и есть начало путешествия. А как приятно складывать в него вещи!
– У меня четыре чемодана, – с улыбкой произнесла Елена Валерьевна и поправила сияющую бриллиантами сережку, тонкую и длинную, почти касающуюся плеча. – Они разного размера и разного цвета… Люблю яркие.
– А у нас с Егором черные. Как-то случайно, не подумав, купили одинаковые и однажды их перепутали, – усмехнулся Павел. – Но вообще удобно иметь два размера: для коротких поездок и для продолжительных.
– Извините, должен с вами попрощаться, – поднимаясь, произнес Ладыгин. – Утром две встречи, и нужно еще подготовиться.
– Я тебя провожу, – сказал папа. – Давай созвонимся позже, расскажешь, как слетал…
Они ушли, обсуждая на ходу какие-то коэффициенты и непонятную мне кривую – «стремящуюся вверх на вчерашнем графике». А я молниеносно попала в старое кино, где сменяются черно-белые картинки и пленка то ускоряется, то дергается, вызывая отчаянный непокой. Егор прищурился, подошел ко мне, подхватил с тарелки бархатную шоколадную конфету, отправил ее в рот, затем взял меня за руку, сжал пальцы и коротко сказал:
– Наша очередь.
Без сомнения, со стороны движения Егора казались обычными и даже легкими, но его хлесткий взгляд, многообещающая полуулыбка… Это предназначалось лишь мне. Как явное наказание за то, что… Нет, я не знала за что.
И, конечно, как только мы начали танцевать, я сразу случайно наступила Егору на ногу. Как бы мне хотелось двигаться уверенно, не демонстрировать свою неловкость и неопытность, но увы.
– У меня дорогие ботинки, Дженни. И я не люблю, когда на них наступают, – произнес Егор и почти прижал меня к себе. – Может, мне нанять для тебя учителя танцев? И тогда ты справишься с элементарной задачей?
Наверное, мне стоило удивиться, отчего тело не чувствует прикосновений. Егор же держал меня крепко, точно я собиралась сбежать. Но объяснение было слишком простым, и вовсе не требовалось его отыскивать долго. На меня обрушился шок. Он проник сквозь кожу и побежал по венам… Ослабли ноги, руки, и, кажется, я даже начала терять зрение… «Держись! – приказала я себе. – Через пять минут все закончится. Нужно потерпеть совсем немного».
Медленно подняв голову, я встретила до боли знакомый ледяной взгляд и поняла, что Егор издевается. Плевать он хотел на дорогие ботинки. Да у него наверняка таких миллион!
– Как умею, так и танцую, – ответила я тихо, стараясь, чтобы голос прозвучал ровно. Я не собиралась задираться, обижаться или демонстрировать гордость. Существовала большая вероятность того, что за подобное поведение Егор сожрал бы меня, не раздумывая. И, как назло, в этот момент шоковая заморозка стала покидать тело. Сначала кончиками пальцев, а затем ладонями я почувствовала напряженные мышцы на плечах Егора. А потом почувствовала и его прикосновения. Наверное, на моем лице отразилась паника, перемешанная с отталкивающей неприязнью, потому что в мою сторону полетела усмешка.
– Оказывается, Дженни, ты любишь деньги? – спросил Егор, проигнорировав ответ. – И, как я понимаю, предпочитаешь сразу крупные суммы. Правильно, зачем мелочиться. Чем больше, тем лучше. И молодец, что обратилась не к отцу. Все сечешь, все понимаешь… В его душе твой светлый образ может и пошатнуться, не правда ли? А разве тебе это нужно? А вот задурить голову доброму и безотказному Павлу – это раз плюнуть. – Улыбка Егора стала тонкой, а взгляд испепеляющим. – Так скажи, моя дорогая младшая сестренка… На кой черт тебе столько денег? Может, ты вспомнила о том, что сопливым девчонкам из богатых семей полагаются дорогие шмотки? Или твои устремления намного интереснее?
Я готова была услышать что угодно, но только не это. Слова заскрежетали, точно песок под ногами. Они оглушили до внутренней тягучей боли, до абсолютной растерянности и слабости… Я оказалась безоружной. Вот так. В один миг. Впрочем, я и раньше не смогла бы одержать победу над Егором.
– Деньги… были очень нужны… – выдохнула я и принялась кусать губы, стараясь успокоиться. Мысли заметались, выталкивая вперед главную: неужели Павел выдал меня?
– Да, деньги нужны всем. И часто ты собираешься их тянуть из моего брата?
– Нет… я…
– Как же легко тебя обмануть.
Я не сразу поняла, что имеет в виду Егор, но выражение его лица сказало о многом. Павел не предавал меня, ни одного раза! Это я… глупая… только что выдала себя… Егор нарочно сказал это, чтобы проверить свои догадки.
Из груди вырвался судорожный вздох, и я внутренне сжалась, стараясь удержать слезы. Музыка взлетела к потолку и закружилась в бешеном темпе, раскачивая большие и маленькие люстры. Так, во всяком случае, показалось.
– Ты ошибаешься, – упрямо мотнула я головой, но заячий страх заставил меня замолчать.
– Я видел, как ты отправилась к Павлу. И сразу после этого он пришел ко мне. А где еще он мог раздобыть весомую сумму? А, Дженни? Не в правилах брата тратить такие деньги, да к тому же он наотрез отказался говорить, зачем они ему нужны. – Очередная усмешка тронула губы Егора, и я опять наступила ему на ногу. – Да и без твоего глупого признания все было ясно. У тебя отличные дядя и тетя… Похоже, породой ты пошла именно в них.
Последние фразы особенно резанули сердце, и я повторила уже с упрямым отчаянием:
– Ты ошибаешься.
Силы иссякли. Слезы заблестели в глазах, и я опустила голову, не желая демонстрировать отчаяние.
– Еще раз попробуешь выклянчить у Павла деньги… – угрожающе протянул Егор, – и я поговорю с тобой по-другому. Ясно? – Он немного помолчал. – Не слышу ответа.
– Да, – буркнула я, сдерживая огромное желание отодрать его руки от своей талии и сбежать из ресторана.
– Люблю послушных девочек, – прошипел мне в ухо Егор, явно сдерживая довольный смех.
До окончания затянувшегося ужина я не могла уже ни есть, ни пить. Я превратилась в малоподвижную моль, которая боится лишний раз дернуть крылышком. Я почти не участвовала в разговорах, лишь изредка отвечала на вопросы и до смерти боялась встретить взгляд Егора. Но к моему счастью, я вновь стала для него пустым местом, он не обращал на меня никакого внимания. «Еще раз попробуешь выклянчить у Павла деньги, и я поговорю с тобой по-другому…» – гремело в ушах, когда я садилась в машину.
Глава 15. Я жду тебя в темноте
Вода шумела, гель распространял аромат облепихи, и я как робот терла себя мочалкой, пытаясь прогнать последние впечатления вечера. Я старательно стирала прикосновения Егора, злилась на себя и то мысленно, то вслух пыталась оправдаться.
– …это вообще тебя не касается… и я вовсе не избалованная дура, которой нужны шмотки… не вмешивайся в наши отношения с
