смешок. Ну да, в собранном состоянии от меня пользы все же больше, чем в рассыпавшемся. Наверное.
— Милсдарыня некромант?.. — молча наблюдавший за нами Куль наконец-то решает подать голос.
— Что? — я оборачиваюсь к неловко переминающемуся с ноги на ногу бывшему старосте.
— А правда, что владыка Суртаз вернулся?
Он задает этот вопрос с такой по-детски непосредственной надеждой, что я даже теряюсь. Наверное, в представлении этого слабого, смертного человека возвращение его бога означает скорое наступление мирной и благополучной жизни — времени, когда не будет проблем, ведь могущественный лич легко решит их все одним махом.
Ага, как же.
Не удивлюсь, если многие столичные семьи считают проблемой само возвращение Суртаза. А уж иллюзий относительно жизни в мире и благополучии не питаю даже я. По крайней мере — в обозримом будущем.
Но, как бы то ни было, и с чем бы не связывал Куль новость о вернувшемся боге, я не вижу смысла врать.
— Да, это правда. Суртаз вернулся.
— И вы его видели? Вот прям так, как я вас?
Сат тихо хмыкает, но от комментариев воздерживается.
— Да, вот прям так. А еще он принял меня ученицей.
Надежда на лице селянина превращается во что-то среднее между восторгом и благоговением. Люди позади него начинают перешептываться, а староста тем временем торжественно осеняет меня священным символом Суртаза. Мне тут же становится неловко от своего невольного хвастовства.
Сат смещается ближе к порталу, и я хватаюсь за эту возможность прервать неловкий диалог. Хоть бы воронка стабилизировалась побыстрее, что ли. Тварь же может прийти в себя в любую минуту, и все начнется сначала.
Вот только голос совести было не обмануть. И в нем звучали слишком хорошо знакомые мне интонации и ехидный смех.
Быстро же, Шиза, ты начала ставить себя выше людей. Слабые и смертные, да? Ишь ты, сильная и бессмертная нашлась…
К счастью, портал действительно стабилизируется довольно быстро. И его хлопок выбивает из моей головы не только уничижительные мысли о собственном величии и возвышении, но и все остальные — вслед за ними.
Потому что я благополучно рассыпаюсь, едва увидев перед собой дорогу. Кажется, она ведет к столице. И я даже успела протащить вслед за собой тело Кит. Правда, уверенности в этом не было.
Ну, хоть отдохну, что ли…
Глава 15
Многоликий Отец
Обволакивающая тьма выплевывает меня обратно в тело неожиданно и резко. Будто и не рассыпалась вообще — настолько быстро восстанавливаются связи между костями. Но не успеваю я порадоваться тому факту, что стала то ли сильнее, то ли просто опытнее, как обнаруживаю, что не могу активировать чары речи, слуха и зрения. И при этом понимаю, что где бы сейчас не была — я нахожусь там не в одиночестве. Необъяснимое ощущение чужого взгляда, остановившегося на мне.
Хоть вариант того, что в присутствии Сата кто-то враждебный сумел бы схватить меня в охапку и унести прочь, был крайне маловероятным, я невольно испытываю тревогу. Мне еще слишком хорошо помнится другое пробуждение — в особняке высоко в горах. И то, каким кошмаром оно обернулось. Но тогда со мной хотя бы был Альд, а сейчас…
Медленно и неохотно возвращается слух. Чары работают чуть искаженно, но достаточно хорошо для того, чтобы я смогла услышать чужое дыхание. Рядом со мной кто-то живой. Ну, не совсем рядом — но довольно близко, кажется. Дышит расслабленно и спокойно. Похоже, наблюдает или вообще занят каким-то своим делом в ожидании, пока я очнусь.
С трудом активирую чары зрения и вижу… знакомый потолок, с поднимающимися к нему мерцающими золотистыми частичками. И ощущаю бесконечное облегчение, понимая, где нахожусь. В доме рода Суар, все в той же комнате над кабинетом ныне упокоившегося лорда Тиора.
Вот только пошевелиться, чтобы повернуть голову и увидеть, кто составляет мне компанию, я пока что не могу, чары левитации стабильно шлют меня к Суртазу.
Ладно, авось сам или сама подойдет. Когда заметит, что я очнулась.
Подавив таким образом приступ нетерпеливого любопытства, я сосредотачиваюсь на контроле над магическими потоками в моем теле. Опять-таки, то ли опыта у меня стало побольше, то ли сказались изменения в костях — управление энергией дается легче и быстрее, чем раньше.
В любом случае — лишь бы на пользу.
