я и сам поддался этому давлению. И вот теперь расхлебываю последствия.
Перед моим боем за бронзу Щепкин снова подошел ко мне.
— Ну как ты, очухался? — спросил он. — Ну ладно, бывает. Не расстраивайся. В твои-то годы. Успеешь еще набрать медалей.
Нет, не успею. Со мной может произойти все, что угодно. Вот дерьмо. Неужели этот шлейф неприятностей тянется за мной с прошлой жизни?
Хотя нет. Какая чепуха. Нечего винить судьбу. Сам виноват. Плохо подготовился.
Все, что теперь остается — это стиснуть зубы. И двигаться дальше. Понадобится, буду идти даже просто на чисто морально-волевых.
— Ладно, переживу, — хмуро ответил я. — И к следующему бою готов. Вы насчет этого подошли?
Щепкин кивнул. Больше ничего не сказал. Отошел. Через пять минут объявили мое имя.
Когда встал, почувствовал себя неважно. Головокружение и тошнота. По-хорошему, надо отказаться от боя.
Но я уже продул один. И теперь проиграть второй? Даже без малейшей попытки участия? Все что угодно, только не это.
Поэтому, я все равно пошел драться. Врачу сказал, что чувствую себя хорошо. Доктор еще раз осмотрел меня. Потрогал опухшую кисть. Покачал головой.
— Ох, молодо-зелено. Ты подписал бумагу, что отвечаешь сам. Но все равно, смотри, чуть что, прерву поединок. Если тебе плевать на собственное здоровье, то мне нет. Я за это головой отвечаю.
В общем, согласился оформить допуск. Я вышел против синего пояса из клуба «Спартак». Он тоже проиграл до этого. Выше меня на голову и явно тяжелее.
Мы порубились всего секунд десять. Я держал его на расстоянии ногами. Но потом противник прорвался на ближнюю дистанцию. И начал махать кулаками. Немного беспорядочно, должен сказать.
И домахался. Рассек мне бровь. Я не сразу понял, в чем дело. Только когда рефери крикнул:
— Ямэ! — я почувствовал, что по лицу течет кровь.
Рассечение оказалось глубокое, но не опасное. Последняя капля для врача. Он тут же остановил бой. И снял меня с поединка.
Дерьмо, полное дерьмо. Технический нокаут. Да что же за невезуха такая!
Я был в ярости. Едва доктор остановил кровотечение, я угрюмо попрощался с тренером. Ушел с соревнований. Рома что-то кричал вслед, но я не остановился. Прыгнул в подъехавший автобус, умчался. Не хотел никого видеть.
Куда теперь? Минут через пять я заметил, что сел на автобус, везущий к общаге Юли.
Я хотел, конечно же, встретиться с девушкой. Но сейчас такое отвратное настроение. Не испорчу ли я нашу встречу?
А, ладно. Все равно поеду. Какого дьявола? Если она не сможет меня понять, то тогда о какой симпатии между нами может идти речь?
Заодно проверю как раз ее поведение, когда мне херово. Тоже лучше узнать заранее.
В автобусе полно свободных мест. Но я встал сзади, у окна. Смотрел на дорогу невидящим взглядом.
Снова и снова перебирал обстоятельства боя с Черных. Вот это можно было сделать по-другому. И это тоже. И вот тут атаковать, а не защищаться.
Вот только смысл сейчас махать кулаками? После драки.
Сам не заметил, как доехал до нужной остановки. Вернее, даже проехал. Пришлось сойти на следующей. И пройтись пешком.
Погода хмурилась. Наконец разразилась дождем. Бурным таким, кратковременным. Я спрятался под деревом, переждал.
Вскоре дождь закончился. Почти. Только остатки падали с неба. Но это уже не страшно.
Я зашагал дальше. Пришел к общаге промокший, как воробей.
— А, опять ты явился, Ромео, — проворчала комендантша. Она как раз пила чай с вареньем. — Здесь вроде твоя вертихвостка. Подожди.
Мимо проходила девушка. Полненькая. Смутно знакомая.
— Ах да, вот же Надька идет, — сказала стражница. — Позови Юлю, скажи, к ней кавалер явился.
Да, точно, я ее уже видел с Юлей.
— Явился, не запылился, — Надя подняла нос и побежала по лестнице.
В ожидании девушки я вышел на крыльцо. Мокрая сумка колыхалась на боку.
Сзади хлопнула дверь. Оглянулся, а это Юля. В простом платье, волосы не расчесаны. Поверх платья вязаная кофта. В тапочках. Увидела меня, встревожилась.
— Что случилось, Витя? Ты опять подрался?
Я кивнул.
— У меня соревнования, я же говорил. Ты забыла?
Прижал девушку к себе, чмокнул в губы. Но Юля мягко высвободилась.
— Значит, с тобой все в порядке? Только лицо поцарапали? Ну ничего, шрамы красят мужчину. Девушки теперь заглядываться будут.
Ого, что за тон. Вроде и шутливый. Но на самом деле нет.
Я повел Юлю в сторону. Мы спустились с крыльца. Пошли по тротуару вокруг общаги. Именно так я обходил здание пару ночей назад. Когда пытался забраться внутрь.
Пока шли, я ждал, когда Юля спросит, выиграл ли я. Но этого не случилось. Девушка шла молча. Обходила лужи. Старалась не касаться меня.
Что за чертовщина?
— Ты как там? — спросил я и поправил сумку на плече. — Как себя чувствуешь?
Девушка кивнула. Мы отошли достаточно далеко. Чтобы я мог перейти к активным действиям.
Здесь всюду растут деревья с густой кроной. По краям тротуара высокие кусты. Нас никто не видит.
Поэтому, как только Юля остановилась, я снова обнял ее. И прижал к себе. Все, что мне сейчас надо, это чуток понимания.
Не надо ничего говорить. Просто постоять немного. Молча. Вдыхать аромат девушки. Зарыться в ее волосы. И тогда я успокоюсь. И смогу здраво соображать.
Но Юля мягко оттолкнула меня и высвободилась.
— Витя, давай не будем. При всех обниматься. Это так пошло.
Ух ты, как заговорила. В другое время я, может, и сдержался бы. Но не сегодня.
— Да что с тобой? — спросил я. — Что случилось? Ты можешь объяснить толком? Я тебя что, обидел?
Юля опустила голову. Руки сложила перед собой. Ладонями обхватила плечики.
— Давай какое-то время отдохнем друг от друга. Все как-то быстро завертелось. Я так не могу. Мне надо разобраться в себе. Это все так ответственно. Да и подруги говорят, что ты…
Снова пошел дождь. Несильный, моросящий. Вода попала за шиворот. Но плевать. Все равно уже.
— Чего говорят подруги? — глухо спросил я. — Что там про меня?
Юля помолчала. Вот всегда так у женщин. Скажут что-то, а потом тянут кота за причиндалы.
— Они говорят, что ты слишком опасный. Ловелас. И можешь потом меня бросить. Тем более, что ты занимаешься карате. Им занимаются люди, опасные для общества. Поклонники зарубежного. И ты можешь угодить за решетку. Рано или поздно. Вот…
Мда, тут надо вызывать СЭС.
