Мы с тобой переждем ее здесь. Вот, держи.
Он протянул мне бокал и улыбнулся.
– Я говорил тебе, что ты – самое лучшее, что случилось со мной в этой жизни?
– Не может быть!
– Может! Хочешь, я тебе это докажу?
– Как?
– Я тебя нарисую. Когда ты увидишь свой портрет, ты все поймешь без слов.
Я приподняла бокал.
– Что ж, я буду ждать.
Глава 37. Дарья
В среду Руслан уехал в город по своим делам, а мы с Лизой остались на хозяйстве. Я планировала приготовить обед и ужин, а потом мы с сестрой хотели отправиться на пляж. Конечно, с передвижением было сложно, но к дикому пляжу по одной из улиц вела извилистая тропинка, с которой хорошо справлялись колеса ее кресла.
На диком пляже людей было не много, и там нам с сестрой было проще. Никто не сверлил нас жалостливыми и полными нездорового любопытства взглядами.
Расчистив дорожку в море, я подкатила кресло к воде, насколько это было возможно. Наверное, со стороны это казалось глупым занятием, но прохладная и прозрачная вода доставляла нам с ней столько радости, что мы не замечали чужих взглядов.
Макс Золотарев позвонил, когда мы вернулись с пляжа. У него появилось свободное время, и он был готов взяться за работу раньше обозначенного срока.
Лиза ликовала.
– Когда приедет Руслан, попросим его отвезти нас? – с надеждой посмотрела на меня она.
– Конечно, попросим, – уверила ее я.
На следующий день утром мы втроем отправились в гости к Максу. Наш путь лежал через большое озеро и поселок Абрау.
– Представляешь, против Заболоцкого возбудили дело! – лавируя между машинами, сообщил мне Руслан.
– Откуда ты узнал?
– Утром увидел пост в новостной ленте Новороссийска. Забыл тебе показать. Заболоцкого обвиняют в растрате средств, предназначенных для строительства многоэтажного дома.
Я презрительно фыркнула.
– Теперь понятно, откуда у него деньги на развлечения. Чтобы содержать армию блондинок, нужны финансы.
– А мне становится понятным, отчего Лада так рвалась обратно на место генерального директора. Наша семейная компания – очень прибыльный проект, а если финансы ее любимого Заболоцкого поют романсы, она всеми силами будет пытаться урвать кусок для того, чтобы спасти его от тюрьмы.
– Как же мне жаль «Элитный квартал»!
Бекетов усмехнулся.
– Пока не вернется отец, Лада все равно ничего не сможет сделать. Только сидеть в кресле и управлять процессом вместо меня. Можно сказать ей спасибо за то, что позволила нам отдохнуть у моря.
* * *
Лиза произвела на мастера странное впечатление.
– Нам нужен аукцион, – внимательно посмотрев на Лизу, заявил он.
– Аукцион? – Бекетов потер подбородок. – На какую тему?
– Даже не аукцион. Аукцион будет позже. Надо запустить в социальных сетях благотворительный марафон. Мероприятие, которое проводится частными лицами с определенной целью. У нас будет цель: собрать деньги на реабилитацию. Ведь неправильно, что такая юная и красивая девушка не может ходить.
– Но ведь вы тоже этого не можете… – растерялась Лиза. – И до сих пор не устроили марафон, чтобы помочь себе.
– Я старик. Все, что только может быть, в моей жизни уже случилось. Для чего мне лечение? Меня все устраивает. А вот у тебя еще все впереди.
– Думаешь, из этого может что-то выйти? – Руслан задумчиво взглянул на Золотарева.
– Нет никаких гарантий, но попробовать можно. Я буду рисовать ее в эфире. Только подумай: в рамках благотворительного марафона Макс Золотарев взялся рисовать девушку, которая мечтает снова ходить! Можно следить за этапами его работы и переводить средства на определенный счет. На это обязательно клюнут. У нас в ассоциации много свободных художников. Они подхватят идею и распространят ее через интернет.
– Ты ведь не пользуешься интернетом, когда работаешь, – с укоризной взглянул на друга Руслан.
Золотарев усмехнулся.
– И ты в это поверил?
– Таких марафонов – пруд пруди. Никто не реагирует на такие вещи. – Я покачала головой. – Мы только зря потратим время и подарим Лизе ложную надежду.
