вообще пугает, если уж честно. Пока она говорила, не забывала отползать, не обращая внимания на волочащиеся по земле кишки. И вообще мало обращала внимание на теоретически несовместимые с жизнью повреждения. Я снова догнал её, и отрубил одну руку. Не для того, чтобы поиздеваться — слишком уж шустро она вертелась. И занес меч для последнего удара.
— Ты можешь получить… Я под защитой Императора! — закричала так и оставшаяся мне неизвестной девушка. Знакомиться было в любом случае уже поздно. К тому же, у меня тут друг улетает, мне очень некогда. Поэтому я опустил меч, перерубив ей шею.
Задержался на секунду, чтобы подхватить отсеченную голову. Краем глаза я видел, как дрыгала ногами её вторая половинка, да и отсеченная рука подозрительно перебирала пальцами, словно пытаясь уползти. Поэтому я решил оттащить голову подальше. А то еще пересоберётся тут, как в фильме ужасов. Знаем, видели!..
И тут с фитоняшки слетели местные фильтры. Глаза замутились, превратившись в желтые буркала. Пасть на отрубленной голове раскрылась, как покрытый зубами цветок. В моем мире у миноги очень пасть похожая. Да и тело стало телом хищника — тонкое, угловатое, все перевитое жилистыми мышцами, с когтями на на лапах. Фу-у-у, гадость какая. Я одновременно внешне содрогнулся от омерзения, рассматривая пасть своей жертвы, и испытал глубокое внутреннее облегчение. Правильно, что убил. Что она там говорила, под защитой какого она Императора? Уж точно не того, которому я согласен бы был подчиниться. Тот бы такую дрянь рядом не потерпел.
— Срал я в нос твоему Императору, — буркнул я задумчиво. И тут же спохватился и побежал следом за Сператом. Где там его хтонь носит?
Глава 21
Магия для чайников
Есть одна тупая шутка. Почему долгобороды всегда бьются насмерть? Ответ: «Потому что они не умеют бегать!» Все смеются. Ведь нет ничего лучше, чем высмеять сильную сторону врага. На самом деле долгобороды умеют бегать, хоть с людьми им и не сравниться. Но не бегают в бою они просто потому, что их хирд всегда почти поголовно в броне. Как минимум в шлемах и кольчугах. А в кольчуге бегать тяжело. Очень тяжело. Сейчас я испытал это на себе.
Я старался как мог. Впереди, на вытянутой левой руке — отрубленная башка, которая разгоняла передо мной полупрозрачную хмарь, невидимую для всех, кроме меня и физически неощутимую для вампиров. Забавно, но мой меч не погас, и даже сильнее светился от близости к отрубленной башке. Поэтому я держал светящийся клинок над головой, подсвечивая им себе дорогу, как будто у меня в руках лампа. Вокруг была изрытая земля, из которой выдернуло даже траву, под ногами попадались куски одежды и части доспехов оторвавшиеся от тех, кому не повезло попасться хтони. И я двигался прямо в самую гущу.
Мне очень хотелось заорать. Но надо было беречь дыхание. Да и что это изменит?..
Оказывается, время и в самом деле относительно. Когда ты охвачен диким, жгучим, как раскаленное масло, ужасом — оно течет очень медленно. Мне казалось, что я, спасаясь, скакал на Коривиэле с полчаса. Точно не меньше пятнадцати минут. Но нет, этого быть не могло. Потому что пешком я вернулся к тому месту, откуда всё началось, уже минут через пять.
В том месте, где стояла бронзовая приспособа, сейчас крутилось нечто, вроде ядовито-фиолетового смерча. По крайней мере, я так это видел — магическое свечение сгустилось и закрутилось в воронку, втягивая в себя траву, мышей, лошадей. Из вихря вылетали перекрученные куски железа и камни. Видимо, хтонь не всё могла переварить, кое-что выплёвывала.
