Ушла в свои мысли настолько, что не заметила, как Захар отобрал шланг и выключил воду.
– Тигренок, ты так забавно морщишь нос, когда задумываешься, – ласково произнес он.
– Прости, – я опустила голову и смущенно призналась, – засмотрелась.
– Может, тогда отменим твои планы на вечер? – хрипло предложил Давыдов.
Тяжело вздохнув, замотала головой:
– Я недолго. И потом к тебе приеду, если ты не против.
– Только «за»! А папа не будет против, если ты не придешь ночевать домой?
– Что-нибудь придумаю, – пообещала я, борясь с искушением поднять голову и поцеловать его.
– Аня, только не ругайся с отцом, – попросил Давыдов.
В этот момент отворилась калитка, и папа с видом победителя зашел во двор. Увидел нас с Захаром и скривился:
– Ты как здесь оказался? За нами же бежал!
– Огородами, товарищ подполковник, – серьезно отчитался Захар.
– Несанкционированное проникновение на чужую территорию карается законом, – засмеялась я.
– Я еще яблочко украл, – заговорщицким шепотом сказал Захар, залез в карман и, вытащив крохотную ранетку, протянул мне.
– Ммм, обожаю краденое, – промурлыкала я, откусывая кусочек. – Спасибо!
– Аня, что вы там делаете? – подозрительно поинтересовался папа.
– Целуются! – язвительно ответила вместо меня матушка.
Они с Лерой вышли на крыльцо и стояли плечом к плечу.
– Отставить целоваться! – рявкнул папа.
– Вова, вспомни себя! Они жениться собираются, а ты меня первый раз поцеловал в первый же день знакомства, когда с дерева снял!
– Вот знал бы я об этом раньше, – погрозил пальцем дед, покосился на нас хитрым взглядом и подмигнул.
Последним вернулся с пробежки довольный, румяный Генрих. Лера сделала шаг, оступилась и чуть не сверзилась на землю, но мама успела вовремя среагировать.
– Лера! – грозно нахмурился господин Шульц и снова перешел на свой родной язык.
– Захар, что он говорит? – полюбопытствовала я, пока Генрих обнимал супругу, продолжая что-то выговаривать.
– Признается ей в любви! – мягко раскрыл все тайны зятя Давыдов.
– То есть, все это время он… А я думала – нечисть вызывает.
Захар рассмеялся и, пока папа не видел, поцеловал меня в макушку.
– Пойдемте завтракать, – позвала мама.
Мы дружно доели остатки вечернего пиршества и засобирались по домам. Герман с Лерой возвращались в столицу, и мы прощались так, словно они не домой ехали, а как минимум на передовую – со слезами и обещаниями приезжать почаще.
– Аня, едешь с нами в машине, – велел отец.
– Хорошо, – легко согласилась я, не желая спорить.
– Приезжайте почаще, – попросил дед уже на пороге.
– На следующие выходные будем, – серьезно пообещал папа, пожимая ему руку.
Первым уехал Захар, следом – сестра с мужем, а потом и мы. Мне всегда было немного грустно оставлять деда на даче в одиночестве. Родители не единожды предлагали ему поселиться у нас, но дедуля наотрез отказывался.
– Па, а какие у нас планы на сегодня? – уточнила я.
– Спроси, какие планы у твоего отца, – вместо папы ответила мама. – Он едет на работу!
– Люд, там без меня…
– Потолок на головы подчиненным свалится, да! – любезно подсказала маменька.
– Но на следующие выходные – снова на дачу, – попытался оправдаться папа, а я довольно откинулась на спинку сиденья.
Проблема с тем, как отпроситься у папы на гонки, решилась сама собой!
Глава 37– Ма, я ушла! – крикнула я в приоткрытую дверь.
Папа уже несколько часов, как совершал трудовые подвиги в родном отделении, а мы с мамой поужинали и разошлись по своим комнатам. Я – собираться, а матушка – смотреть любимый сериал.
– Хорошо! – ответила мама.
Я схватила рюкзак, джинсовку и быстро вышла из дома. Во дворе меня уже ждали Макар с Ромашкой. Тихой мышкой скользнула на заднее сидение кайена:
– Очень добрый вечер!
– Привет, совенок! – легко улыбнулся Ромашка.
Макар же просто помахал рукой, о чем-то крепко задумавшись.
– Мажор, как дела? – пристала я к нему. – Готов в честном заезде вернуть свою машину? Обещаю, мы будем за тебя болеть!
– Аня… – Макар скривился и мотнул головой.
– Все в порядке? – забеспокоилась я.
– Да! – отрезал он, стартуя с места.
– А побриться ты специально забыл? Думаешь, так лучше? По-моему, ты на Бармалея стал похож.
Не желая угомониться, я критично рассматривала заметно отросшую густую щетину на лице Макара. В груди разрасталось предчувствие чего-то… Я сама не могла объяснить, почему меня потряхивает, а сердце колотится в горле.
– Забыл, – вздохнув, признался Макар. – Не до того было!
– Мы можем тебя выслушать, – душевно предложила я.
– После гонок в бар заедем – поболтаем, – согласился мажор.
– Давай сейчас? У меня планы после гонок.
– Какие? – тут же заинтересовался Ромашка, разворачиваясь ко мне.
– Захар ждет, – призналась честно.
Мажор закашлялся, взглянув на меня обалдело:
– Давыдов?
– Да, а что не так? – я насупилась.
– Он же мент!
– И что?
Макар открыл рот, потом, видимо, вспомнил всех моих родственников по мужской линии и миролюбиво ответил:
– Ничего.
До старого аэропорта путь был неблизкий. По городу мажор себя сдерживал и ехал по правилам, но стоило нам только выехать на междугороднюю трассу, включил громко музыку и втопил педаль так, что нас с Ромашкой прижало к сиденьям.
Я смотрела на абсолютно невозмутимого Макара, понимая, что он действительно ас и прекрасно чувствует свой автомобиль. Поэтому расслабилась и широко улыбнулась – жизнь прекрасна. Захотелось высунуться в окно и широко раскинуть руки от затопившего ощущения свободы.
Наконец мы приехали к месту проведения гонок и сразу же с головой окунулись в атмосферу происходящего. Громкая музыка, рев моторов, гул голосов – все это смешалось в бешеный коктейль из адреналина, предвкушения и эйфории.
Макар остановился у линии старта, и мы все покинули авто. Людей было не очень много. В основном у капотов машин стояли по три-четыре человека, что-то обсуждая между собой. Девушки все как на подбор выглядели словно выпускницы лучших модельных агентств. Они томно поглядывали на своих спутников и зорко следили, чтобы чужие свободные девицы держались от их парней подальше.