– Даша, ты безнадежна. Тебе надо что-то делать с твоим неверием в чудеса, – подмигнул мне Золотарев. – Девочка прекрасна. Ей нужна поддержка. И мир ее обязательно поддержит. Надо только запустить марафон. Кто-то устраивает забеги, а мы будем рисовать. Начнем завтра ранним утром. Может, Даша и права. Ее скептицизм обоснован. Но мы должны использовать все возможности для того, чтобы вылечить девочку.
– Я хочу! Хочу попробовать! – вспыхнула Лиза. – Руслан Эдуардович, вашу городскую галерею закрыли, но ведь у вас есть возможность работать через интернет?
– Я скажу тебе больше: основные аукционы проходят через интернет. Городская галерея была создана больше для того, чтобы потешить свое самолюбие. Мы можем попробовать. Я свяжусь со своей помощницей Лилей. Она подготовит рекламный пакет.
– И во сколько нам это обойдется? – При мысли о расходах мне стало страшно.
– Вам с Лизой ни во сколько. Неужели ты думаешь, что мы возьмем с вас за это деньги?! – фыркнул Бекетов.
Макс и Лиза принялись за работу. Сначала многое не получалось. Чего только стоило настроить камеру! Их смотрели единицы, а поступления на счет были смешными. На первой неделе мы собрали всего семьсот рублей.
Но шли дни, и штрихи на полотне оформлялись в красивую картину. Реклама сделала свое дело: за Максом потянулись художники со всех концов России. Все хотели помочь Лизе выздороветь.
Я и не догадывалась, что в мире есть так много искренних, добрых людей. Замкнувшись в своем маленьком мире, состоявшем из работы и непосильной ноши, я бегала по кругу и не видела решения проблемы. Руслан разорвал этот круг. Его нестандартное мышление и свежий подход, который предложил Макс Золотарев, сделали свое дело.
К середине августа о Лизе и ее проблеме в нашей стране не знал только тот, у кого не было доступа в интернет. За тем, как создается картина, на которой Лиза полностью здорова, следили миллионы. Ей присылали сообщения, с ней хотели дружить. Это было реалити-шоу кустарного производства, но отсутствие профессиональной постановки и фальшивых сценариев работало на Лизу. Искренность юной девушки в инвалидном кресле и упорство старого художника, пожелавшего ее исцелить, творили настоящее чудо.
Нам было нужно два с половиной миллиона рублей, но к тому моменту, как Макс закончил работу, на счету у Лизы лежало десять миллионов.
Позабыв о камерах внезапно нагрянувшего Центрального телевидения, я плакала навзрыд: ведь Лиза в своём легком голубом платье была такой живой, такой реальной на фоне поля золотой пшеницы! Ветер играл с ее волосами, а она смеялась.
В тот день, двадцать пятого августа, нас показали на всех новостных каналах. Картина, которую так упорно рисовал Макс Золотарев в рамках благотворительной акции, в одно мгновение стала известна во всем мире.
На нас обрушились звонки из всевозможных центров реабилитации. Теперь все хотели помочь Лизе бесплатно. А я, окончательно растерявшись, сидела на плетеном диванчике на веранде у Золотарева и никак не могла взять себя в руки Я не могла поверить, что теперь для того, чтобы выздороветь, нам не потребуются деньги!
– Дашуль, вот ты всегда все усложняешь! – Руслан сел рядом со мной и взял меня за руку. – Пойдем, выпьем по бокалу шампанского. Журналисты и Лиля устроили банкет.
– Прости, это, наверное, нервы… – Я поспешно вытерла слезы. – Поверить не могу, что нас пригласили в Москву, еще и бесплатно!
– Зато Лизу вылечат. В Москве намного больше возможностей, чем в нашем городском центре, куда тебе так и не дали квоту. Пойдем в дом. За это стоит выпить по бокалу шампанского!
Я улыбнулась.
– Да, это того стоит. Пойдем.
В заставленной холстами и мольбертами гостиной Золотарева царила суета. Пахло свежей дыней – ее вместе с ванильными кексами подали к шампанскому. Это небольшое застолье организовала Лиля, помощница Бекетова, и теперь Макс разливал в бокалы искрящееся шампанское от знаменитого местного производителя.
– А что будет с деньгами? – Я посмотрела на Золотарева. – Если нам окажут помощь бесплатно, они не потребуются!
Он покачал головой.
– Если деньги на лечение не понадобятся, они будут лежать на счету у Лизы до тех пор, пока она не достигнет совершеннолетия!
