хлеба? Если помнишь, я тебе говорила про женщину, которую встретила во время последней поездки в Стамбул. Она сама рассказала мне о пережитом. В поисках работы она отправилась в Турцию и попала в одно из тамошних селений. Так вот, эта Айнахала и коров доила, и стирала, и убирала, и за детьми присматривала. Хозяин, при желании, мог ее и в постель к себе затащить. Она попыталась вырваться из этого плена, но ей не отдавали документов, не заплатили за работу. Хорошо еще на помощь пришла хозяйка, приревновавшая ее к мужу, она и помогла ей с деньгами на обратную дорогу. Посмотри, сколько наших женщин вот так же мотаются по миру в поисках хлеба насущного, в рабство попадают, вырваться не могут, терпят насилие и унижение. Эта женщина рассказывала мне, что таких мучениц много…
Хасару не понравилось, что Дунья уводит разговор от главного. Ему хотелось вернуть разговор в прежнее русло и говорить о том, что наболело. Но и Дунья, интуитивно чувствуя это, изо всех сил старалась не допустить такого диалога. И когда она дошла до этого места своего сбивчивого рассказа, Хасар недовольно нахмурил брови и перебил ее:
– Дунья, ты хоть не говори о независимости, не трогай ты ее! Не каждому дано понять ее истинной ценности для народа, для его свободной жизни. К сожалению, пока что большинство воспринимает новый строй как возможность личного обогащения. Еще раз повторяю: тебе не стоит клеветать на независимость, на нашу свободу, потому что ты еще не доросла до понимания этой великой идеи. Сейчас ты сама себе противоречишь. Ведь если бы мы не обрели независимости, кто бы вам сейчас позволил распоряжаться государственным имуществом, делить его между собой?! В прежние времена вас с начальничком как нарушителей закона давно бы упрятали за решетку. Да и капиталистическое общество далеко не то, как понимают его наши, считая, что им все дозволено, что надо все грести под себя, любой ценой, даже идя по трупам, короче, только о собственной выгоде заботясь, а народ пусть живет, как может. Эти люди считают себя умнее других, выше других, чувство превосходства над другими преобладает в них. Мы при другом строе выросли, поэтому нам трудно понять многое, мы не в состоянии осмыслить мир капитала, хотя и кажется, что нам все понятно. И все же главной целью капиталистов не должно быть единоличное обогащение за счет обнищания масс и подчинения их себе. Так что, если при этой жизни не отыщется личности, способной обогреть всех, обязательно появится еще один Ленин и снова перевернет мир.
А нынешние трудности естественны, потому что древняя страна встала на новый путь развития и пока что делает первые шаги. Она похожа на ребенка, еще не научившегося ходить, поэтому спотыкается, падает, но затем встает на ноги и упорно идет вперед. Трудности, конечно, есть, а как же без них? А когда их не было? Отделившись от СССР, наше государство должно постепенно обустраивается, это как молодая семья, вылетевшая из родительского гнезда. Вот увидишь, встанет она твердо на ноги, окрепнет, и тогда все расставит по местам и догонит развитые государства с рыночной экономикой…
Разозлившись, что Хасар растолковал ее слова не так, как хотелось ей, Дунья привела пример из жизни своей семьи, которая была близка им обоим, веря, что этим примером ей удастся загнать мужа в угол. Напирая на него, она заговорила с еще большим пылом:
– Посмотри, кем стал наш сын, какой у него высокий чин военного! Редкий для нашей страны летчик. Он мог бы быть министром обороны. Но ты сам видишь, его даже замом не поставили, хотя и выдвигали на эту должность. Я слышала, что на это место поставили сыночка какого-то состоятельного человека.
– А ты откуда это знаешь?
– А что здесь такого, чтобы не знать? Сегодня сделаешь что-нибудь такое, и завтра же об этом будут знать все.
– Не спеши, если твой сын заслуживает, то рано или поздно его оценят по достоинству! А разве сейчас у него низкая должность? Целая часть в подчинении. Прежде времени удостоился звания полковника. Одним из двух первых в стране получил звание Заслуженного летчика Туркменистана, и это тоже твой сын! – Хасар сделал злое лицо, показывая, что он все равно не согласен с выводами Дунья.
– Назначили, – упрямо продолжила Дунья. – Если бы мы своевременно подсуетились, повидали бы нужных людей и сунули, кому следует взятку…
– У тебя все сводится к знакомству и деньгам.
– А разве без этого сейчас можно чего-то добиться? Понятие рыночной экономики означает, что все выставляется на рынок и имеет цену. Без денег на этом рынке вообще нечего делать. И долю твою отнимут, и имущество твое поделят меж собой. Не зря же поэт говорил: «Помимо бед других терпеть труднее всего нищету». Посмотри, вон внуки уже подрастают. Попробуй сегодня выучить их без денег, даже если они семи пядей во лбу!
– Что ж ты все в черном цвете рисуешь!
Хасару не понравилось, что Дунья представляет себя спасительницей прежде состоятельной, но теперь якобы гибнущей семьи. Разговаривая, она все больше возбуждалась и напирала на него, он слышал в ее речи упрек: «Ты, хоть и мужчина, но не в состоянии как следует обеспечить семью. Уж коли отдал бразды правления в руки жены, будь добр, терпи и не высовывайся!» Он чувствовал, что, устраивая истерику, она пытается скрыть от него какие-то свои неблаговидные поступки, обелить себя, поэтому и закатила ему скандал.
– Тебя, быть может, и устраивает такая жизнь, а меня – нет. Разве не сказано мудрецами «Вырви долю свою, даже если она в пасти льва»? Мне хочется быть среди богатых людей и жить так, как мне хочется, не отказывая себе ни в каких удовольствиях.
Обеспеченные люди не только живут, но и отдыхают иначе. Они с семьями выезжают в Италию, Анталию, отдыхают на Лазурном берегу, живут в фешенебельных отелях. А наши дети до сих пор, даже выезжая на море, вынуждены ютиться в той старой халупе.
Когда Дунья позволила себе пренебрежительно отозваться о дачном доме, построенном его отцом на берегу моря для отдыха детей, Хасар снова не смог сдержать себя.
– Дунья, но раньше-то тебе там нравилось?
– А теперь в таких местах отдыхают только нищие, люди, не способные зарабатывать.
Хасара задело, что Дунья покусилась на семейную святыню, посмела презрительно отозваться о месте, напоминавшем ему родного отца и счастливые минуты отдыха с детьми.
– Прекрати, Дунья! – побледневший Хасар, сам того не замечая, изо всех сил
