потому что тебе одиноко?
— Все верно, – он выдерживает мой взгляд. – Не смотри на меня как на идиота лучше скажи, что с тобой?
Я видела, что каждое слово дается ему с трудом. Но он держится, пытаясь не показывать мне боли. Самоуверенный и неуязвимы Гесс. Все же, не такой уж он неуязвимый.
— А что со мной? Со мной все в полном порядке, — сложив на груди руки, посмотрела на него с вызовом. Не думает же он, что я стану вдруг секретничать с ним.
— В порядке? – засмеялся, стягивая с себя кожанку. В какой-то момент его голос стал совсем осипшим, а лицо исказилось в гримасе боли. — Ты себя в зеркале то видела? Не моешься, ходишь в грязных шмотках, от тебя разит как от мусорки. Накосячил твой мужик, да? – засмеялся, посмотрев на меня. – Вот до чего доводят отношения с таким, как Огинский.
— Заткнись! – хотела уйти, но он резко подался вперед и схватил меня. Пальцы Гесса с силой сжались на моем запястье. А он не так уж и слаб, каким кажется.
— Эй! — в глаза мои своими голубыми всматривается, а большой палец водит круги по коже запястья. – Делай, что хочешь... Хочешь - плачь, хочешь - кричи. Если нужна груша для битья – могу позвать Мирона, – произносит с улыбкой. – Был бы рад сам ей быть, но пока не могу, — кивает на свою рану.
В его глазах было столько тревоги и нежности и это сломало меня. Я просто не могла и дальше кусаться и огрызаться. Проведя двое суток в полном одиночестве и слезах, я радовалась даже его участию...
— Тебе в больницу надо, — проговорила устало, опускаясь рядом с ним на диван.
Он нахмурился.
— Ерунда. Просто швы разошлись.
Кивнув, я попыталась подняться с дивана, но он снова поймал меня за руку.
— Не уходи, — сорванным голосом, глядя в глаза.
Сглотнула вязкую слюну. Я чувствовала себя наедине с ним неуютно.
— Я чай поставлю, и принесу аптечку. Я не ухожу.
Пока ставила чайник и искала бинты с перекисью, все пыталась понять, что у него на уме? Зачем Гесс вернулся? Ясно, что сегодня у них что-то случилось. По какому поводу и с кем перестрелка? Под ложечкой противно засосало. Чувствовала я, что случилась беда. Беда, связанная с нашим общим делом. Не думаю, что Гесс на самом деле соскучился и пришел в дом к Огги. Он, конечно, эгоист и дурак, но не до такой же степени.
— Поставив на поднос чашки со свежезаваренным напитком, беру аптечку и несу все это в гостиную. Он там же, где я его оставила. Пялится в телефон.
— Снимай футболку, — командую, поставив все принесенное на стол.
Он ухмыляется.
— Вот так, сразу? Окей. Сделаем это прямо здесь?
Метнув в него взглядом, едва сдерживаюсь, чтобы не послать к чертям. Он смеется и послушно стягивает с себя одежду. Вооружившись бутылкой перекиси, осторожно оттягиваю пластырь. Окровавленный бинт тяжелый и грязный. Я убираю его в сторону. По коже пробегает озноб от вида круглой раны, из которой все еще сочится кровь.
— Так красиво, что не можешь наглядеться? – хрипит Гесс. Придя в себя, принимаюсь обрабатывать рану. Лекарство начинает пениться, а Гесс кривится от боли.
— Я настаиваю на больнице, но решать тебе, — отмотав новый бинт, накладываю повязку на рану. Он придерживает его, чтобы я могла приклеить пластырь к коже. И когда я заканчиваю, понимаю, что весь мой лоб в испарине.
— Ты как? Нормально? В обморок не свалишься?
Под его внимательным взглядом мне еще хуже.
— Пей чай и уходи, — пододвигаю к нему чашку.
Исай выглядит встревоженным. Он не подает виду, но я все равно улавливаю нотки страха и сомнения в его глазах. Что-то случилось. И это «что-то» может изменить жизнь всем нам.
— Есть то, что ты хочешь мне сказать?
Он удивленно изгибает бровь в ответ.
— Ты намекни, крылышко. Ты же знаешь, я в словах не силен. А вот когда дело доходит до практики, — он подается и накрывает ладонью мою талию. Резко отстранившись, поправляю волосы.
— Давай без кривляний. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Нам грозит опасность?
Исай молчит. Откинувшись на спинку дивна, смотрит на меня задумчиво.
— Опасность грозит мне... Задохнуться от твоей вони, крылышко. А ну вали в душ и приведи себя в порядок. Когда удостоверюсь, что ты наконец-то стала выглядеть как человек, тогда и свалю.
В любой другой ситуации я обиделась бы. Но сейчас мне было плевать на его слова.
— Даешь слово, что свалишь?
Не даю ему и рта раскрыть.
— Хотя, твоим словам верить... Ладно, я в душ. Надеюсь, когда вернусь, тебя и след простынет.
Так быстро душ я еще не принимала. Сказать что я чувствовала себя не в своей тарелке – ничего не сказать. Промелькнула даже мысль позвонить Демиду. Но я не стала. По сути, Гесс ничего плохого не делает. А если есть опасность, так может Огги лучше держаться подальше? Быть в клубе с ребятами, а не рядом с Исаем?
Спустя пятнадцать минут, я с сухими и чистыми волосами, в чистой футбол и джинсах вышла из комнаты. В квартире стояла тишина, и пройдя в гостиную, я замерла в дверях.
Исай лежал на диване. Его глаза были закрыты, а грудь вздымалась от размеренного дыхания. Осторожно пройдя вглубь комнаты, я устроилась рядом, в кресле. Сидела и смотрела на него, не зная, что сделать.
Нет, определенно стоит позвонить Демиду. Я потянулась к столу за телефоном, и в этот момент зазвонил его. Исай тут же открыл глаза и потянулся за гаджетом.
— Надеюсь, ты не думала сдать меня копам? – он кивнул на зажатый в моих руках телефон. Покачав головой, продолжила молчать.
— Хорошо, — проговорил с подозрением, посмотрев на экран своего.
— Мирон...
— Да... – проговорил уже в микрофон телефона. Воцарилась минутная тишина. И с каждой пройденной секундой, лицо Исая становилось все более напряженным.
– Элис? Что сделала?! – он резко поднялся на диване, посмотрев по сторонам.
— Бл*ть погоди, не так быстро... Какого черта там делает Варламов и чего он хочет от нее?!
Тишина. А я уже понимаю, о чем речь. Это она... Элис та, по вине кого пропала Ия.
—
