Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
- Да-да, - мама лезет в пакет и достает мобильный, который я узнаю по яркому чехлу. – Только экран разбился, малышка.
- Ничего, дай мне, пожалуйста.
- Может лучше повременишь со связью? – интересуется она робко.
- Мам! – восклицаю я.
Тяжело вздохнув, мама вкладывает в мою руку телефон, а сама выходит из палаты.
Я несколько мгновений смотрю на экран, испещренный мелкой паутинкой трещин, и ввожу пароль. На экране отображается масса пропущенных звонков, сообщений в мессенджерах и уведомлений в соцсетях. Мне хватает двадцати секунд, чтобы понять, что от Димы за все это время не было ничего.
Неясные ростки тревоги в моей душе начинают превращаться в полноценную панику. Сердце бьется быстро и гулко, а ладонь, которой я держу телефон, становится влажной.
Я нажимаю на его имя в записной книжке и жду, пока тишину разрежут длинные гудки. Дима берет трубку на третьем.
- Ника, - говорит он взволновано. – Это ты?
От такого знакомого, ставшего родным голоса, у меня перехватывает дыхание. Я вдруг чувствую несвойственную мне сентиментальность, и вместо того, чтобы поздороваться, истерично произношу:
- Почему ты не приходишь ко мне?
Мой голос звучит сдавленно и сипло, а сама я отчаянно борюсь с непрошенными слезами.
- Когда ты пришла в себя? – требовательно спрашивает Дима. - Я разговаривал с Кириллом час назад, он был уверен, что ты еще спишь. Как ты себя чувствуешь?
- Ты придешь? – повторяю я, игнорируя его вопросы.
На другом конце провода раздается тяжелый вздох, который, по неясным причинам, мне совсем не нравится. Пауза затягивается, и пока я жду ответа, в голове начинают стучать тревожные молоточки.
- Нет, Ника, я не приду, - его сухие слова звучат как приговор. - Так будет лучше.
- Лучше для кого? – нервно сглатываю, пытаясь унять все возрастающее беспокойство. Я должна успокоиться – после всего, что было между нами, он, конечно, не имеет ввиду то, что мне показалось.
- Ник, я…
- Что ты? – ошеломленно спрашиваю я, но, так и не дождавшись ответа, почти кричу: - Говори же, черт возьми!
От неопределенности мои нервы напрягаются, как струна, и я до боли закусываю губу.
- Ты теперь свободна, - произносит он, наконец. - Можешь делать все, что хочешь. Он больше не причинит тебе зла.
Как же меня бесит это его спокойствие! Голос, начисто лишенный эмоций, нейтральные слова, произнесенные ровным тоном. Все это свидетельствует о полном безразличии, но это ведь не так! Где мой Дима? Тот, который хотел увезти меня в путешествие, который не мог дождаться, чтобы заняться со мной любовью? Кто этот незнакомец?
- О чем ты говоришь? Причем здесь он? А как же мы?
- Я тебе больше не нужен.
- А я тебе? – спрашиваю с глупой надеждой, чувствуя, как, в ожидании ответа, спина и руки покрываются гусиной кожей, а глаза, полные слез, начинают гипнотизировать стену напротив.
- Береги себя, Ника, - раздается в трубке прежде, чем Дима отсоединяется. – До свидания.
Какое-то время я невидящим взглядом смотрю на замолкший телефон, пытаясь осознать услышанное. В конце концов, силы покидают меня, и я безвольно откидываюсь на подушку, выпустив из онемевших пальцев телефон, который с глухим стуком падает на пол. Мне становится жарко, все тело покрывается испариной, в голове начинается болезненная пульсация. А потом плотина самообладания, которым я так гордилась все эти годы, рушится, слезы потоком текут по щекам, и я начинаю рыдать, совершенно обезумев от действительности, которая обрушивается на меня.
Комната перед помутневшим взглядом начинает кружиться. Где-то на задворках сознания я понимаю, что в палату возвращается мама с медсестрой. Заметив мое состояние, они начинают хлопотать вокруг меня, стараясь успокоить. Что-то холодное опускается мне на лоб. Вена на руке начинает пульсировать, очевидно от укола. Но все это уже не кажется мне сколько-нибудь важным.
42Дима
Чем больше времени проходит, тем отчетливее я понимаю весь ужас того, что совершил. Всегда знал, что жить нужно своей головой, почему же в этот раз послушал Кирилла? Конечно, семена сомнения, который он посеял, попали на благодатную почву, ведь сама мысль о том, что я могу оказаться уязвимым перед человеком, который много значит для меня, всегда приводила меня в ужас. Именно поэтому, я боялся пускать Нику в свою жизнь – не из-за ложного долга и обязательств перед другом, а потому что с самого начала чувствовал, что с ней все будет по-другому. И трусливо уйти было для меня проще, чем рискнуть.
Но, боже, разве Ника не стоила этого риска?
Без нее все утратило смысл. Работа, новая машина, спорт – все, что интересовало меня раньше, вдруг стало пресным и скучным. Прошло почти две недели… Нет, одиннадцать дней, двенадцать часов и сорок восемь минут с тех пор, как я ушел из больницы, но вместо того, чтобы забыться, я только и делаю, что думаю о ней, вновь переживая каждый бесценный момент, проведенный в ее обществе.
Все это время я почти не появлялся дома, потому что все там напоминает мне о Нике. В офисе ничуть не легче, но дошло до того, что я несколько ночей подряд провел на диване в своем кабинете, не в состоянии вернуться в пустую квартиру, в которой все еще витал до боли знакомый аромат тропических фруктов.
Я разговаривал с Кириллом. Много раз. Знал, что Ника в порядке, что ее давно отпустили домой, а родители вовсю планируют ее переезд в Испанию. Так лучше, повторяю я про себя как заклинание. Ничего уже не вернуть. Но лучше мне не становится.
Пока я занимаюсь самобичеванием, на столе разрывается брошенный мною телефон. Уже глубокий вечер, в офисе никого нет, а мне нет никакого дела до того, кто звонит. Но мобильный не унимается, и, в конце концов, мне приходится подняться с насиженного места на диване – хотя бы просто для того, чтобы перевести его в беззвучный режим.
На экране светится имя Ивана Сафронова – моего приятеля и давнего клиента, владельца сети спортивных магазинов.
- Дим, привет! Как дела, дружище? – раздается бодрый голос, как только я снимаю трубку. – Надеюсь, не отвлекаю тебя от чего-то или кого-то очень важного, - говорит он, прозрачно намекая на мою бурную личную жизнь, которая давно осталась в прошлом.
- Привет, - отвечаю коротко, не желая вдаваться в подробности своих унылых дел.
- Слушай, - деловито начинает Сафронов. - В папке, которую ты скинул, есть один ролик, который выбивается из общей канвы. Это не то, что мы просили, но точно то, что мы бы хотели. Можно продолжить в том же духе?
При мысли о том, что парень, чей вкус я очень уважаю и чье мнение ценю, по достоинству оценил работу Ники, у меня сжимается сердце. Одновременно от радости, гордости и тоски.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
