я захожу в её белую комнату с ярко-салатовой кроватью, как она налетает на меня будто коршун.
— Маман не отпускает на фестиваль! — заявляет она мне.
— Что такое? — спрашиваю я, заходя.
— Алка ангиной заболела. Ангиной! А через неделю фестиваль. Она фиг выздоровеет! Ещё и с этой эпидемией, её не пустят, пока темпа не будет 36,6. Мама одну не пускает. Говорит, там полно педофилов.
Дина фигурой будет крупнее меня, выше и куда более оформившаяся. Поэтому, когда она рассказывает как её мама запугивает «педофилами» это звучит странно.
— Ну, злые люди есть везде, — мягко говорю я и сажусь рядом с девочкой.
Почему-то так нехотя начинаю думать об Артуре. Вот уж пример злого человека. Пробы негде ставить. Интересно, какого греха на нем нет?
— Мама о тебе переживает, она заботится о твоей безопасности, — говорю я. Дина вздыхает глубоко, смотря в одну точку. — Ты не пробовала поговорить, может есть кто-то, кто согласился бы тебя сопровождать, чтоб мама не переживала?
— Мама идти не хочет, папа в командировке! — Дина скашивает на меня внимательный взгляд. Хитрый. Что-то мне подсказывает, что все увиденное мною было легким спектаклем во имя какой-то цели.
— Я твой репетитор а не сопровождающий, — мычу я.
— Ну! Мама вам доверяет, — она делает картинно щенячьи глазки.
— Доверяет и доверяет, я не мужчина, я не могу тебя защищать! Это даже нелогично.
— Вы очень умная и находчивая, вы со всеми злодеями справитесь.
Да уж, справилась. По жизни.
— Ты бы у мамы сначала спросила, справлюсь я или нет.
— Она сказала, что можно, — выпаливает Дина. Теперь моя очередь косить на неё взгляд.
— Это как? — хотя зачем спрашивать, ответ на блюдечке.
— Ну, я сказала, что вы тоже говорили, что очень бы хотели. И она сказала, что если у вас график совпадет то можно, — снова щенячьи глазки.
Я попала в ловушку. И мама её попала в ловушку.
— Тебе надо идти в политики, — шепчу я. — Или в тех, кто договаривается с террористами.
Дина явно зарделась, но всего на секунду. Надо же закончить операцию.
— Вам понравится! Ну поззя!
Я закатываю глаза.
— Ладно.
— ЕС! — она победно вскидывает кулак.
— При условии: ты напишешь эссе на пятерку. Вот прям сочинение. Вручную. Я проверю. Одна ошибка — никакого концерта.
Она сжимает губы.
— Так нечестно. Три ошибки! — она протягивает руку с выпяченными тремя пальцами.
— Не надо торговаться.
Она плюхается на кровать.
— Две с половиной!
— Две, — вздыхаю я. — Написать за завтра.
Она недовольно мычит, но согласно кивает.
— Тема эссе?
— Хоть твоя любимая группа. Главное, три страницы теста на чистом английском. И без Гугла. В идеале, можно не про этих итальянцев? — спохватываюсь я. — Есть же другие тоже хорошие группы.
Она снисходительно машет на меня рукой.
— Ну ладно, я напишу не про Монескин.
— Хорошо, спасибо, — киваю я.
А то скоро я уже смогу писать не эссе а научные работы по каждому участнику группы.
— Я напишу про их солиста! Он такооой! — она переворачивается на спину и пытается что-то показать руками. Я не понимаю, что.
Вздыхаю.
— Ну что же, бедному Дамиано опять будет икаться после наших занятий.
— Ой, Аня Сергеевна, — Дина поднимает на меня голову. — А вы не влюблялись разве в актеров, артистов. Кто там у вас был моден, этот… Пресняков?
Я слабо хихикаю.
Пресняков. В моем детстве был Лазарев, кажется. Не помню, мама не любила когда я слушала музыку, которую исполняет мужчина.
— Я влюблялась, — говорю я честно и тут же осекаюсь. — Но это был… не актер. Настоящий человек.
Дине стоило бы поправить меня, то актеры тоже настоящие люди, но она заглядывает внимательно мне в глаза.
Что мне нравится в этой девочке, удивительное чувство такта и эмпатия.
— Всё кончилось плохо, да? — шепчет она.
Киваю.
— Он ещё приползет, — заявляет Дина неожиданно. — Вы хорошая, такую нельзя упускать. Он всё поймет и приползет с цветами.
Я криво улыбаюсь. Не говорить же, что это я сбежала?
Или что один приползал. И даже с цветами.
— Так, дольше говорим, позже закончим, Дина. Давай начинать занятие, — я машу рукой, будто отгоняя грустные мысли.
— Ща, только билеты забронирую вам!
— Блин, — я закатываю глаза, пока Дина деловито что-то листает в интернете. Страница прогружается долго и я меланхолично смотрю на рекламные баннеры.
Сначала у меня останавливается сердце. И потом я понимаю, что вижу.
Фото Миши.
Заголовок «Новые подробности трагедий в семьи Булатовых. Что скрывала «идеальная семья»?!»
Сглатываю. Отворачиваю лицо от экрана.
Боже! Когда-то это прекратит меня преследовать. Когда-то я освобожусь.
От связи с ними и от Миши.
Я верну долг и смогу… смогу разлюбить Мишу!
— Всё нормально? — Дина слишком тонко чувствует настроение других людей. Она сразу улавливает что со мной что-то не так.
— Голова закружилась.
— Водички?
— Я возьму сама, не отвлекайся. Я… у меня карты нет, я тебе наличкой деньги отдам за концерт, хорошо. Скажешь сумму?
— Ага, — кивает она. — У вас точно всё нормально?
Вообще нет.
— Всё хорошо.
На кухне я стою спиной к двери. Судорожно дышу, наливаю себе воды из графина и пытаюсь думать о чем угодно кроме Миши.
Какая «трагедия»? Вдруг кто-то погиб. А если он… если он тогда убил Артура? Если он сядет. И всё это из-за меня!
Сдерживаюсь, чтобы не закричать от ужаса.
От боли.
От страха.
Нет! Не может быть. Артур был жив. Охрана из разняла при мне. Всё будет хорошо.
Подхожу к раковине, чтобы помыть свой стакан, и замечаю размораживаемую курицу.
К горлу подступает сильная тошнота. Я на всех ногах мчусь к туалету и едва успеваю вырвать в унитаз а не на пол.
Молодец. Лучший просто рабочий день! Умничка.
Сердце стучит как бешеное. Чем я, блин, могла отравиться?!
Приходится перенести занятие с Диной. Завтра теперь будет два занятия вечером. Хотела работать до безумия — получай.
* Неделю спустя*
Дина все-таки делает три ошибки, но я понимаю, что нельзя быть стервой и просто даю ей дополнительное занятие на следующие уроки.
И поговорив с её мамой, договариваюсь о том, как поедем на концерт и как вернемся.
Концертом оказывается рок-фестиваль, спасибо что на закрытой площадке большого клуба.
Дина счастливейший ребёнок, скачет передо мной тряся уже зелеными а не розовыми прядями и пахнет яблочными духами.
Раньше я даже не замечала её запахов. Вообще люди здесь слишком ярко пахнут, отчего у меня сильно кружится голова и подходит снова тошнота.
Я, в основном, выполняю роль охраны бросая на парней, что подходят к несовершеннолетней с бокалом непонятно чего, очень
