— Лгун! Ненавижу. Ненавижу тебя. Чтоб у тебя сердце лопнуло. Ах да, у тебя его просто нет, этого сердца!
— Все, что угодно, Ясь.
Перед глазами все плыло. Я, что, слезу пустил?! Думал, моя красавица немного остыла и готова к диалогу. Выходит, что нет!
Потушить вулкан невозможно в момент, когда он уже начал извержение.
— Только будь моей.
Она рассмеялась и разрыдалась одновременно.
— Кажется, ты меня плохо расслышал. Я НЕ ХО-ЧУ БЫТЬ С ТО-БОЙ!
— Я завоюю тебя. Просто дай шанс показать? Один шанс, больше не прошу. Как будто мы только знакомимся, и я… Привет, меня зовут Леонид. У меня довольно скучная, но высокооплачиваемая работа. Я воспитывался в семье, где проявление чувств считалось за слабость. Я педант и раб привычек. Можно даже сказать, что я ужасный зануда, но рядом с тобой начинаю гореть и отступать от своих же правил.
Она всхлипнула тише.
Готов поспорить, прислушалась заинтересованно.
— Я был за городом. На одной из встреч. Закрыл очень важный вопрос. Скоро появятся скандальные новости, и они тебя порадуют. Давай встретимся? Когда скажешь. Я буду ждать. В любое время. На твоих условиях. Ясь, Ясмин.
— Подожди, звонит в дверь кто-то.
— Сначала посмотри, кто.
— Боже, Лео! Ты реально зануда! Мне не пять лет, знаешь ли!
Она бросила телефон и отошла. Но звонок не отключился.
Я ждал.
Стрелка спидометра ползла вверх.
Кусал губы и ждал.
Наконец ее шаги, звуки какие-то, потом резкий крик и слезы, от звука которых сердце заледенело груди.
— ЯСМИН! Ясмин, ответь! Ответь мне…
— Алло… — прорыдала.
— Ты меня напугала. Что там у тебя? Ну же… Не молчи. Не молчи, моя хорошая. Пожалуйста.
— Тут бумаги. Ксерокопии. Письмо… Написано, что набирали под диктовку твоего отца. Он говорит… Он говорит… Что он и мой отец — тоже. Мой родной настоящий отец. Здесь копии тестов… Значит, мы брат и сестра… — прорыдала. — Очень приятно познакомиться, брат!
— Боже, нет. Нет. Нет. Это брехня. Это старые липы. Яся, мы не…
Сбоку что-то чиркнуло.
Другая машина?
Не знаю…
Просто удар и резкая боль.
Темнота вспыхнула и сожрала меня целиком.
Глава 41
Ясмин
Сумка оттягивала плечо.
Автобус задерживался.
Наконец, объявили посадку, я поплелась к двери автобуса. Ноги едва передвигались. С трудом.
Поднялась на одну ступеньку, на вторую, на третью…
Как будто меня убивали.
Медленно и тупо перерезали глотку.
Уууу…
Какое гадкое письмо от отца Леонида. Зачем он так? Почему они так со мной, с ним… А Леонид… Знал ли сам?
И мое чудовищное воображение подкидывало зерна в благодатную почву. Вот факт и вот еще один… И еще один… И еще одно доказательство того, почему Леонид меня сторонился.
ВОТ ПОЧЕМУ!
На тебе правду…
Но его последние слова.
“Это брехня. Это старые липы. Яся, мы не…”
И больше ничего.
Такой скрежет ужасный…
Брехня?
Сам ты брехун!
Лгун ужасный.
Я хотела бы тебе верить. Я так хотела бы тебе верить…
Но ты мне врал, скрывал и обманывал.
Зачем?
— Занимайте места, отправка через пять минут. Занимайте свои места. Отправка через пять минут.
Я перезвонила, но Леонид не отвечал.
Телефон отключен.
Я тоже свой отключила из вредности.
Но сейчас включила…
Куча пропущенных звонков от мамы Леонида.
Сообщение от нее:
“Ясмин, знаю, у вас с Леонидом не ладится. Но он попал в аварию, а ты мне как дочь. Не отворачивайся от меня и от него в этот сложный момент! Ты нам нужна. Ты нужна ему… ”
Меня будто торкнуло изнутри. Я не могла выкинуть его ни из головы, ни из сердца.
Как он сказал мне в последний разговор: “В моей груди пусто, но болит”.
Я чувствовала то же самое: пустоту и боль, которая только разрасталась, как раковая опухоль.
Я подскочила и побежала по узкому проходу.
Автобус тронулся, меня качнуло с ним. Я влетела, практически в водителя
— Стойте! Остановите! Остановите! — заорала как бешеная. — Я не уезжаю. Я не уезжаю, стой.
— Пошла вон, больная! Из психушки сбежала, что ли?!
Я перезвонила маме Леонида:
— Где он?
Она назвала адрес.
Я поймала такси.
Боже, дай мне сил. Прости за все.
И если эти ужасные бумаги, которые прислал отец Леонида, правдивы, то забери все чувства, что до сих пор будоражат мою кровь.
Забери, вырви с корнем…
Лучше вообще никогда не любить.
Чем любить так и узнать, что ЕГО любить нельзя…
***
— Ясмин, доченька, ты приехала! Какое облегчение! Ты приехала! — повисла на мне мама Леонида.
Я думала, что сил во мне ни капли. Но оказалось, что это в ней нет ни капельки сил, а я — опора.
Долго она плакала, сбивчиво рассказывала, как провела эти ужасные сутки, пока врачи делали сложную операцию Леониду.
Я же…
Как трусливая сука, рыдала на кровати отеля, еще и телефоны все отключила.
“Малодушная и эгоистичная дрянь!” — мрачно подумала я.
— Как он?
— Еще не пришел в себя! — вытерла слезинки, высморкалась. — Но теперь, уверена, что придет. Я сейчас поговорю с врачом, и тебя к нему запустят. Он без сознания, но уверена, будет тебе рад в душе. Он тебя услышит, у вас такие сильные чувства. Он постоянно говорил о тебе.
Она подталкивала меня в сторону палаты. Я же застыла у двери, не в силах переступить порог.
— Я не могу.
— Знаю, вы поссорились. С кем не бывает! Не бывает ссор только там, где нет чувств, где есть только равнодушие. Разбежались, это тоже случается! — погладила меня по руке. — Ясмин, прости его. По какой бы причине вы не поругались, прости. Не время для обид. Он за жизнь боролся, и сейчас хватается. Просто посиди с ним рядом.
— А если мне нельзя? Нельзя с ним рядом?
— Да что ты такое говоришь! Кто сказал, что нельзя? Это Леня тебя прогнал, что ли? Не знаю, что на него нашло, но в последние сутки я только о тебе от него и слышала…
— Нельзя. Это не Леня сказал и не я. Это сказал ваш муж…
Я порылась в сумке и достала бумаги, они жгли мне руки.
— Нельзя. Я хочу, я очень хочу, но нельзя…
— Где мои очки?
— У вас на шее. Хотите, я вам по памяти прочитаю? — засмеялась,
