боишься любви.
— Почему мы говорим об этом? У тебя есть ко мне чувства? Хочешь сказать, что тебе удалось влюбиться в меня за один день? Не будь абсурдной.
Бланка отталкивает меня и быстро встаёт с кровати.
Подходит к окну, собирая волосы в высокий хвост, и фиксирует их резинкой.
Обнажённая, упираясь одной рукой в бок, она раздвигает шторы, чтобы впустить больше света, и смотрит на улицу.
— Ты мне нравишься, но меня это пугает. Таких, как ты я всегда держала на расстоянии, и всё же, в тебе есть то, чего я никогда не видела в других мужчинах. У тебя грубые и вульгарные манеры, но в то же время тебе удаётся заставить меня почувствовать себя особенной, уникальной… Желанной.
Мне грустно видеть Бланку такой расстроенной, но уверен, — я не обманывал её и был честен с самого начала.
Она видит во мне что-то другое, и если честно, я тоже думаю, что она отличается, но вся эта ситуация абсурдна.
Наше знакомство должно было ограничиться простым трахом, а вместо этого я не могу положить конец истории. Лучше вернуть Бланку домой и оставить наедине с её проблемами, но я не могу этого сделать.
«Я беспокоюсь о ней, можно сказать — забочусь, и мне нравится, что она рядом. Но даже думать, что я люблю её, для меня непостижимо».
— Бланка.
Она поворачивается, и её грустный взгляд бьёт меня под дых.
— Не говори ничего, ты прав, между нами ничего не может быть, кроме этого, — говорит она, широко раскидывая руки и безвольно опуская их по бокам. — Даже если бы что-то получилось, наступит день, когда ты меня возненавидишь, поэтому лучше оставить всё как есть. — Бланка пересекает комнату и, дойдя до двери, поворачивается ко мне. — Тебе нет нужды нянчиться со мной и тратить своё время, я думаю, мне лучше уйти.
Я спрыгиваю с кровати и хватаю её за руку, удерживая на месте.
— Ты не можешь уйти.
— Оставь меня. Я не могу остаться. Дамиан, я пыталась. Секс — это весёлое развлечение, а это, — она указывает на комнату вокруг нас, — казалось лучше, чем ничего, но это не для меня.
Я отпускаю её, и она выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. Пытаясь понять, что делать, я взъерошил волосы.
Бланка не может вернуться домой, Цезарь ищет её, но, видимо, ей плевать на это.
Я хожу взад-вперёд, думая о решении.
Не могу удерживать Бланку силой, даже если не возражаю против идеи держать её связанной и с кляпом во рту.
Я никто, чтобы принуждать её; я не её «парень», но разве этого она хочет от меня?
«Бланка на самом деле хочет быть в отношениях со мной?»
Меня пробирает дрожь ужаса при одной мысли о том, что я застряну с одной женщиной.
«Но это будет не просто женщина, это будет она».
Я рывком открываю дверь и слышу шум душа.
Без стука вхожу в ванную и вижу её: бл*дь, она прекрасна.
«Окей, давай сосредоточимся».
Никаких долбаных шуток, никаких сексуальных намёков. Я постараюсь быть нормальным человеком, или, по крайней мере, попытаюсь.
— Ответь на вопрос честно, — громыхаю я, заставляя её обернуться.
Она испуганно вздрагивает, и только в этот момент я понимаю, — моя резкость иногда всё портит.
Пытаюсь успокоиться, но впадаю в оцепенение, в горле стоит грёбаный ком.
«Мне плохо, и в этом виновата она и её слова о любви».
— Ты видишь во мне гипотетического бойфренда?
Бланка ошеломлённо смотрит на меня и выключает воду.
— Что?
Я закатываю глаза, фыркая, открываю кабину душа и хватаю Бланку за руки.
— Ты и я — пара. Думаешь, это возможно?
— Скажи мне, что до тебя дошло не только сейчас? — спрашивает она, в отчаянии наклоняя назад голову.
— Бля, Бланка, посмотри на меня. У меня сейчас будет сердечный приступ. Что между нами происходит?
Я в панике, не могу даже нормально дышать, у меня гипервентиляция.
— Дамиан дыши, это не конец света, — спокойным тоном заверяет она.
Бланка поднимает руку и прижимает ладонь к моей груди напротив сердца, затем осторожно берёт мою руку и прикладывает напротив своего.
— Это называется сердце, и ты не можешь им управлять, — невозмутимо говорит она.
«Ох, твою мать».
Сердце Бланки бьётся стремительно, как и моё. Это невозможно, я никогда не хотел, чтобы рядом со мной кто-то был. Знаю, — я сложный человек с непростым характером.
«Она хочет чего-то, чего я не могу ей дать. Я неспособен любить.
Я никогда не смогу разделить с ней свою жизнь, только рискую причинить Бланке боль».
Я глубоко дышу, позволяя её взгляду убаюкать себя. Тем самым глазам, которые заставляют меня чувствовать себя… Дома.
Удивительно, как ей удаётся покорить меня без малейших усилий.
— Бланка.
Она прижимается щекой к моей груди, обнимая за талию.
— Пожалуйста, мне нужно чувствовать себя желанной, — хрипло шепчет она.
Это обезоруживающая нежность; я не знаю, как долго ещё смогу сопротивляться ей.
— Открой глаза, Дамиан, если глаза не видят, то сердце не слышит.
Крепко обнимаю и позволяю её аромату проникнуть в меня.
«Она как наркотик, я не могу без него. Я желаю её, хочу снова и снова, я не могу насытиться».
Мы стоим, обнявшись, пока её влажная кожа не становится ледяной. Тогда я беру полотенце, вытираю её и, подхватив на руки, несу обратно в постель.
«Мне хорошо. И это замечательное чувство».
— Могу я задать тебе вопрос? — спрашивает она со страхом.
— Если скажу «нет», это что-нибудь изменит?
Бланка смеётся, пряча лицо на моей груди, и качает головой.
— Почему документы, касающиеся Цезаря, Габриэль передал тебе?
Девчонка любопытна, сначала меня это очень раздражало, но теперь кажется правильным дать ей несколько ответов.
— Я ничего не знал о Цезаре, пока его люди не пришли в спортзал досаждать мне, — честно отвечаю я.
Она вздыхает.
— Что он от тебя хочет?
— Это длинная история, и я предпочитаю не рассказывать. Цезарь мне не нравится, и я не хочу, чтобы он совал нос куда не следует.
— Он плохой человек, я тебя понимаю, — с горечью говорит она.
— Ты его знаешь? Ты уже имела