Невидимый мне наблюдатель тихо хмыкает. Глядя в потолок, я слышу, как поскрипывает кресло, а затем и половицы — он идет ко мне.
— Ну наконец-то…
Я узнаю голос Мэба, и в следующую секунду он появляется в изголовье. Склоняется на до мной, хмуро и придирчиво всматриваясь в мое лицо.
— Мы уж думали, что придется тебя вытаскивать.
— Вы?..
Чары речи наконец-то восстанавливаются, и мой шелестящий шепот до отвратительного похож на голос Многоликого Отца. Но это поправимо, да и куда важнее сейчас — совладать с левитацией, чтобы вернуть возможность шевелиться и перемещаться.
Мэб хмурится еще сильнее, будто разглядев во мне что-то, что ему категорически не нравится.
— Тетушка, Сат… — медленно говорит он. — Суртаз…
— Суртаз? — переспрашиваю я.
— Ага, — криво ухмыляется Мэб.
Мысль о том, что Первый Некромант обеспокоился моим состоянием, откровенно ошеломляет. Какой заботливый, однако. Но следом приходит мысль о том, что мое состояние могло интересовать его по иной причине.
Интересная сборка — кажется, так же обо мне сказал Многоликий Отец? Скорее всего, Суртаз просто проверял, как себя ведут мои новые кости.
Третья мысль наверняка подбросила бы меня на месте… Имей я такую возможность.
— Где Кит?
Ответом мне снова становится хмурый взгляд сверху вниз.
— Суртаз ее забрал.
О, а вот и еще одна, не менее очевидная причина наведаться. Причем, пожалуй, даже более важная, чем мое состояние.
— Что произошло? — настороженно спрашивает Мэб.
— Сат тебе ничего не рассказал?
— Он сказал, что Суртаз велел ему молчать.
— И поэтому ты решил выпытать у меня?
— Ну тебе-то он этого не приказывал? — мой собеседник снова криво усмехается. — Или уже успел?
Я прислушиваюсь к своему состоянию в ожидании ментального приказа. Мало ли, вдруг учитель уже понял, что я очнулась, и сейчас выдаст соответствующие распоряжения. И ничего подобного не ощущаю, вместо этого понимая, что следующая попытка пошевелиться может оказаться успешной. Вот только почему-то мне уже не хочется двигаться.
— Еще нет, — честно признаюсь я.
— Тем более, что это интересно не только мне. Тетушка встревожена состоянием Шима, поэтому безумно жаждет узнать, что там у вас вообще стряслось.
Я снова ощущаю в груди липкий холодок страха. Хоть с момента знакомства со старым личом и прошло совсем мало времени, мне не хотелось бы, чтобы с ним случилось что-то непоправимое. Точнее, еще более непоправимое, чем то, что с ним уже случилось.
— Ему совсем плохо?
Сделав над собой усилие, я усаживаюсь в кровати. Мэб выпрямляется, скрещивает руки на груди и внимательно смотрит на меня.
— М-м-м… нехорошо, я бы сказал. Насколько смог понять — что-то вытянуло из него почти всю энергию, из-за чего внутреннего резерва хватает только для того, чтобы поддерживать тело целым, и только.
Мой собеседник замолкает, прищуривается и смотрит будто бы сквозь меня.
— При этом не ясно, в сознании ли он вообще. На мыслесвязь не реагирует, — со вздохом добавляет он.
А я смотрю на Мэба и все никак не могу привыкнуть к его темной свинцово-серой ауре с синеватым отливом. И попутно размышляю, стоит ли говорить о том, о чем Сату приказал молчать сам Суртаз.
Впрочем, мне же такого приказа действительно не давали, не так ли? А раз не давали, значит, можно сделать вид, что мне о приказе Сату ничего не известно.
— Ладно… если вкратце, то… — шипяще вздохнув, я начинаю говорить. — Четвертого лича в нашей команде Шим нашел уже в виде останков. Он же выследил и тварь… В общем, оказалось, что это Кит. Ну… или тварь в ее теле. Она назвалась Многоликим Отцом. Она… или он… Короче, тварь то ли заболтала, то ли подчинила Шима и вытянула из него силы. С Сатом, похоже, сделала то же самое… Ну или попыталась. В общем, вырубила. Потом взялась за меня, но я в смогла ее перегрузить. Тварь потеряла сознание, я поделилась энергией с Сатом, он пришел в себя, создал портал, и мы перенеслись в окрестности столицы… кажется.
Скрестив руки на груди, Мэб стоит рядом. Он смотрит на меня сверху вниз и слушает, не перебивая. Только его лицо становится все мрачнее по мере того, как я описываю действия бледной твари, пока не застывает хмурой маской настороженности.
