– Мне очень жаль.
– Прекрати это повторять, ты меня бесишь.
Она вздрагивает, резко останавливается, ее трясет, и слезы текут по щекам. Она садится на капот машины и дрожит, обхватив себя руками.
– Не надо мне ничего говорить, не надо ничего объяснять, если не хочешь. Тебе нечего оправдываться, но от того, что я видел, у меня волосы встали дыбом, и я просто не могу понять.
– Да что ты вообще можешь знать? Ты – на байке, с гитарой со смазливой мордахой?
– Ничего, я ничего не знаю.
– …
– Не будем ни о чем говорить, если ты не хочешь. Я могу вообще уйти, если тебе будет легче.
– Нет, останься.
– ОК.
– Чего ты не знаешь – если я прекращу этот бордель, будут последствия, и не только для меня.
– Как это?
– Больше я ничего сказать не могу. Знай только, что это продолжается так давно, даже и не вспомню… С моих двенадцати лет.
Паоло опускает глаза, смотрит в землю.
– Моей младшей сестренке Люси только что исполнилось тринадцать. И я отлично понимаю их намеки, когда они говорят о ней, кровососы.
– Ты же могла подать жалобу?
– Ты не знаком с моей семьей, у них очень, очень длинные руки и до ужаса много денег. А у меня нет никаких доказательств, только мое слово против их.
– Ты думаешь, что теперь они примутся за нее?
– Я не думаю, я уверена, они мне сказали это открытым текстом. А я, похоже, становлюсь для них слишком стара. Ты не представляешь, что творится за коваными оградами буржуазных вилл в западных пригородах.
– Что ты можешь сделать, что мы можем сделать?
– «Мы»? Кто это – «мы»? Нет никаких «мы»! Ты что себе думаешь? Если ты кое-что обо мне знаешь, так уже и «мы»?
– Прости.
– Пока я знаю одно: так продолжаться не может, и нельзя допустить, чтобы они принялись за Люси.
Паоло достает пачку сигарет и протягивает ей одну. Она берет ее, встает и идет дальше.
– Уедем, этот город меня убивает.
На обратном пути оба молчат. У его мотоцикла на площади Бастилии она целует его в щеку и уходит, не оглядываясь.
ВОСКРЕСЕНЬЕ – 19.45
Я захлопнула за собой дверь
Кто я?
Проклятая?
Порченая?
Невезучая? Это у меня вторая кожа?
Грязная?
Костяшки пальцев отскакивают от штукатурки
Я бью
еще и еще
Кровавые идеограммы
За стеной орут
Трещины
Разломы
И вся чернота внутри
Пусть он себя увидит
Никто туда не смотрит
Никто
Это не мое
Это туда вложили
Это сделали
Это липнет ко мне
Прогнать его?
Заменить его?
Как?
Чем?
Моя голова бьется о стены
Ногти прокладывают от локтя до запястья
Борозды плоти
Копать
глубже
и пусть течет
30
Сколько ни раскладывает Ибанез свои списки так и этак, без новых фактов они ему ничего больше не говорят. Сопоставления, которые привели его в «Кафе-Хром», подтверждают, что он не ошибся. Дилер действительно начал свое турне в квартале Оберкампф, но как будто растворился в воздухе.
Каждое утро он шлет сообщение сестре. Та молчит, и он так и не знает, где она. Он хочет понять, дознаться, вправду ли есть связь между Энкарной, Рейнальдом и книгой. Инспектор скопировал из нее целые пассажи и прикрепил их кнопками к стенам в своем кабинете. Еще не вполне осмыслив все это, он чувствует, что эти слова имеют отношение к делу.
Он ищет в своих папках программу центра на улице Сен-Рюстик. Ему придется вернуться туда с более официальным визитом, чем в прошлый раз. Попытаться хоть что-нибудь вытянуть из участников и показать несколько фотографий. Уравнение с тремя неизвестными не дает инспектору спать, ему необходимо решить его и убедиться, что сестра в безопасности.
По дороге в свой кабинет он зашел в компьютерную службу, которой поручено наблюдение за страницей фейсбука. Программист сообщил ему, что есть подвижки вокруг нового события, планирующегося, по всей вероятности, на следующий уик-энд. Ибанез настоял, чтобы на этот раз они не остались вне игры, он хочет держать все под контролем и не допустить новых жертв.
В среду Паоло пришло сообщение на его аккаунт в фейсбуке.
«Готов к единственной в своем роде вечеринке, дружище?»
Он ответил тотчас же.
«Всегда готов!!»
«Будь на связи в субботу после обеда, тебе скинут ссылку на сайт, где найдешь всю инфу!!!»
«ОК, заметано».
«Заготовь заранее сотенную, это цена входного билета. Плата при входе».
«Сотню, нет проблем».
«Тогда до скорого, тебя ждет ГОЛУБАЯ ЖУТЬ ☺ )))».
От последнего сообщения по позвоночнику побежали мурашки. Этот тип напрямую предлагает ему поставить на карту свою жизнь на вечеринке, вот так запросто и с шуточками. В голове Паоло будущее мира становится еще мрачнее.
Он не заметил, как прошла неделя, мыслями и телом уже весь там, в уик-энде, напряжение растет с каждым днем. Для разрядки он каждый вечер прилежно ходил в спортзал боксировать. Каждую тренировку заканчивал парой раундов с желающими, которые редели день ото дня, ведь бил он все сильнее.
Все это время Паоло старательно избегал улицы Рокетт и специально делал крюк, чтобы не встретить Берди. Он не знает, что ей сказать, не знает даже, что теперь чувствует к ней, и это повергает его в смятение и тревогу.
В субботу ровно в час дня он включил свой макбук. Сидя на кровати с кофе и сигаретой, прокрутил страницу фейсбука и прочел последние опубликованные посты. Он поставил звуковым фоном последний диск NIN и распахнул настежь окна. Уличный шум начала солнечного уик-энда заполнил квартиру и перемешался с музыкой Резнора. В Гут-д’Ор наконец наступила весна.
Прочитав последние комменты, Паоло понимает: что-то случится, и очень скоро. Следуют одно за другим селфи в костюмах, приготовленных для вечеринки, и нескончаемая череда постов один другого истеричнее. Каждую секунду появляется то новый комментарий, то новая фотография. «Мы еще на этом свете» разжигают страсти, вновь ставя на кон свою жизнь. Всему этому мирку, похоже, не терпится сыграть партию в русскую рулетку. Вечеринка называется «Year zero – Day zero».
