вмешиваюсь, — сказал психолог, — но я хочу узнать: вы всегда так друг с другом разговариваете?
— А что, мы смахиваем на сумасшедших? — спросил Митчелл.
— Говори за себя, — сказал отец.
— Пошел ты… — ответил Митчелл.
— Прекрасное начало, не правда ли? — заметила мать.
— Нет, не прекрасное! — крикнул Митчелл.
— Я просто иронизирую, — пояснила мать. — Я думала, что шутка сможет немного разрядить атмосферу.
— Я что-то не прикололся, — проворчал Митчелл.
— Вообще-то, мы здесь не для того, чтобы тебя веселить, — сказал отец.
— Еще раз прошу прощения, — вмешался психолог, — но все-таки, я хотел бы узнать, вы всегда разговариваете подобным образом?
— Ну, если бы мы были дома, Митчелл уже давно бы обиделся и хлопнул дверью, — сказала мать. — Странно, что он еще до сих пор здесь.
— Да что вы знаете о том, что у меня внутри происходит! — взорвался Митчелл.
— Мы всю жизнь только и делаем, что слушаем про то, что у тебя внутри происходит, — ответил отец. — Похоже, мы уже знаем об этом больше тебя.
— Хватит! — крикнул Митчелл.
— Вот именно, — сказал психолог. — Похоже, мне придется самому ответить на свой вопрос. Извините, но я вам прямо скажу: ваша манера общения друг с другом просто никуда не годится.
— Что вы имеете в виду? — спросила мать.
— Вы злоупотребляете сарказмом, — ответил психолог. — В принципе в этом нет ничего плохого, но есть одно существенное «но»: когда вы отпускаете саркастические замечания, Митчеллу очень трудно понять, что вы имеете в виду.
— А ведь он такой умный, а мы дураки, — заметил отец.
Митчелл опять сделал паузу, обдумывая слова отца.
— Это опять шутка, что ли? — спросил он.
— Сам догадайся, если ты такой умный, — ответил отец.
— Хм, — прервал их психолог. — Полагаю, что все это может продолжаться целый день, но вряд ли приведет нас к какому-нибудь осмысленному результату.
— Он все еще надеется добиться осмысленного результата, — с усмешкой произнес в воздух Митчелл.
— Должен заметить, что сарказм — не единственная дурная привычка, — продолжил психолог. — В вашей семье также развита страсть к самоутверждению за чужой счет.
— Каков поп, таков и приход, — вставила мать.
— Это ты к чему? — потребовал объяснений Митчелл.
— Это я к тому, что яблоко от яблони недалеко падает, — ответила мать.
— Поосторожнее с яблоней, — откликнулся отец. — Неизвестно еще, кто из нас с тобой имеет к ней больше отношения.
— Боюсь, тут вы попали в самую точку, — подтвердил психолог. — Мне кажется, вашей семье было бы полезно принять несколько новых правил общения. Но должен вас предупредить, что я не уверен, найдутся ли у вас общие темы для разговора, если вы согласитесь следовать этим правилам.
— О, да это прям-таки бальзам на мою душу, — сказал Митчелл.
— Что это за правила? — спросила мать.
— Видите ли, ваше общение станет намного продуктивнее, если вы избавитесь от сарказма, — ответил психолог. — Он очень сильно осложняет ситуацию. Кроме того, вам нужно научиться избегать самоутверждения за чужой счет.
Воцарившееся молчание прервал отец:
— Не уверен, что он на это способен, — сказал он, глядя на Митчелла.
— А вот это и есть самоутверждение за чужой счет, — вмешался психолог прежде, чем Митчелл вышел из себя.
— Спасибо, — сказал мальчик, просияв.
— Это будет не так-то просто, — сказал отец. — И что, вообще никакого сарказма?
— Да, если вы хотите, чтобы ваш сын снова начал с вами разговаривать.
— Ну что же, мужики, где ваш командный дух? — подколола мать.
— Это сарказм, — прокомментировал психолог.
— Да уж, вы всерьез за нас взялись, — сказал отец, и, с улыбкой повернувшись к жене, заметил: — Что-то мне больше не хочется сюда приходить.
— Это тоже сарказм, — заметил психолог.
— Мой муж не привык выслушивать замечания, — сказала мать.
— А это сильно смахивает на третью дурную привычку, — сказал психолог.
— Боже, что я такого сказала? — испуганно спросила мать, прикрывая рот рукой.
— Вы, господа, слишком часто говорите друг за друга, как будто умеете читать чужие мысли, — объяснил психолог.
— Ну, мы действительно очень хорошо друг друга знаем, — ответила мать.
— Может быть и так, — возразил психолог, — но, насколько я заметил, ваши спекуляции не всегда соответствуют истине и нередко принимаются в штыки.
— Как вы это назвали? — спросила мать.
— Спекуляции, — ответил психолог. — Это умозрительные построения, которыми вы занимаетесь, когда вам кажется, что вы знаете, что происходит в голове у другого человека. Из-за этого вы друг на друга только еще больше раздражаетесь.
— Больше никаких спекуляций? — спросила мать.
— Нет, если вы действительно хотите начать нормально общаться друг с другом, — подтвердил психолог.
— А что, если кто-нибудь из нас сделает одну из этих трех вещей? — спросил Митчелл.
— Просто укажите ему на это, но без осуждения, — ответил психолог. — Если кто-то использует сарказм, достаточно просто заметить: «это сарказм». Если кто-то позволяет себе самоутверждаться за чужой счет, скажите: «это самоутверждение». Если кто-то интерпретирует мысли и поведение окружающих, надо сказать…
— Это спекуляция, — подхватил Митчелл.
— Надо же, на лету схватываешь, — заметил отец.
— Это сарказм, — отозвался Митчелл.
Бывает ли, что метод совместного решения проблем не срабатывает? Что тогда?
Есть немало оснований полагать, что с вашей помощью взрывной ребенок научится более адаптивно реагировать на эмоциональные стрессы. Речь идет о восприимчивых детях, которые благодарно реагируют на хорошее отношение и попытки понять их потребности и побуждения.
Так происходит в большинстве случаев. Но, к сожалению, встречаются дети, к которым невозможно найти подход, которые отказываются принимать участие в диалоге, не поддаются терапии и продолжают вести себя таким образом, что создают угрозу в доме, в школе или в коллективе. Замыкаясь в себе с детских лет, они со временем все сильнее отчуждаются от общества, и их поведение приобретает все более асоциальные формы. Нередко такие дети попадают в компанию подростков, которые «пошли по скользкой дорожке».
К сожалению, наше общество не готово помогать этим детям. Учителя в школах не имеют ни специальной подготовки, ни достаточного опыта для того, чтобы помочь ученику, отстающему из-за задержки в развитии навыков адаптивности и эмоционального самоконтроля. Даже в специальных школах основным терапевтическим методом по сей день остается система поощрений и наказаний. Ни полиция, ни суды не могут обеспечить той реальной помощи, в которой нуждаются многие семьи. Самое большее, на что способна судебная система, — это держать ребенка под угрозой наказания, постоянно нависающей над его головой. Социальные службы завалены работой, и для них проблемы семьи, имеющей взрывного ребенка, кажутся ничтожными в сравнении с проблемами семей, нуждающихся в социальной защите. Специалисты-психологи тоже не могут обеспечить необходимую поддержку: во-первых, они работают только с теми, кто сам обратился за помощью, во-вторых, они не могут толком помочь тем, чьи
