– Да, спасибо, – в ответ на такую заботу я не могла не улыбнуться.
– Ну, ступай, – махнув рукой, отпустила меня добросердечная бабулька и вытащила из ящика прозрачный пакет с сухариками, я не стала и дальше отвлекать человека от чаепития.
Остановка действительно нашлась за углом, старенький, пыхтящий черным выхлопом ПАЗик подъехал минут через пятнадцать. Все это время я с любопытством туриста наблюдала за чужой, такой незнакомой жизнью, и полной грудью вдыхала насыщенный воздух. Мысли повернуть обратно даже не возникло, я почему-то была уверена в неизбежном успехе. Водитель – усатый мужчина в линялой кепке, как и обещала старушка из кассы, высадил у станции. Я закинула рюкзак на плечо и подошла к небольшой будке, оббитой почему-то профлистом синего и серого цветов, изучила расписание. Нужный мне автобус отходил только через полтора часа.
– Самое время для завтрака, – негромко скомандовала я самой себе, купила билет и отправилась в кафе по соседству.
«Диез» – сверкала на солнце синяя надпись со стены здания красного кирпича. Сразу становилось понятно, кто в поселке живет хорошо. В прохладном пустующем зале с дешевыми столами и стульями удалось разжиться блинчиками с вареньем. В комплекте шел кофе три в одном, сразу же вспомнилась университетская молодость – именно таким мы запивали булочки в обеденный перерыв.
Полтора часа дались тяжело. Завтрак я прикончила минут за двадцать, и куда девать оставшееся время, было неясно. Взбудораженный организм требовал действий, и если бы я могла, непременно отправилась бы в Низово пешком. Игры на телефоне не увлекали, так же как соцсети и скачанная когда-то давно книга про босса и подчиненную. В итоге большую часть времени я провела, тоскливо вздыхая и глядя в пластиковое окно. Неистово бьющаяся в стекло муха, похоже, была со мной солидарна. Наконец, отпущенное на передышку время прошло, и я, прихватив в дорогу ватрушку и пирожок с картошкой, вышла из кафе. С непривычки солнце слепило, поэтому я не сразу заметила уже ждущий пассажиров ветхий автобусик. Вместе с обвешанным сумками тощим мужичком я забралась внутрь и разместилась у окна. Сидевшие внутри немногочисленные пассажиры поглядывали с подозрительным любопытством, я осмотрела светлый спортивный костюм на наличие грязи, но пятен так и не нашла.
Некстати зазвонил телефон, заставив подпрыгнуть, отчего я чуть не выронила рюкзак, который на время поездки разместила на коленях. С экрана на меня смотрели цифры, которые я удалила из записной книги, а из памяти так и не смогла – врезались намертво. Снимать трубку не стала – незачем. Краснов позвонил еще четыре раза, и только после угомонился. Я слышала, как начали приходить смс-ки, но читать их не стала, рассудив, что ясная голова сейчас важнее. В общем, в Низово я выходила, взвинченная до предела. Дошла до крайнего дома и без приглашения миновала уже знакомую калитку. На крыльце меня к тому моменту встречала Тамара, наверное, в окно увидела.
– Зачем явилась, медом тебе тут что ли намазано? – недовольно
прищурившись, спросила она. – А хахаль твой где?
– Разбежались, – беззаботно улыбнулась я, хоть внутри все и дрожало от напряжения. – Я к Сергею.
65Тамара слегка побледнела, сложила руки на внушительной груди и бросила:
– Ты не по адресу.
– Хотите сказать, что Самойлов его сюда не привозил? Не верю, – я холодно улыбнулась. – Как не верю и в то, что Миша попал к вам случайно. Вы хоть понимаете, что стали соучастницей преступления, и сейчас продолжаете покрывать преступников?
– В дом иди, – грубо приказала Тамара, после того, как осмотрелась по сторонам.
Наш разговор уже начал привлекать внимание. Тамара вошла первой, я – вслед за ней. Мы прошли в знакомую комнату с диваном и круглым столом.
– Зря ты сюда приехала, – покачала головой женщина и устало опустилась на стул. Я последовала ее примеру и заняла диван. – И чего тебе спокойно не живется, свиристелка?
– Коробит от несправедливости. Хочу, чтобы каждый в этой истории получил по заслугам.
– И ты? – из-за занавески, скрывающей проход в комнату, на меня с ненавистью смотрел незнакомый парень.
– Сергей, я так понимаю? – холодно произнесла я, сравнивая его с изображением на фотографии, которую показывала Инга. – Не очень приятно познакомиться.
– А мне приятно, знала бы ты, как, – ухмыльнулся тот. – Погуляй, ба, – приказным тоном бросил он Тамаре, не сводя при этом с меня взгляда.
– Нет, сынок, – твердо ответила та. – Не при моем участии.
Сергей захохотал:
– Да из-за нее все наши жизни к херам полетели, а ты сидишь, эту тварь защищаешь!
– Поясни! – потребовала я и встала. – Каким таким образом я виновата в том, что случилось с Мариной?
– Не смей даже произносить ее имя! – в гневе Плетнев сжал кулаки, его глаза лихорадочно горели, намекая на не совсем вменяемое состояние владельца. – Мариша – самое светлое, что было в этой жизни, и не тебе осквернять ее своим поганым ртом!
– И именно поэтому бедняга оказалась в реке? – хмыкнула я. Плетнева я не боялась: мне казалось, что с ним и так все кончено.
– Это случайность! – взревел тот. – Я же любил ее, что угодно предлагал! Весь мир был готов к ее ногам положить, а она все нос воротила. Да у нас на районе любая была готова за просто так передо мной ноги раздвинуть, а этой не по вкусу пришелся, слишком настойчиво ухаживал. Да, тогда на корпоративе хватил лишнего, соображал плохо. Так нечего было меня степплером по голове лупить, подумаешь, зажал ее в углу немного, тоже мне недотрога выискалась. Я до этого как верный щенок за ней два месяца бегал! Что ей не так было? Нормальный пацан отношения предлагает, нечего кривляться и цену себе набивать! Сама во всем виновата! Я и ударил-то ее не очень сильно, так, проучить, чтоб понимала, что со мной беспредел не прокатит, а она оступилась на своих каблуках и головой прямо на выставочную арматуру налетела. Нахрена вообще это дерьмо в кабинете у менеджеров хранить?
– Марина погибла, и ты позвонил отцу? – догадалась я, голос дрябло хрипел, как мотор ПАЗика, что вез меня до деревни.
– А что еще оставалось? Не сознаваться же, я на нары из-за несговорчивой бабы не собираюсь, тем более она сама была виновата. Мать уже три года держится, а до этого всю жизнь пила, нельзя ей расстраиваться, сорвется еще. Я запер кабинет и стал ждать отца. Этот дебил уверен, что по гроб жизни мне должен за испорченное детство. С учебой помог, на работу устроил, – Сергей нагло ухмыльнулся. – Из-за помощи с Маринкой от него тоже не убыло, явно в свое время еще не такое проворачивал, слишком просто все воспринял и порешал.
– Пожар в офисе тоже ты устроил?
– Не успел за ночь все подчистить, пришлось с твоим женишком повозиться.
– При чем тут Миша? – зло спросила я.
На дела Самойлова и его полоумного сынка мне было плевать, им еще отвечать за содеянное – не этом свете, так на том, а своей поломанной жизни стало жалко до слез, как и Мишу, который был вынужден доживать свой короткий век инвалидом в глухой деревне, где всех удобств – оцинкованное ведро.
