Книга Корона Ксилара - Лайон Спрэг Де Камп

Время шло, и бесконечный поток обещаний Аурелиона начал выводить меня из терпения. Наконец я ясно сказал ему: либо он производит золото, либо убирается отсюда, пока не объел меня, лишив дома и крова. Тогда он объявил, что решающая операция состоится в следующую ночь.

То, что он был настоящим волшебником и чародеем, а не только шарлатаном, у меня не было сомнений, ибо эти термины не являются взаимно исключающими. Он вызвал в помощь себе самого подлинного демона. Кто-нибудь из вас наблюдал колдовские заклинания? Тогда мне не нужно описывать скучные подробности: пентаграммы, клубы дыма, заклинания, пассы и так далее. Достаточно сказать, что этот чародей положил на стол сотню фунтов свинца и произвел над ними могучее заклинание. Когда дым и пламя рассеялись, свинцовые слитки сверкали неподражаемым блеском подлинного золота.

Я был безумно рад этой прибавке к фамильному состоянию, и еще более – грядущему излечению от всех болезней, которым подвержена бренная плоть. Решив проверить золото на мягкость, я подошел к столу, как только металл остыл, и поцарапал один из слитков кинжалом. Можете вообразить мою досаду, когда по прикосновении стали к слитку немедленно вернулся тусклый отблеск свинца. Опасаясь самого худшего, я поспешно прикоснулся кинжалом к другим слиткам, и все они по очереди снова превращались в свинец.

«Эй, сударь, что это значит?» – крикнул я на Аурелиона, который, в свою очередь, рявкнул на своего помощника-демона: «Что это, болван? Ты обманул нас!» Демон заревел в ответ: «Я всего лишь выполнял твои приказы, как делал много раз прежде! Не моя вина, что этот смертный распознал твою проделку, прежде чем мы облапошили его!»

Волшебник и демон кричали друг на друга, пока демон не исчез во вспышке света, сопровождаемой громом. Я призвал стражу и велел ей изгнать алхимика из замка кнутами.

Когда его вели, связанного, а двое усердных стражей обрабатывали его голую спину, пока она не окрасилась кровью, он прорычал на меня: «Барон Лорк, я проклинаю тебя проклятием Гуитардуса! Когда ты умрешь, твоя душа будет привязана к этому замку до тех пор, пока ты не убедишь королеву вымыть в замке пол!»

Больше я не видел Аурелиона. Через несколько месяцев мое сердце остановилось, и однажды, проснувшись, я обнаружил, что смотрю на самого себя, лежащего неподвижно на кровати. Тогда я понял, что ночью умер во сне. Вскоре я убедился, что проклятие алхимика действует, ибо моя тень не могла покинуть замок.

Моя дочь с мужем вернулись сюда, чтобы организовать похороны и исполнить мою последнюю волю. Они надолго поселились в замке, так как дочь была моей главной наследницей. Но, увы, всякого, с кем бы я ни желал побеседовать, охватывал страх. Моя тень не видна при дневном свете, но, как вы сами убедились, ночью она вполне заметна.

Однако же, днем или ночью, никто не желал дружить с одиноким старым фантомом. Когда люди днем слышат бестелесный голос, они сломя голову мечутся туда-сюда, как птичник, испуганный появлением ястреба. По ночам люди спасаются бегством, едва завидев меня, даже если я молчу. Мало-помалу стражи и прочие обитатели разбрелись, ища пропитания в иных краях. Наконец моя дочь и зять последовали за ними, оставив меня одного.

Сперва я был не слишком недоволен, ибо моя жена умерла раньше меня и я боялся встречи с ней в загробном мире. Подобная перспектива нисколько меня не радовала, и вы по этому намеку можете судить, какими были наши супружеские отношения во время ее жизни.

– Вам нечего беспокоиться, – сказал Карадур. – Как утверждают наши ученые, душа, возродившаяся в следующем мире, не помнит о жизни, прожитой в этом. Более того, мне говорили, что люди в следующем мире исчисляются миллиардами, благодаря чему шансы встретиться с вашей бывшей супругой ничтожны.

– Ты успокоил меня, – сказал призрак. – Но так как ни одна королева не придет мыть пол в замке, я не знаю, когда попаду в ту реальность. Скорее всего, я проведу здесь всю вечность, пока замок не обрушится на меня. Если бы у меня были материальные руки, я мог бы хотя бы сам производить ремонт, дабы остановить суровую руку разрушения. Но в моем положении то, что не уничтожило время, доламывают кладоискатели.

Пока путники ужинали, призрак развлекал их долгим описанием пережитых испытаний: голодный год, оборона замка от Свободного Отряда и знаменитые охоты, в которых он принимал участие. Судя по всему, фантом был добродушной личностью скромного разума, небольшого жизненного опыта и довольно узких интересов. Они с Маргалит вступили в длительный спор о генеалогии, прослеживая свое взаимное родство. В их речи то и дело мелькали «троюродный кузен Гетион», «двоюродная бабка Бриа» и другие родственники, имена которых для Джориана ничего не значили.

Затем словоохотливый призрак вспомнил о случившейся несколько поколений назад революции в Ксиларе, которая лишила знать ее феодальных привилегий.

«Чудовищное безрассудство!» – восклицал призрак. В течение следующего часа барон негодовал на несправедливости, причиненные таким, как он, лордам, и беззакония, творимые Регентским советом, который с тех пор стал истинным правителем страны.

Джориан решил, что барон – симпатичная личность, но невыносимо занудная. Только одновременные зевки троих путников напомнили призраку, что, в отличие от него, смертным людям время от времени требуется сон.

9

Чиновник Теватас

– При обращении к коронованным особам в Мальване, – учил Карадур Маргалит, – используется наиболее вежливая форма речи. Предложения, в которых упоминается правитель, формулируются в третьем лице единственного числа сослагательного наклонения. При обращении к другому члену королевской семьи или жрецу при исполнении официальных обязанностей используется третье лицо единственного числа изъявительного наклонения с добавлением почетного суффикса «йе».

– Доктор, – сказал Джориан, – нам вовсе не нужно тратить время Маргалит на эти тонкости. Во-первых, мы не будем выступать перед коронованными особами; во-вторых, никто в Ксиларе все равно не заметит разницы. Обучи ее форме, используемой при обращении к равным, и этого достаточно.

– Но, сын мой, если она представляет собой мальванку, то она не должна коверкать прекрасный язык моей матери!

– Джориан прав, – сказала Маргалит. – Эти уроки сами по себе трудны, чтобы еще осложнять их ненужными дополнениями.

Карадур вздохнул:

– Ну хорошо. Леди Маргалит, позвольте мне объяснить значение носовых гласных…

– Кроме того, тебе стоит сократить свои уроки, – добавил Джориан. – Завтра мы выступаем в город Ксилар. Мне кажется, Маргалит уже знает те выражения, которые ей больше всего нужны, например: «Я не понимаю