В комнате также находились два огромных платяных шкафа — один встроенный, зеркальный и совершенно необъятный, скорее представляющий из себя целый гардероб, набитый несметным количеством дорогой элегантной одежды и обуви. Второй, почти черный, — тот, что походил на алтарь готического собора, — был мрачный, устрашающий, агрессивный в своей красоте, даже какой-то мистический. Этот второй шкаф оказался, конечно, заперт. Кристина в волнении и предвкушении закусила губу, обернувшись на и без того богатый арсенал кожаных и металлических изделий известного назначения, разложенный на кровати. Что же тогда скрывает этот тайник?
От отца она как-то слышала, что ключи ко всем потайным шкафчикам, сейфам и ящичкам как правило хранятся беспечными владельцами где-то поблизости, поэтому сердце ее бешено билось в груди, а щеки неистово горели, когда она в спешке осматривала картины в тяжелых рамах, вазы, шкатулки, фолианты в красивых кожаных или замшевых обложках с обитыми резным металлом уголками, статуэтки и роскошную декоративную посуду, пока не остановилась в задумчивости у круглого столика, покрытого ажурной скатертью поверх бордовой бархатной. В порыве последней надежды она встала на четвереньки и залезла под стол. Там, ощупав нижние широкие балки, ее пальцы вдруг наткнулись на какой-то предмет, беззвучно упавший на мягкий ковер. Ключ. Кристина подняла его непослушной дрожащей рукой, подошла к шкафу и вставила ключ в скважину.
«Дверца в заветный садик в Стране чудес» — успела подумать она не без сарказма, прежде чем широко распахнула шкаф настежь. Перед ней были всего три обширных полки, средняя из которых оказалась полностью забитой проводами и гаджетами: видеокамеры разного калибра, штативы, фотоаппарат, микрофоны, ноутбук, зарядные устройства, блоки питания, батарейки… На верхней полке — небольшие настольные подставки для дисков, из разряда самых дешевых, какие и в переходе метро, наверное, продаются. Они сильно не гармонировали со всем остальным, что Кристина встречала в этом доме вплоть до мелочей. Подставки были заполнены какие наполовину, какие на треть… на коробочках подписаны только даты… На нижней полке она обнаружила только простую картонную коробку, содержимое которой проверять не стала.
Кристина бросила взгляд через плечо на огромную плазменную телевизионную панель и нашла глазами dvd-плеер. «Что ж, Лука… Я должна узнать, что скрывает твой взгляд, и на какую такую загадку я купилась как последняя дура…». Кристина взяла первый попавшийся диск от декабря 2013 года, повертела его в руках, загнала в дисковод плеера. Экран телевизора автоматически вспыхнул посередине узкой голубой полосой, которая постепенно расширялась, оттесняя в стороны черные полосы по бокам, словно на сцене раскрылся занавес. В дисководе зажужжал диск. На экране появилась приятная девушка лет двадцати, яркая шатенка с большими карими миндалевидными глазами и очень мягкой чувственной улыбкой. Во всем ее облике ощущалось что-то восточное. Черное трикотажное платье крупной свободной вязки с глубоким треугольным вырезом, почти обнажавшим смугловатые очень женственно округлые плечи, облегало стройную гармонично сложенную фигуру. Она сидела на том самом черном бархатном троне с резной спинкой и мило улыбалась в камеру, иногда смущенно опуская глаза, хлопая длиннющими черными ресницами. Камера взяла крупным планом ее безукоризненно красивое личико.
— Как тебя зовут? — послышался за кадром необыкновенно чистый и волнительно ироничный голос Матвея.
— Эрна, — она облизала губы.
— Ты не возражаешь против видеосъемки?
— Нет, — ее сверкающая, пьяняще обаятельная улыбка на пару секунд ослепила Кристину, тут же живо представившую, какой реакции на нее можно ожидать от мужчин.
— Сколько тебе лет, Эрна?
— Девятнадцать.
— Чем ты занимаешься?
— Учусь на втором курсе МАРХИ на дизайнера.
— Дизайнера чего?
— Интерьеров.
— Как тебе здешний интерьер?
Девушка взволнованно обвела взглядом комнату, словно до этого не успела ее рассмотреть.
— Очень… стильный… — смутилась она, пожав плечами.
— Лука тоже так считает, а по-моему, полный отстой, — рассмеялся Матвей, продолжив свой допрос. — Почему ты согласилась на наше предложение, Эрна?
— Вы… вы оба показались мне симпатичными, — вспыхнула она вдруг, тут же смущенно улыбнувшись и снова сверкая безупречными белоснежными зубками. — И мне нужны были деньги.
— Для чего?
— На учебу… и много еще для чего…
Кристина, сама вдруг необыкновенно смутившись и беспокойно поглядывая на дверь, пролистала запись минут на пять вперед.
— Хорошо, Эрна, — улыбка по-прежнему слышалась в голосе Матвея, — сейчас мы будем обсуждать, за сколько ты готова будешь продать то, что интересует нас с братом.
Лицо девушки теперь уже казалось более напряженным и сосредоточенным.
— Тебя это не возбуждает? — немного отвлекся от намеченной темы Матвей, развеселившись от ее серьезности.
— Я… не знаю… не уверена… — почти шепотом произнесла она, явно разволновавшись.
— А если я скажу, что сегодня ты можешь заработать до… ммм… скажем, двухсот тысяч рублей?
Камера снова охватила всю фигуру девушки. Она опустила глаза, закусив губу и неловко сцепляя вместе руки на коленях.
— Ладно. Сделаешь мне минет за… 500 рублей…
Губы девушки раскрылись, словно она собиралась что-то возразить, но все же промолчала.
— Мало, конечно? — тихо рассмеялся Матвей и вдруг появился в кадре. На нем были вываренные светлые джинсы и мягко облегающий атлетическую фигуру светло-бежевый свитер, почти сливающийся с золотистым оттенком его распущенных волос. Он оглянулся на камеру и, привычным жестом поправив рукой челку, бросил с огромного плазменного экрана прямо в глаза Кристине нахальный взгляд. Конечно, он смотрел не на нее, но ее все же пробрал морозец. Впрочем, оторваться от него было просто невозможно. Матвей подошел к креслу справа и встал к девушке лицом. — Чего ты ждешь? Ты же хотела необычного секса с симпатичными парнями и много денег?
Поколебавшись всего с пару секунд, Эрна расстегнула Матвею брюки, слегка приподнимая свитер и выпуская наружу его член.
— Снять? — поинтересовался Матвей. Она молча кивнула в ответ, и он стянул с себя свитер, обнажая свой великолепный торс. — А теперь соси. У нас тут не благотворительная организация.
Она осторожно приникла к его члену, начав медленно двигать головой вперед-назад, помогая себе рукой. Матвей обхватил правой рукой ее затылок, так, чтобы не перекрывать обзор камере. Слегка закусив губу, он едва заметно кивнул кому-то за кадром (очевидно, что Луке). Его рука напряглась и крепко сжала волосы девушки, начав грубо и глубоко насаживать ее на член, как безвольную марионетку, лишь изредка давая ей отдышаться. Та не сопротивлялась, нет — она лишь издавала глухие звуки, походящие на сдавленные стоны, когда Матвей трахал ее в рот, и тяжело дышала, глядя на него снизу вверх в редкие и короткие моменты предоставляемого ей отдыха. Ее взгляд излучал покорность и похоть, замешанные на страхе перед неизвестным.