А совсем рядом с этим смерчем я увидел Сперата, к поясу которого была привязана верёвка. А другой конец веревки был привязан к сундучку с золотом, который достался мне в наследство от Риалто. Откуда тут сундучок? Был в жадносумке Сперата. Рискну предположить, что Сперат порылся в жадносумке, достал верёвку, привязал себя к сундуку, и вытащил его, использовав, как якорь. На его счастье, сундук действительно застрял меж двух камней — судя по глубоким бороздам, не сразу. Я мысленно поаплодировал Сперату — провернуть такое, пока тебя волочёт по земле неведомая хтонь — нужна не только сообразительность, но и изрядное хладнокровие. Честно говоря, я от него такого не ожидал. Может, и напрасно — хотя Сперат и не умеет «делать умное лицо», как аристократ, в случае опасности он всегда действовал быстро и с умом.
Я побежал вперёд. Мой магический «энергетик» начал выветриваться, поэтому мне тоже надо было торопиться. Сперат радостно закричал и протянул ко мне руку, забавно болтаясь на своей привязи. Его верёвка вся разлохматилась, и вот-вот готова была порваться. Местные экологически чистые материалы — это вам не нейлоновые шнуры. Да и сундучок ходил ходуном, и мог в любой момент выскочить из валунов, где застрял. Но я, проигнорировав протянутую руку Сперата, подбежал поближе к смерчу, с размаха воткнул меч в землю перед собой, вытянул камень демона, висящий на шнурке, и сотворил лечение «на площадь». Щедро влив манну. И накрыл все вокруг, в том числе и место с воронкой.
Смерч просто порвало!.. Я, честно говоря, не ожидал особых спецэффектов, поэтому оказался совершенно не готов к яркой вспышке и оглушительному вою. Вой, или даже визг, был каким-то неживым, как ножом по стеклу. А вспышка напоминала лазерный луч, ударивший строго вверх. Я лихорадочно заморгал, пытаясь избавиться от бликов в глазах. К счастью, лечение действовало, и они прошли почти сразу. Оглядевшись, я увидел поднимающегося с земли Сперата, почти не покорёженный бронзовый агрегат в центре спиралевидного узора на земле, и никаких признаков магии. Отбросив мертвую голову, с трудом добрёл до запорошенного пылью металлического сундука, и плюхнулся на него. Просто потому, что очень захотелось присесть, а больше было некуда. Сперат встал, и потирая ушибленную при падении ягодицу, приблизился ко мне.
— Вы, мой сеньор… — начал было Сперат.
— Да знаю!.. — резковато ответил я. Подвинулся, и похлопал по сундуку рядом. — Сядь. Помолчи.
Сперат уселся, тяжело вздохнул и посмотрел на меня неодобрительно. И это вместо благодарности за спасение⁈ Ладно, я и сам чувствовал себя виноватым. Это же сословное общество. Тут у всех свои роли. Задача Сперата, как оруженосца — помереть вместо меня, работа у него такая. А вот моя выходка, когда я спрыгнул с коня, чтобы прийти ему на помощь — нелепая дурь. Нет, конечно, спасти оруженосца — это правильно, за это рыцарь тоже респект получает. Вот только если бы я из-за него сдох, это было бы очень тупо. А Сперату было бы очень стыдно.
— Это было очень благородно, монсеньор, — наконец, сказал Сперат. — Но больше так не делайте.
— Давай я сам буду решать, что мне делать? — огрызнулся я. Адреналин начал отпускать, и вдруг, неожиданно для себя, я добавил. — А как ты там болтался на веревке? Как воздушный шарик!
И расхохотался. Сперат пару секунд недоумённо смотрел на меня, а потом тоже заржал, даже забыв спросить, что такое «воздушный шарик». Сквозь смех он начал рассказывать, как его волокло по камням, как он цеплялся за землю кинжалом и ногтями, и как кинжал сломался. И он полез в жадносумку, потому как помнил, что там должно быть ещё оружие. Но вытащил сундучок с золотом. И его потянуло к земле.
Не думаю, что его рассказ мог стать хорошим номером для стендапа. Это был скорее триллер с элементами отчаяния и безысходности. Но сейчас каждая подробность его пятиминутной борьбы за жизнь вызывала у меня новый приступ хохота. Впрочем, у Сперата тоже.
— И тут, смотрю… — проговорил он сквозь смех и слезы. Вдохнул побольше воздуха и выпалил: — Верёвка тоже
