Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
все это вместе имеет самый прямой излечивающий от хандры эффект.
На обратном пути мы пошли через Пьяцца делла Спанья, спустились по лестнице, сплошь уставленной каменными сосудами с цветами, и услышали пение.
Студенты – скорее всего из Германии – сидели на ступеньках и пели какой-то веселый гимн, глядя на молодого регента в пасторской одежде, энергично дирижировавшего разноголосым хором.
Меня вдруг на мгновение всю сжало, и что-то подкатило к горлу, и защипало в носу: так жаль, что я не одна из них, что я уже никогда не буду такой юной и беззаботной, никогда не поеду никуда вот так, с друзьями и с одним рюкзаком, а если и рискну, все равно я буду думать свои бесконечные неотвязные маленькие мысли. Я посмотрела на Дато и подумала, что уж он-то никогда не переживает из-за таких вещей, и мне на долю секунды стало ужасно одиноко.
…Уже в Тбилиси я вспомнила и рассказала ему об этом. Он погладил меня по голове и сказал, что у него было точно такое же чувство, и нечего воображать себя единственной в своем роде.
Сандрик увидел, как дети на площади подбрасывают в воздух какой-то светящийся шар, и взмолился: если у него не будет такого шара, жизнь не мила, и Рим не нужен!
Оказалось, это какая-то пластмассовая фигня с лампочками: крутишь, она взлетает и в темноте красиво светится. Расшифрованное чудо через пару минут легло на дно рюкзака и было выброшено за ненадобностью уже где-то в Германии.
А еще было весело наблюдать, как уличные торговцы разбегались кто куда при виде патрульных машин. Один не заметил подкравшегося полицейского, и пришлось ему отдать в ласковые ручки целый огромный букет бордовых роз. Импозантный лысый полицейский в очках и с бородкой закинул букет в машину, да и пошел дальше курить сигару.
А бедный оборвыш из Бангладеш засунул руки в карманы и, беззаботно усмехнувшись, побрел по вечному городу – уже ничего не боясь.
Итак, Рим хорош, что и говорить, но по плану, сгенерированному нашими умными головами дома в тихой гавани, на него было выделено три гостиничных ночи, а далее – Париж-Париж! В безмятежных бюргерских проектах далее предполагалось купить билеты на поезд, спокойно и чинно, без напряжения, и поехать себе через всю Европу, рассказывая попутно Сандрику всякие историко-географические примочки. Отель в Париже забронирован, программа расписана по минутам – все как положено.
Но какое-то шестое чувство грызло меня неотступно, ибо количество туристов и вообще перемещающихся лиц в Риме явно превышало грузоподъемность всех европейских железных дорог, вместе взятых.
Симпатичная мулатка в Термини долго искала хоть какие-нибудь билеты в направлении Рим-Париж, но все поезда были забиты до бровей.
Налаженный механизм путешествия дал трещину и стал разваливаться на дымящиеся куски.
*Здесь вступает тема Бетховена «Так судьба стучится в дверь».*
– И чего это всех в Париж понесло?! – В отчаянии я была готова пешком вернуться в Тбилиси и постучать головой своего туроператора по столу: как она могла так легкомысленно отправить нас практически в открытый космос?!
Мужчины в это время безмятежно трескали неподалеку мороженое, полностью положившись на мамино знание языка и талант выруливать из штормовых ситуаций.
– Девушка, милая, – с лихорадочным блеском в глазах приступила я к последней арии Манон Леско, – помогите! Ну хоть как-нибудь подбросьте нас поближе к Парижу!
Мулатка оказалась сердобольная и нашла нам билеты в… Ниццу.
– А оттуда полно поездов до Парижа, – обнадеживающе улыбнулась она.
Я вышла с тремя билетами на ночной поезд до Ниццы, не веря тому, что я сделала.
– Одна ночь в Париже пролетает, – озабоченно почесал д’артаньяновскую бородку Дато.
– Это мы пролетаем мимо графика, – уточнила я, и мы оба посмотрели на ребенка.
Сандро было все равно – что Ницца, что полет на Венеру, лишь бы мороженое покупали без проволочек.
Итак, совершенно непредвиденно мы уехали в те края, которые даже в самых смелых мечтах не фигурировали ни разу.
Вагон нам достался сидячий
Шесть мест, шесть кресел, которые выдвигаются каким-то ужасно экономным способом, единственный вариант спать – валетом: красота!
Это была ночь кошмаров – утром я увидела в зеркале бледное всклокоченное существо с явными признаками политбеженца.
Кроме нас, в купе оказался один интеллигентный римлянин и две неаполитанки: точная копия наших кутаисских тарахтелок. Простые неаполитанские девушки Стефания и Пина почти умерли от любопытства, слушая наши гортанные речи: что за люди?! Откуда?! Куда?!
Чтобы не умереть окончательно, бойкая Пина завела-таки со мной разговор.
Ясен пень, никто ни в зуб ногой не знал, что за страна такая – Джорджия.
Надо было или просвещать невежественных итальянцев, или сойти с поезда.
Должна признаться, эскпрессивно-эмоциональная беседа мне удается лучше всего.
Я разговаривала всеми частями тела, не прекращая стрекотать ни на минуту, а мои муж и ребенок смотрели на меня, открыв рот: они и не подозревали, что я владею всеми европейским языками в совершенстве!!
Вот так создаются мифы.
Давид, не в состоянии поддержать пропаганду словами, помогал делом: вовремя достал фотоальбом «Грузия», который ехал в подарок его другу, и трое простых итальянцев впервые в жизни увидели мою прекрасную родину.
– Che belezza!! – только и слышалось при перелистывании фотопейзажей.
– Это еще что! – махал рукой в экстазе Дато. – У нас в сто раз лучше, приезжайте!
И его все понимали без перевода.
Тем временем мы проезжали такие места, вспоминая о которых, мне просто хочется лечь и сдохнуть.
Граждане, это ведь и был Лазурный берег, верно?
И если не ошибаюсь, мы должны были проехать и княжество Монако.
Так вот, когда я умру и окажусь в раю за свои добрые дела и общую гуманность души, пусть мне смоделируют уголок вроде этого Лазурного берега, который невозможно описать человеческими словами.
Неужели, живя в таком месте, можно чувствовать себя несчастным?!
Я помню много солнца, много цветов, много моря, много яхт, и все это как будто взвешено в золотисто-розовом воздухе.
Пошло и вульгарно, да? Оно конечно, я и пустыню очень люблю, и североанглийский пейзаж.
Но все-таки я гедонист и люблю наслаждаться жизнью. И я увидела, где это делать проще всего.
Там даже есть деревенька, которая называется скромно – Империа.
Утро на вокзале в Ницце
Реальность, неистово матерясь шепотом, собрала манатки и ушла в астрал.
Рим показался вдруг таким близким и знакомым: там все разговаривали на понятном мне языке! И Термини, родной… был совсем рядышком…
А тут кругом сплошные французы, и, предположим, они знают итальянский.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
