— Только не торопись, — попросила её, мягко коснувшись руки. — Пусть всё идёт, как идёт.
Подруга кивнула. Сделала глубокий, надрывистый вдох и вымучила улыбку.
— Я, если что, серьёзно, — в глазах снова блестело лукавство. — Если вдруг тебе понадобиться оставить Соньку на ночь…
Светка открыла дверь и первой вошла в комнату. На глаза мне тут же попался стоящий на столе букет белых роз и жестяная коробка с печеньем. Если мне вдруг понадобится оставить Соньку на ночь… Совсем недавно я и представить не могла, что такое может случиться. Изнутри опять кольнула совесть.
— Мамочка! — дочь, соскользнув со Светкиной постели, побежала ко мне, и я, присев, порывисто обняла её.
— Как ты, солнышко? — поцеловала в щёчку. — Соскучилась?
Она задумалась, маленькие бровки сложились домиком. Такая крошечная и такая серьёзная.
— Вчера к нам приезжал дядя, — тут же сообщила она с серьёзным видом. — Мы пили чай, а ещё он привёз мне…
— Сдала, даже глазом не моргнула, — Светка хмыкнула и пошла ставить чайник.
Только сейчас я заметила сидящую на нашем диване розовую пантеру. Огромная, она занимала его почти целиком. Демьян… Мне оставалось только удручённо покачать головой.
— А что ещё он тебе привёз? — со вздохом осведомилась я.
— Там… вкусная такая… — Дочь опять задумалась. Ища поддержки, посмотрела на Светку.
— Запеканка, — подсказала она, и Соня тут же поддакнула.
— Запеканка. Вкусная. С вишенками.
— Мы тебе тоже оставили, — Светка принялась расставлять чашки.
— Свет, — я поднялась и сняла пальто. — Я уже позавтракала. — Поймала изучающий взгляд подруги. — И ещё… Он сказал, что приедет сегодня в «Бархат». — Не дав разуться, Соня потянула меня за подол платья. — Что, детка? — я тронула её волосики.
— Дядя Егор мне ещё привёз, — нетерпеливо сказала она. — Пойдём.
Наскоро сняв обувь, я подошла вместе с ней к столу. Там, в уголке, лежал огромный набор обычных и пастельных карандашей, альбом для рисования, коробка с акварельными красками…
Я не нашлась, что сказать. Светка пристально смотрела на меня, Соня тараторила, а я держала карандаши в руках, боясь смотреть в будущее, загадывать, мечтать. Боясь и желая этого одновременно.
По поводу моего побега с банкета Надир не сказал ни слова. Стоило ли этому удивляться? Чем больше я узнавала Демьяна, тем сильнее убеждалась в том, что власть, которой он обладал, деньги и положение — лишь одна сторона медали. Другой же был его характер.
— Будь готова вечером выйти в зал. — Надир подошёл ко мне, когда я протирала зеркало. Обернувшись, я встретилась с ним взглядом. Смотрел он без осуждения, но, как и прежде пристально.
— Терентьев приедет? — стараясь не выдать себя, спросила я как будто с неохотой.
Не знаю, догадался ли Надир о том, что за напускным безразличием я пытаюсь скрыть охватившее меня волнение. Откуда оно взялось, я и сама не понимала. Ждала ли я вечера? Думала ли о Демьяне? До этой минуты мне казалось, что нет. Но сейчас стало ясно, что я снова обманываю сама себя, прячусь от собственных желаний.
— Это ещё не точно, — он будто следил за моей реакцией на слова.
Не сомневаюсь, что после банкета, моего исчезновения и заступничества Терентьева, ему всё стало окончательно ясно. Что именно? Вот этого я не знала, потому что окончательно ясно всё не было даже мне самой.
Несмотря на вчерашний вечер и минувшую ночь, несмотря на неоднозначное, но прекрасное утро, я всё ещё не могла осознать, что согласилась попробовать. Перешагнула через свой страх, неуверенность, боязнь опять оказаться загнанной в ловушку… Согласилась? Господи! Разве он интересовался моим мнением? Зачем-то я напомнила себе, что нет, но это показалось неважным.
— Хорошо, — ответила я Надиру. Как будто бы здесь моё согласие тоже имело значение. Он просто поставил меня перед фактом. — Я поняла.
Надир ещё ненадолго задержался на мне взглядом. Коротко кивнул и пошёл дальше, а я стояла, сжимая в пальцах тряпку. Прислонилась спиной к зеркалу и прикрыла глаза.
Вечер… Внезапно захотелось, чтобы он наступил как можно скорее. И дело было вовсе не в том, что я хотела, чтобы день быстрее подошёл к концу. Нет. Я хотела этой встречи, хотела увидеть Демьяна и… Сказать ему спасибо. За то, что запомнил, за то, что посчитал рисунок маленькой девочки важным. За карандаши, которыми утром мы с Соней рисовали в альбоме цветы. Жёлтые, красные, белые. С опустившейся на один из лепестков большой коричневой бабочкой.
— Надир сказал, что через десять минут ты должна выйти к гостю, — даже не взглянув на меня, бросила Карина, войдя на кухню.
У меня был пятнадцатиминутный перерыв, и я сидела, неспеша потягивая травяной чай. Ветер, утром не такой сильный, гнул ветки деревьев, грозя в скором времени превратиться в настоящий ураган. Глядя на улицу сквозь небольшое окно, я с трудом представляла, как пойду домой, если погода не улучшится.
Карина поставила поднос с тарелками на стол, и те звякнули, подчёркивая её раздражение. На меня она так и не смотрела.
— Спасибо, — только и ответила я прохладно. Сделала последний глоток и, чувствуя, как волнение снова накрывает меня, пошла переодеваться.
Торопливо надев форму, я посмотрела на себя в зеркало. Собрала волосы в аккуратный хвост, поправила ворот блузки и, поспешно достав из сумки бледно-розовую помаду, мазнула по губам. Девушка, что смотрела на меня из зеркала, казалась напуганной, и это мне не понравилось. Глубоко вдохнув, я взяла себя в руки.
— Ничего не происходит, — тихо сказала я самой себе. — Ничего такого, из-за чего бы стоило беспокоиться.
Слова прозвучали неуверенно и глупо. От самой себя мне вдруг стало смешно, и я улыбнулась. Уже пришедшая в себя, вышла в коридор и почти тут же наткнулась на Надира. Тот, посмотрев на меня, удовлетворённо кивнул.
— Ужин в VIP зале, — коротко проговорил он, и отступившая было тревога опять завладела мной.
— В VIP зале? — переспросила я с непониманием.
Ожидавшая увидеть Демьяна за столиком среди прочих гостей, я никак не думала, что может быть иначе. И вроде бы, не случилось ничего из ряда вон — гости нередко располагались в небольших комнатах, желая отдохнуть от шума и суеты, но Демьян…
