наши почему-то не взорвут, а пустят на него корпус Манштейна. Немцы быстро продвинутся и за четыре дня пройдут 350 километров. И не только одни танки, а и мотопехота с ними. Вот потому очень важно в этот раз не допустить такое.
И еще одно. 16-я армия Буша будет постоянно отставать от Манштейна. И Буш не сможет организовать взаимодействие с северным флангом группы «Центр». И там, в районе Великих Лук, образуется огромный разрыв в немецких боевых порядках. Этим нужно будет воспользоваться и ударить в этот разрыв. И обязательно нужно минировать и вовремя взрывать все мосты на пути немцев. А то они в прошлый раз без труда захватывали все важные мосты, хоть через Даугаву, хоть через Двину, хоть через реку Великая. Прошли немцы с ходу почти все водные преграды по мостам.
Да, вот еще. В начале июля корпус Манштейна застрянет в болотах в окрестностях Опочки. Немцы неважно знают нашу местность. И этой заминкой Манштейна в болотах надо тоже воспользоваться. А то он дальше на Старую Руссу пойдет. На совещании с Браухичем 9-го июля Лееб и Гепнер решат, что их четвертая танковая группа пойдет на Ленинград сразу по двум направлениям. Корпус Рейнхарда будет наступать через Псков и нижнюю Лугу, а корпус Манштейна попробует продвигаться через Новгород. Так вот. Эти маршруты разделяются очень топкими болотами, и там появится возможность окружить и уничтожить эти немецкие корпуса поодиночке. К тому же, до того момента они уже понесут существенные потери. И надо будет в этот момент навалиться на них всеми силами, а не сидеть в обороне, как было. Правда, 11-я армия Ватутина наносила встречный удар по танкам Манштейна под Сольцами, но Манштейн удержался, хотя с 14-го по 18-е июля понес немалые потери. Но у Ватутина сил додавить Манштейна не хватило. И у других наших тоже. Потому немецкие армии «Север» выполнили свои наступательные задачи в тот раз. А чтобы в этот было по-другому, надо хотя бы мосты все повзрывать, да артиллерийские засады ставить там, где немецкие танки застрянут, перед взорванными мостами и болотами. И желательно в этих болотах убить или взять в плен Манштейна, а то он потом Севастополь возьмет. Когда немцы Ленинград блокируют, командование фашистов Манштейна на Крым бросит.
– Я с отцом Нины сегодня потолкую. И думаю, он, как начальник штаба ПрибОВО, примет меры. С взаимодействием наших танков с пехотой и артиллерией необходимо разобраться срочно. Да и с авиацией неплохо бы координацию наладить. Постараемся что-то придумать. Не получится у германцев на этот раз такой легкой прогулки, – проговорил Евгений Лебедев, внимательно выслушав сына.
Теперь, после того что с сыном произошло, он стал относиться к нему, как к равному. Совсем не так, как раньше. Не так, как относится строгий родитель к непослушному ребенку-оболтусу. А скорее, теперь Лебедев-старший начал относиться к сыну с неким уважением, вызванным, во-первых, тем, что он уже одну жизнь прожил и жил теперь вторую, значит, и мудрости понабрался за свои почти сто прожитых лет. А во-вторых, само по себе большое уважение вызывало знание Александром последующих событий. И даже если война пойдет немного по-другому, эти его знания все равно останутся востребованными, потому что он знает и развитие тенденций не только в науке, но и в политике на всю вторую половину текущего века.
Кроме личных и военных вопросов, Евгению Лебедеву очень хотелось подробнейшим образом расспросить сына о дальнейшем развитии страны и о действиях коммунистов, чтобы понять, что же именно, помимо военных потерь, привело СССР к развалу в 1991 году, и попытаться как-нибудь предотвратить тот самый развал. Но этот разговор все откладывался, а Лебедев-старший, разумеется, понимал, что сейчас важнее не развал Советского Союза в далеком пока 1991-м предотвращать, а прямо вот сейчас предотвращать разгром, нанесенный немцами Красной армии на первом этапе страшной войны, которую потом назовут Великой Отечественной. А уже от того, насколько можно будет уменьшить тяжесть немецких ударов, зависит то, сколько погибнет в войне на этот раз лучших советских людей. Евгений Лебедев, как участник и Первой мировой, и Гражданской хорошо знал, что именно лучшие люди, самые храбрые и бескорыстные, всегда оказываются на переднем крае, первыми идут в атаку на неприятеля, поднимая своим примером других, и потому первыми погибают. А тыловые крысы, которые прячутся в километрах от линии фронта, потом получают награды за боевые заслуги в то самое время, когда те, кто эти заслуги на самом деле заслужил, уже погибли и лежат в земле.
Между тем, чай вскипел, женщины проснулись и пришли завтракать. На завтрак снова ели бутерброды с «Докторской» колбасой. Эта колбасная марка появилась в 1936-м и с тех пор сделалась любимым лакомством отца. И все остальные члены семьи тоже переняли такую привычку. Даже Наташа, которая раньше предпочитала на завтрак простые каши на воде, теперь, пожив у Лебедевых, с удовольствием уплетала бутерброды с «Докторской» за обе щеки.
Женщины за завтраком молчали. Они уже знали от мужей, что война с немцами не просто приближается и произойдет обязательно, но и будет неимоверно кровавой, с огромными потерями для страны. Хотя знали они уже и то, что все равно в этой войне Советский Союз победит. Только вот доживут ли они до победы? Этого пока никто не знал, даже Александр Евгеньевич. В прошлый раз все его родственники погибли. А в этот, может быть, повезет?
Утро 6-го июня опять не порадовало теплом. Дул промозглый северный ветер, а температура не поднималась выше девяти градусов. Хорошо еще, что дождь накануне закончился. Александр долго прождал на остановке трамвай и продрог. С целой толпой рабочих и служащих, спешащих на работу и службу, Александр с большим трудом втиснулся в подошедший трамвай, который долго полз по городским улочкам, прежде чем наконец-то доехал до нужной остановки рядом с Гостиным двором. Потом еще пришлось прилично идти до здания Адмиралтейства пешком.
Самый центр города не выглядел таким нарядным, блестящим и разноцветным, как в двадцать первом веке. Но и не производил впечатление запущенного. Прохожие со всех ног спешили на работу. Опаздывать было нельзя. За опоздание могли объявить строгий выговор, а то и возбудить дело о нарушении трудовой дисциплины. Машины ехали не в плотном потоке, пробок никаких нигде не было. Правда, сами машины выглядели, как парад раритетов. Были даже раритетные автобусы и, что удивительно, троллейбусы, которые ходили в городе с 1936-го года. А на перекрестках регулировщики встречались чаще, чем светофоры. Метро пока еще не имелось, его только начали строить перед войной. На Невском, который с 1918-го по 1944-й назывался «Проспектом 25-го Октября»,
