был уволен ваш муж.
Этот вопрос меня смутил. Если честно, то я успокоилась на эту тему, после нашего первого разговора. Меня ни в чем не подозревали, да и не в чем меня было обвинять. Я ничего не знала.
— Да, я знаю.
Я не знала в каком русле пойдет наш дальнейший разговор, и меня это начало беспокоить. Готовилась я к чему угодно, но точно не к этому.
— Я скажу, как есть. Сейчас примерно происходит то же самое. Конфиденциальная информация стала известна нашим конкурентам. Тем самым которым ваш муж передавал информацию. Если в первый раз было сложно в это поверить, так как Марк за все время работы не давал повода усомниться в его честности, профессионализме, и преданности. Сейчас, ситуация доказывает, что мы в первый раз не ошиблись и правильно среагировали.
— У компании проблемы?
— Да. Мы теряем деньги, большие деньги. Нас опережают по договорам. — он задумался буквально на минуту и продолжил, — Но есть одна странность…это те участки, которые мы планировали под строительство новых проектов, и ваш в том числе.
Я вспомнила что Дима мне написал про проблемы с договором вчерашнего участка. Ведь он планировался для моего проекта. Что за тайный конкурент? А может это специально все сделано?
— Вы меня подозреваете?
— Знаете Маргарита, я уже не знаю кому верить. Раньше бизнес было вести проще или наверно я привык его вести по-другому. Сейчас стараются нахватать по больше, скажем не честным путем, слепить и продать по дороже. Я хочу у вас спросить, как вы думаете, Марк может быть причастен к этому сливу информации? Он больше у нас не работает и вызвать, допросить мы его не можем.
Он по смотрел на меня очень внимательно. Взгляд был цепкий. Он был нацелен на намек что я могу соврать. Глаза сканировали мимику и непроизвольные жесты что могли бы меня выдать.
— Я не знаю. Он не может найти работу. Он ходит на собеседования, но безрезультатно. А по поводу той ситуации, мы не разговаривали. Он только сказал, что он не виноват.
Помолчав еще с минуту, он выдохнул с облегчением. Видно было, что ему не комфортно задавать эти вопросы, давить, высматривать мою лож. Не его это.
— Работу он не найдет. — уверенно проговорил он. — Марк заплатил большой денежный штраф, в специальный отдел мы не обращались, договорились по любовно. Есть черный список сотрудников, кто был обвинен в шпионаже. Даже если не было статьи, крыса все равно туда попадает. А адекватный начальник вряд ли возьмет на работу, пусть даже и отличного сотрудника. Доверия то нет и не будет. Доверие — это очень важная вещь, потерять легко, а вернуть почти не возможно.
Я задумалась над его словами. Над всем что он сказал.
Сигнал входящего звонка вернул меня в кабинет, где я и находилась.
Десять минут которые мне выделили, давно уже закончились. Ко мне больше не было вопросов.
— До свидания.
Но он уже поднял трубку и начал разговор.
34
Как дошла до кабинета не помню. Все думала про то, что мне сказал Борис Иванович. До меня стало медленно доходить. Ведь у меня из головы совсем вылетело, флэшку я ему принесла. Он попросил, я это сделала. Я даже не знаю, что там. И теперь я больше, чем уверенна, не фото котят там точно. Документы я приносила домой, те, которые выносить нельзя. В памяти всплывали моменты, когда я не помнила, где их оставляла. Находила там, где как я помнила не была. Нервы шалили, до обмороков, на них и списывала свою рассеянность. И ведь не давно, на прогулке в парке, я болтала все без разбору. Память подкидывала и подкидывала забытые разговоры и ситуации. Я ведь не придавала значения его вопросам, которые касались работы. Я верила и доверяла. А сейчас получается я виновата во всем что сейчас происходит?!
Чееерт, сама себя зарыла.
Так прошел еще час. Я не могла сидеть на месте. Меня распирала злость. Сначала на себя, потом на Марка. Потом снова на себя. Я не могла понять одного, почему? За что он так со мной поступает. Ведь он знает, что я при выяснении буду виновата. Все указывает на меня, я не то, что работу потеряю, я ее потом найти не смогу. Меня ото всюду попрут за такие дела.
Взяв сумку, проверив ключи, поехала домой. Забежав к своему начальнику отдела, предупредила что мне срочно надо домой. Она удивилась и отпустила. Еще бы, я отпрашивалась первый раз за все время что работаю.
До дома я добралась не скоро. Все что можно было собрать на дорогах в это время, я собрала. Светофоры, все мои красные. Пешеходы, все мои медленные. Была одна авария, эвакуатор расположился на две полосы, ждала около полу часа. Невидимая сила меня тормозила, давая остыть. А я в то же время только набирала скорость. Буря несправедливости, злости, досады, и не понимания бушевали во мне.
Как заехала во двор, поднялась на этаж не помню.
Закрыла дверь за собой с такой силой, что вздрогнули стены.
Он был дома. Сидел в гостиной, читал журнал. Видя его таким спокойным, поняла, что не знаю кто сейчас этот человек. В сердце больно кольнуло.
Увидев меня, немного удивился, а потом улыбнулся. Не так, что коленки становятся желейными и хочется растечься лужицей. Нет. От такой улыбки пробирает мороз вдоль позвоночника, хочется съёжится и спрятаться в дальний угол. Но мне было плевать. Пелена гнева на моих глазах.
— Ты…
Я подошла к нему вплотную и тишину комнаты взорвал звон пощечины. Силы для нее мне придало осознание что он знал и ждал меня. Сидел и отсчитывал время, когда же до меня дойдет вся правда. Его улыбка, была подписью под списком подстав для меня.
В тот же момент он берет меня за горло и сдавливает. Не душит, чувствует грань и ловко балансирует на ней. Вроде воздуха хватает, самый минимум, но дышать сложно. Меня начинает охватывать паника. Что если он пойдет дальше? Я ни в чем не уверена, я не знаю на что он еще способен. И от незнания становится страшно.
В носу начинает пощипывать, как сигнал к слезам.
Его глаза на против моих. Я вижу, как зрачки увеличиваются на максимум. От туманной серости радужки ничего не остается. В темной глубине глаз взрывается опасный азарт. Когда ты знаешь, что уже близко подошел к краю, знаешь, что
