я не смогу этого выносить, но как раз в тот момент, когда я собираюсь начать умолять, он прекращает то, что делает. Он скользит вверх по моему телу с хищным, мрачным выражением на лице, обшаривая меня взглядом, голодным и отчаянным. Он собирается трахнуть меня сейчас? Думаю, он так и сделает, но он слезает с меня и ложится на кровать рядом со мной.
─ Слоан… я твой, ─ шепчет он.
Я чувствую, словно давлюсь собственным языком. Я, наверное, неправильно его расслышала? Зет Мэйфейр никому не подчиняется. Но истина его слов ─ в его глазах, на лице, в линиях его сильного, властного тела. Он мой. Он отдает себя мне. И я знаю, что он говорит не только об этом моменте, о совместных тайнах наших тел, движущихся вместе в полусвете, когда Сиэтл медленно оживает. Он говорит обо всем себе. Он говорит о том, что будет всегда. Он ─ мой, а я ─ его, и вдруг мне кажется, что все встает на свои места.
Я забираюсь на него сверху, располагаясь над его напряженным членом, и опускаюсь на него. Мне нужно почувствовать его внутри себя больше всего на свете. Это похоже на последнюю часть молчаливого обещания, которое мы даем друг другу, и соединить наши тела ─ самая священная часть этого обещания. Руки Зета обхватывают мои бедра. Он прижимает меня к себе и не отпускает. Не сводя глаз, мы двигаемся друг против друга мощными толчками, мы больше не разделяемся, а становимся чем-то большим.
─ Бл*дь, Слоан. Держись.
Зет садится, обхватывает меня руками, прижимая к себе так крепко, что кажется, я сейчас потеряю сознание. Я сдвигаюсь, чтобы обхватить его ногами, и тут он целует меня, лишая дыхания. Его руки вцепились в мои волосы, он оттягивает мою голову назад, чтобы получить доступ к шее, и впивается зубами в кожу.
─ А-а-а! О, черт, Зет, я собираюсь…
Мне не нужно заканчивать предложение. Зет поднимает меня, переворачивает, все еще находясь внутри меня, и бросает обратно на кровать, тяжело приземляясь на меня сверху. Он дрожит, все его тело вибрирует ─ он тоже вот-вот кончит.
Огонь момента давным-давно выжег похмелье, хотя голова у меня все еще кружится. Голова кружилась из-за него. От недостатка кислорода и от интенсивности желания, пронзающего тело каждый раз, когда Зет выходит из меня. Потеря его кажется слишком тяжелой, чтобы вынести. Каждый раз он снова вгоняет себя в меня, как будто тоже чувствует эту потерю и твердо намерен это исправить.
─ Кончай, Слоан, ─ рычит он. ─ Не сдерживайся. Кричи.
Я так и делаю. Кричу так громко, что, уверена, люди этажами ниже слышат, и мне все равно. В тот прекрасный момент, когда я испытываю оргазм, Зет следует за мной, ревет вместе со мной, цепляется за меня, словно боится, что я могу и исчезнуть. В ловушке под его трясущимся, покрытым потом телом, на это нет ни малейшего шанса. Я нахожусь именно там, где должна быть, и он тоже.
Зет приподнимается на локтях, но не выходит из меня. Он прижимается лбом к моему и смотрит на меня, тяжело дыша, пытаясь прийти в себя. Мы молчим. Нам не нужно произносить слова вслух. Я говорю ему все, что ему нужно знать, глазами, и он делает то же самое. А потом мы засыпаем.
Глава 21
Я просыпаюсь и не пытаюсь убить свою девушку. Как бы ни начинался день, это оху*нно. Я встаю с кровати и направляюсь на кухню, где обнаруживаю блюющую Пиппу Ньюан, облокотившуюся на кухонную раковину.
─ Доброе утро, Пиппа, ─ говорю я ей.
Отныне и навсегда Пиппа. Не Ньюан.
Она бросает на меня злобный взгляд.
─ Здесь есть медикаменты?
─ Если и есть, то они нелегальные, ─ сообщаю я ей. ─ Но у тебя ведь есть бланки для рецептов. Выпиши себе что-нибудь.
Я похлопываю ее по спине, изо всех сил стараясь скрыть злобную улыбку, когда она стонет.
Выхожу в коридор и в течение тридцати минут делаю несколько телефонных звонков. Остается еще одна неувязка, которую я пытаюсь привести в порядок, но к тому времени, когда заканчиваю телефонный разговор, все встает на свои места. Сегодня у меня есть планы на Слоан. Большие планы. Я чувствую себя чертовски коварным, когда возвращаюсь в квартиру, тело зудит от возбуждения. Давненько я так себя не чувствовал. На самом деле, не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь чувствовал себя подобным образом.
Майкл и Слоан проснулись. Они втроем ─ Слоан, Майкл и Пиппа ─ развалились на диване в гостиной и выглядят весьма жалко. Слоан выглядит наименее жалко ─ уверен, что сегодня утром вытрахал из нее похмелье, ─ но она явно испытывает небольшое похмелье. Эрни растянулся на коленях у всех троих, его купированный хвост быстро мотается туда-сюда, словно обезумевший стеклоочиститель.
─ Усыпите меня, ─ стонет Майкл. ─ Это хуже смерти. Что произошло прошлой ночью?
Он не помнит, как я отвел его в душ, или не хочет помнить. В любом случае, я не говорю об этом.
─ Вы были позорно пьяны. Я уложил вас спать, как долбаных трехлеток.
─ Любой трехлетний ребенок, уложенный тобой в постель, будет психически травмирован, ─ говорит Пиппа, прижимая кончики пальцев к глазницам.
Я смотрю на Майкла, наслаждаясь выражением паники на его лице.
─ Вставай. У меня есть для тебя работа.
Майкл выглядит так, будто его сейчас снова стошнит, но он этого не делает. Он приподнимает Эрни, чтобы подняться, и делает глубокий вдох.
─ Что? Как ты собираешься меня пытать?
Я записываю на стикере то, что мне нужно, и передаю его Майклу, и его брови взлетают вверх до линии роста волос. Или туда, где была бы линия роста волос, если бы он не был коротко подстрижен.
─ Ты шутишь, да?
Я качаю головой.
─ Тебе лучше поторопиться, все это мне нужно к концу дня.
Майкл бросает на Слоан сомнительный взгляд и уходит, ворча себе под нос.
Она бросает на меня растерянный взгляд.
─ Что это было?
─ Тебе нужно принять душ. Мы уезжаем через двадцать минут, ─ говорю я ей. ─ И, несмотря на то, что я в восторге от встречи с тобой, Пиппа, тебе пора домой. У нас с моей девочкой есть неотложные дела.
Пиппа злобно смотрит на меня. Приятно видеть, что некоторые вещи не изменились, но приятно и то, что
