Наш повелитель не терпит самоуправства.
Ошеломленный вампир жадно хватал воздух ртом, не находя слов для оправдания.
Игорь четким и быстрым движением пронзил его сердце кинжалом. Дело неприятное, но привычное.
– Скормите его дракону Ровены, – комендант лагеря нашел верный способ избавления от трупа.
Кейл взвалил на плечо истекающего кровью вампира и понес его дракону на обед.
***
Алайни
Алайни оглянулся на звук разорвавшейся плоти, задумчиво посмотрел в выпученные от боли глаза Рилмана, из груди которого лилась кровь, и брезгливо отвернулся.
– Ты не будешь по нему скучать, – послышался обволакивающий звук бархатного голоса Господина. – Наглец не был твоим другом.
Алайни посмотрел на эльфа.
Светлая кожа Эйлинана, одетого в белую тунику с бледно-зеленой безрукавкой, казалось, сияла в солнечных лучах. Его длинные золотистые волосы были собраны под широкую заколку. Улыбался эльф так сладко, будто обращался к персоне благороднейших кровей.
Его охраняли суровые стражники – иноземный верзила в черных очках, представляющий собой нечто среднее между вампиром и человеком, и плечистый узкоглазый перевертыш, пахнущий диким котом.
– Я буду тосковать только по своим горам, – Алайни шагнул к Эйлинану, прикрыв глаза ресницами от яркого света.
– К сожалению, воин, в моем государстве нет ни одной горы, – эльф неспешно всплеснул руками. – Кругом леса и поля. Но. может быть, однажды доблестный путь приведет тебя в горную крепость правителя Немейростэна.
– Туда, где погиб Норей?
– Да, именно. Пока ты останешься у нас, станешь частью дружной семьи. Мы отныне твоя стая.
Эйлинан сделал то, чего никак не мог ожидать молодой вампир. Склонившись, он ткнулся своим чистейшим носом в пыльный нос Алайни, приветствуя его, как старший собрат. Вампир ответил по родному обычаю – потерся носом о щеку эльфа, оставив на ней заметный сероватый след.
– Он принадлежит вам? – взяв из кожаной сумки пистолет Норея, юноша предложил его эльфу.
– Оставь у себя, как подарок, – Эйлинан прижал пальцы вампира к оружию наемника. – Пистолет тебе пригодится, когда научишься стрелять. Освоить важное ремесло тебе поможет Шота из Тимаса.
Из длинной шеренги по-военному шагнул хмурый темноволосый человек с карими глазами, коротко стриженный, но давно не бритый. Тот, кто заколол кинжалом Рилмана.
– Твоим куратором будет Сергей из Москвы, – Эйлинан представил широкомордое существо в черных очках.
Алайни не приглянулись оба учителя.
– Следуй за мной. Я отведу тебя в мойку, а затем в лазарет, – суетливая женщина с седым пучком на затылке, одетая в цветастое платье с белой накидкой, хотела взять Алайни за руку. Он отпрянул, показав ей клыки.
“Еще одна Пелагея!” – не сомневался молодой вампир.
“Веди себя достойно, воин, – сотни невидимых игл пронзили его лоб. Кажется, он даже взвизгнул. – Соблюдай правила рыцарского этикета”.
– Меня зовут Марья Степановна, – представилась ведьма с пучком. – Я доктор. Пойдем со мной. Тебе не мешает помыться, проверить здоровье. Вдруг у тебя паразиты?
Дотошная женщина заглянула ему в ухо.
– Нет у меня паразитов, – недовольно фыркнул Алайни.
Стараясь не представлять, что его дальше ждет, юноша последовал за доктором. Ему не хотелось навлекать на себя гнев Господина.
По пути его навостренные уши подслушали отрывок разговора Эйлинана и существа в черных очках.
– Возьми мальчишку под крыло, Серега. Присматривай за ним, – наставнически говорил эльф.
