— Не стоит утруждаться, — сухо парировал полицейский. — Прошу даму спуститься вниз. Пожалуйста, пройдемте со мной, мисс Глэдд.
— Она там уже была, — запальчиво заявил Росс. — Они уже беседовали с ней.
— Знаю, но возникают новые проблемы. Прошу вас, мисс Глэдд. Этого требуют обстоятельства.
Хитер направилась к двери и в сопровождении полицейского вышла в коридор. Она чувствовала себя подавленной, негодовала на себя и Росса Данди. Они вели себя как дети: затеяв серьезный разговор, не проявили даже такой малой предосторожности — не понизили голос. И дело не в том, что ей очень уж нужно было что-то скрывать от кого бы то ни было, особенно теперь, когда Джордж погиб… Но она же обещала… Она дала Хиксу слово и не сдержала его…
Они подошли к двери в гостиную, когда она отворилась и на пороге появился Хикс. Его взгляд метнулся на Хитер, на ее провожатого и опять на нее.
— Здравствуйте, — поприветствовал он ее. — Не сутультесь и не вешайте нос.
Хитер взяла протянутую руку, с удовольствием прикоснулась к его пальцам.
— Не знала, что вы здесь. Я была… Джордж…
— Знаю. Они мне рассказали об этом. Но хотелось бы послушать и вас. Давайте выйдем на улицу.
— Меня пригласили сюда, к окружному прокурору.
— Да? Я иду с вами.
Но из этого ничего не получилось. Хикс и впрямь вошел вместе с ними, но его тут же выставили за дверь. У Корбетта не было настроения пустословить.
Когда дверь опять закрылась и Хитер усадили на стул, полицейский встал у угла стола, кратко доложил о происшедшем и передал суть подслушанного.
Менни Бек, вероятно, вышел из комнаты через другую дверь, потому что в гостиной его не было. Корбетт слушал, сложив трубочкой свой детский ротик, как будто готовился свистнуть.
Он укоризненно покачал головой.
— Вот видите, — с сожалением произнес он. — Вам пора бы уже понять: рано или поздно мы узнаем все, что вы стараетесь от нас утаить. Мы знаем, что Купер был влюблен в вас, верно? А теперь нам известно и о том, что младший Данди тоже влюблен в вас. — Корбетт облизал губы. — Предлагал ли он выйти за него замуж?
— Противно слушать, — отрезала Хитер и поджала губы.
— В обручении нет ничего противного, моя дорогая. Как и в самой любви. — Корбетт опять облизал губы. — Но все это интересно. Очень интересно! Всего час назад вы мне сказали, что не имеете представления, почему убили вашу сестру и ее мужа, заявили, что у вас нет оснований кого-либо подозревать. А теперь оказывается, что на самом деле вы подозреваете Росса Данди. Почему?
— Я не говорила, что подозреваю его.
— Она сказала, — пояснил полицейский, — что не верит ему, когда он говорит, будто ничего об этом не знает.
— Я сам справлюсь с этим, — резко заметил Корбетт. — Почему вы ему не верите, мисс Глэдд?
— Потому что не знаю, во что и верить. Он находился там, вот и все.
— Вы считаете его лжецом?
— Нет, не считаю.
— Вы… э-э… ответили на его любовь?
— Нет.
— Какая же конкретная причина побудила вас сказать ему прямо в лицо, что вы ему не верите?
— Нет никакой конкретной причины. Просто вырвалось.
— Моя дорогая юная леди, — с укором обратился к ней Корбетт. — Со мной эти увертки не пройдут. Вы слышали пересказ полицейского. С его слов, вы сказали Россу Данди, что у вас есть основание. Он спросил, в чем оно заключается. Вы упомянули пластинку с записью голоса вашей сестры. Следовательно, вы утаивали от нас нечто очень важное. Эта пластинка у вас?
— Нет.
— Где же она?
— Не знаю.
— Что на ней записано? О чем говорила ваша сестра?
— Не знаю. — Хитер сглотнула. — Я совершенно ничего об этом не знаю. Это личное. Я не собираюсь говорить на эту тему, так же как и вообще отвечать на какие-либо вопросы.
— Вы занимаете странную позицию, мисс Глэдд.
— Не вижу ничего странного.
— А я вижу. — Корбетт пристально смотрел на нее. — Это более чем странно. Мы расследуем дело об убийстве вашей сестры, которую, по вашим словам, вы любили. Но вместо того, чтобы помочь, вы ставите нам палки в колеса. Вы преднамеренно утаиваете информацию, утверждая, что это ваше личное дело! Если бы мертвые могли говорить, то я бы спросил вашу сестру, которую вы любили, считает ли она этот факт приватным.
— Не собираюсь… — Подбородок Хитер задрожал, но она взяла себя в руки. — Не желаю выслушивать подобные вещи. — Она поднялась. — Вы не можете заставить меня вас слушать. Не хочу с вами разговаривать.
Мисс Глэдд направилась к двери. Полицейский загородил ей дорогу. Девушка остановилась, не пытаясь обойти его. Желая избежать драматической ситуации, Корбетт пискляво распорядился:
— Пропустите ее.
Дверь распахнулась, и в гостиную вошел Росс Данди, за которым следовал рассерженный и протестующий полицейский. Воспользовавшись суматохой, Хитер прошмыгнула между ними в прихожую.
Она приняла импульсивное, но твердое решение и хотела поскорее довести его до сведения Альфабета Хикса не столько ради того, чтобы заручиться его помощью, а просто из желания поделиться.
В прихожей его не оказалось. Она пошла к двери, ведущей вглубь дома, прошла в столовую — там тоже никого не оказалось — и двинулась дальше, на кухню. Миссис Пауэлл наливала чашку кофе для мужчины в летнем костюме и старой широкополой шляпе.
— Вы не видели мистера Хикса? — спросила Хитер.
— Нет, — ответила миссис Пауэлл. — И не хочу его видеть.
— Мужик он неплохой, — снисходительно заметил мужчина, — только чокнутый. Зачем он вам понадобился?
— Он мне нужен.
— Он поднялся на второй этаж, чтобы встретиться с мистером Данди. Последняя дверь направо.
Сообразив, что это комната Росса, Хитер воспользовалась задней лестницей. Принятое решение подгоняло ее, и, оказавшись на втором этаже, она даже пренебрегла привычкой стучать в дверь чужой комнаты. Просто повернула круглую ручку и вошла. Не обращая внимания на Р.И. Данди, который прекратил ходить взад и вперед по комнате и теперь сердито взирал на нее, подошла к Хиксу, сидевшему верхом на стуле, и выпалила:
— Я не могу здесь оставаться. Просто не могу! Я хочу уехать отсюда.
— Было бы очень хорошо для всех нас, — хрипло произнес Данди, — если бы вы решили поступить так неделю назад. Возможно, не окажись вы здесь…
— Замолчите, — грубо оборвал его Хикс. Он встал и подошел к Хитер. — Не обращайте на него внимания. Его частенько заносит. Разрешил ли вам уехать окружной прокурор?
— Нет. Но я все равно собираюсь это сделать. Я не могу…
