собирались приготовить похлебку, — он кивнул на крупу, встал и поманил рукой.
Обрадованные путники не заставили себя долго ждать и вслед за хозяевами зашли в невзрачный домик. Обстановка была самая простая и говорила о небольшом достатке: две узкие кровати, длинная лавка под окном, стол, три стула и кованный сундук.
Мужчину звали Кун, а его жену — Садики.
— Неужели не на букву «В»? — не удержался Гриша и Кун объяснил, что они тоже не местные и в молодости, во времена «Битвы Светлых», перебрались сюда жить.
— В первые годы я тоже путал все имена и названия, — улыбнулся он. — Эта улица называется Воролеева. А соседняя Веригеева. Наших друзей зовут Вадон и Витория.
— Витория?
— Да. Вы слышали о ней? Говорят, ей принадлежит блудный дом возле площади Визигры, но она отрицает, и я ей верю. Такая хорошая и добрая женщина не может заниматься грязным делом.
Гриша с трудом сдержался, чтобы не вывалить все, что осталось на душе после посещения этого дома.
«Ага, хорошая женщина. Девиз у них видите ли: «ни один мужчина не уходит от нас неудовлетворенный». Враки! Даже еду отобрали, не говоря уж о другом».
Ур начал расспрашивать о местных обычаях и достопримечательностях, а Назифа пошла на кухню помогать хозяйке.
Вскоре пожилая Садики поставила на стол тарелки с горячей похлебкой и нарезала черствый зерновой хлеб.
— Угостить вас нечем, — принялся оправдываться Кун, показывая на скудную пищу. — Денег едва хватает на налоги и еду.
— У вас большие налоги? — Гриша попробовал пресную жижу серого цвета и грустно вздохнул, вспомнив мясо донны Витории.
— Огромные. Наместник забирает почти восемьдесят частей заработанного.
— Восемьдесят! — Ур аж подпрыгнул от негодования. — Как такое возможно! Почему вы не откажетесь столько платить?
— Как мы можем отказаться, если деньги идут на строительство храмов? Без них Боги перестанут помогать, и пустыня поглотит наши плодородные земли.
Друзья переглянулись, но не стали уверять в обратном. Если люди во что-то свято верят, то любое вмешательство в их веру вызовет отрицание, агрессию и страх.
Когда они поели, Ур взял хлеб, разломал на несколько кусков и засунул в бурдюк с лиррами. Те, зашевелились и захрустели.
— Кто там у вас? — поинтересовалась Садики.
Ур развязал мешок, и белые пушистые зверьки высыпались на пол.
— ЛИРРЫ!!! — завопила женщина и выбежала из дома.
Через несколько секунд она вернулась с острыми вилами и бросилась на испуганных лирров.
Глава 17 Кручу, верчу, запутать хочу!
— Что вы делаете?! — Гриша схватил стул и отразил удар ошалелой женщины.
— ВОН!!! Пошли вон из моего дома! — завизжала она, все еще пытаясь проткнуть вилами зверьков.
— Успокойтесь! — Назифа с силой отобрала вилы и схватила Садики за плечо. — Что случилось?
Женщина закрыла лицо руками, зарыдала и ушла на кухню. Ур загнал зверьков обратно в бурдюк.
— Уходите, — сурово сказал Кун. — Если бы я знал, что у вас собой лирры, то не пустил бы даже на крыльцо.
Ур прижал кожаный мешок к груди и засеменил к двери, Назифа поставила вилы в угол комнаты и вышла за ним.
— Спасибо вам за гостеприимство, — без тени издевки сказал Гриша. — Мы не знали, что вы так не любите лирров.
— Не любим? Мы их ненавидим! — Кун сжал кулаки до хруста. — Эти твари убили нашего ребенка!
— Съели?! — ужаснулся юноша и вспомнил обглоданные кости куриц и горного козла.
— Почему съели? Беду привели.
— Если хотите рассказать, то я вас выслушаю, — сказал Гриша и сразу же пожалел об этом.
«И кто меня вечно за язык тянет? Надо было с Уром уйти».
Пожилой мужчина опустился на лавку и указал ему на стул. Юноша послушно сел.
— Нашей малышке было пять лет, когда к дому пришел лирр. Смешной, пушистый, песни пел…Доченька уговорила нас оставить его дома. Мы с Садики слышали плохое, но думали, что это суеверия. Потом мы горько пожалели.
Слова давались с трудом, но он продолжал:
— Через несколько дней она заболела. Сухой кашель мучил ее день и ночь. Затем появились красные пятна на ее нежной бархатистой коже. Через несколько дней она умерла. А лирр пропал. Принес нам горе и ушел. Я хотел найти и убить их всех! Но меня остановили. В лес, где живут эти твари, никто не ходит. Оттуда очень трудно выбраться. Будто сама природа не хочет, чтобы эти монстры оттуда выходили.
Гриша тяжело вздохнул. Ему стало жаль этих людей, но он не мог предать лирров.
— Мы просто несем их домой. Они спасли нас от смерти и помогли найти демона. Просто скажите, куда идти? Как найти тот самый лес?
Кун поднял на него слезящиеся, с красными прожилками глаза, и ответил:
— Когда выйдете из города, идите по левую руку к вершине холма. Где-то там они и живут. Кроме охотников за золотом к лиррам никто не ходит, поэтому тропинку не найдете.
Гриша встал и протянул руку:
— Спасибо вам.
Кун крепко пожал своей сухой с выступающими жилами рукой и тихо попросил:
— Не ходите к лиррам. Пропадете.
Юноша кивнул и размашистым шагом вышел на улицу. Краешек солнца висел над домами, друзья стояли на дороге.
— Что так долго? — упрекнул Ур. — Мы уж решили, что ты там остаешься.
— Они думают, что из-за лирра умерла их дочка, поэтому так ненавидят.
— Я бы тоже хотела быстрее избавиться, — тихо сказала Назифа. — Думаю, это они притягивают неудачи.
— Скоро закат. Что будем делать?
— Переночуем где-нибудь.
— Где? Думаю, нас никто не пустит с таким грузом.
— А мы их и спрашивать не будем, — грозно ответила Назифа и зашагала по улице, обходя влюбленных парочек, в обнимку прохаживающихся под деревьями.
***
— Что ты собираешься делать? — шепотом спросил Гриша, когда Назифа воспользовавшись тем, что на улице темно, начала заглядывать в окна.
— Ищу одиноких людей.
— Зачем?
Но она не ответила и на полусогнутых перебежала на другую сторону дороги. Ур неспеша шел в центре улицы и с любопытством наблюдал за девушкой.
— Она что-то задумала, — сказал Гриша и чуть не наступил на спящую собаку. — И мне это не нравится.
— Да ладно тебе. Просто хочет напроситься на ночь.
Тут Назифа свистнула и замахала рукой. Гриша и Ур подбежали к девушке, пригнувшейся у забора. В окне маленького домика горел свет. За столом сидел худой мужчина и что-то шил большой иглой.
— Ждите меня здесь, — прошептала она, открыла калитку и прокралась во двор.
— Ох и не нравится мне это, — выдохнул Гриша.
На этот раз Ур согласился, напряженно всматриваясь в темноту. Девушка поднялась на крыльцо, медленно открыла