– Местные вампиры – не мой профиль, – ответил мордоворот в очках. – Их трудно приручить. Они свободолюбивые, нервозные, легко возбудимые и подчас абсолютно неуправляемые. За свою работу я отвечаю, а что касается мелкого горца… Не даю гарантий. На мой взгляд, ему лучше общаться с себе подобными.
– Я думаю иначе. Сомневаюсь, что парень поладит с собратьями. К Толейми его и подавно нельзя подпускать. Кстати, проследи, Серега, чтобы они нигде не пересекались.
– Могут поцапаться?
– Хуже.
– Все понял. Будет сделано, товарищ главнокомандующий.
“Господин пытается защитить от меня Толейми. Боится, что я его убью, – сделал вывод юный вампир. – Все равно я доберусь до заклятого врага”.
Алайни испытал чудовищные мучения. Сперва люди загнали его в зловонный резиновый пруд с ледяной водой, заставили там отмокать, и довершили издевательство ливнем из сита, надетого на искусственную змею. Затем его догола раздетого уложили на жесткую кровать под невыносимо яркой лампой, ощупали и ощипали, как цыпленка – выдернули несколько чувствительных волосков из кожи. Ему влезли в уши, в нос, пересчитали зубы, что-то вкололи в вену, отполировали его щетками, и под конец пыток сделали запись в тонкой книжке, что у него еще не было полового контакта.
– Кожа да кости. Бедный ребенок, – простонала, склонившись над ним, Марья Степановна.
– Были бы кости, а мясо нарастет, – сказал длинный плешивый мужчина в прозрачных очках.
– Интересно, сколько ему лет. Пятнадцать? Шестнадцать?
– Почти восемнадцать, – пренебрежительно выпалил Алайни. – Я уже давно не ребенок. Я – Воин Сумрачных Гор.
Он сел, стыдливо прикрывшись оторванным клочком бумажной простыни.
– Может, горные звери и считали тебя воином, – усмехнулся плешивый, – но для нас ты останешься ребенком лет этак до двадцати.
– Возьми, – Марья Степановна подала юноше железную банку с коричневой жидкостью. – Твоя еда.
– Я не буду есть пойло для свиней, – Алайни воинственно приподнял верхнюю губу и заложил уши. – Поймаю добычу в лесу.
– Ты выпьешь комбикорм, – влетевший в лазарет Сергей дал юноше легкий подзатыльник и, схватив его сзади за шею, ткнул в банку носом. – Меня достали твои девчачьи капризы! Не много ли гонора для полудохлого дикаря?! Да, я плохой воспитатель малолетних придурков. Моего терпения надолго не хватает.
Зажмурившись, подергивая кончиками ушей и почти не дыша, Алайни выпил сладковатую гадость из банки.
– Так-то лучше, – Сергей улыбнулся, втягивая клыки. – Тебе нужны витамины для быстрого роста.
Алайни понял: ему будет нелегко улизнуть от надсмотрщика, чтобы прикончить Толейми-Орри.
***
Ниллин
Одним обиженным больше! Ниллин отказалась участвовать в фарсе по случаю прибытия в лагерь заморыша из Сумрачных Гор.
Увидев грязного дикаря из окна своей комнаты, девушка поняла, что и ему она помешала убить оленя. Если вампир узнает о ее мелкой пакости, то будет дуться на нее, как Толейми с Русланой.
Отлипнув от окна, Ниллин потянулась, размяла уставшие мышцы. После уроков приватного танца под локтями и коленями засела унылая тяжесть. Танцевать эльфийка любила больше всего на свете. Изящно двигаться в такт музыке, выполнять живописные пируэты – это ее стихия, только без намека на пошлость и не на виду у жадной до зрелищ толпы. Танец с возлюбленным в ярко освещенном зале – другое дело. В нынешней скверной ситуации девушку немного утешало то, что все же она смогла уговорить наставниц позволить ей танцевать без раздвигания ног и отвратительных дерганий.
Просматривать чужие мысли Ниллин тоже не нравилось. Жаль,
