Книга Невыносимый опекун - Бекки Чейз

На мгновение мне показалось, что я перестала слышать окружающие звуки. Затихло все, даже ветер. Остался только ритм сердца Блейка, колотившегося в унисон с моим. Я ощущала эти глухие удары впадинкой между лопатками, и впервые в жизни мне не хотелось что-то доказывать. Ничего не хотелось — ни гонятся за призраками прошлого, ни искать обидчиков, ни мстить.

Еще сильнее прижавшись к Блейку, я опустила затылок на его плечо. Не говоря ни слова, мы смотрели на ночной город — две счастливые горошины в сотейнике из высоток.

[1] Возраст согласия в США не всегда равен возрасту совершеннолетия или возрасту вступления в брак. В штате Нью-Йорк возраст согласия — 17 лет, возраст вступления в брак — 18 лет, а возраст совершеннолетия — 21 год.

Без комментариев

— Мисс Рэдман, как давно вы встречаетесь со своим опекуном?

— Без комментариев, — не глядя репортеров, я свернула с Пятой Авеню на пятьдесят восьмую, к зданию Бергдорф Гудман.

Семенившая рядом Джеки синхронно ускорила шаг.

Сходили на маникюр, как же. Жаждущая скандала толпа увязалась за нами от подъезда.

— Мисс Рэдман, всего пара вопросов…

Снова защелкали затворы фотоаппаратов.

— Она же сказала: без комментариев, — Джеки выставила перед собой яркий клатч от Селин, прикрываясь им словно щитом.

Проще было поехать на «Кадиллаке», но Стив непременно сдал бы меня Блейку. К тому же мы бы дольше простояли на светофорах у Гранд Арми Плаза, а мне не хотелось ждать. Я просчиталась, и теперь приходилось практически бежать к маячившей впереди вывеске салона.

— Мисс Рэдман, вы планируете продолжать отношения со своим опекуном после вступления в наследство? Он останется на посту управляющего или…

Не дослушав, я резко развернулась к коротко стриженой брюнетке в квадратных очках, усиленно рвавшейся к нам со стороны проезжей части.

— А вы с какой целью интересуетесь?

— Долли, не реагируй, — запоздало прошипела Джеки, хватая меня за руку.

Блейк тоже посоветовал бы не связываться, но меня прорвало.

— Почему из всех возможных тем вы выбрали именно эту?

Нахальное выражение лица брюнетки сменилось на опешившее:

— Ну… нашим читателям интересна ваша жизнь.

— С чего вы взяли? — теперь уже наседала я. — В мире столько важных новостей, а вы спрашиваете меня об отношениях? Уверена, ваши читатели образованны и умны, и им в разы интереснее серьезные темы — о политике, экологии, финансах.

Глаза брюнетки продолжали растерянно метаться под толстыми стеклами очков.

— Раз уж вы затронули финансы, — нашелся кто-то из ее коллег. — Прокомментируете несостоявшееся слияние?

— Пусть это сделают специалисты, — я широко улыбнулась очередной вспышке фотоаппарата. — Обратитесь в пресс-службу «Рэдман Риэлти».

— Не принижайте другие темы, — наконец, очнулась брюнетка. Ей все еще не терпелось заполучить провокационный репортаж. — Многие несовершеннолетние подвергаются насилию.

— Искренне им соболезную, — участливо кивнула я и добавила, изобразив недоумение: — Но при чем тут я?

— Они не обращаются в полицию, потому что боятся.

— По-прежнему не улавливаю связи. Как и не слышу вопроса, — я откровенно издевалась, заставляя ее злиться.

— Хорошо, я перефразирую. Вы не обратились в полицию, потому что боитесь или…

— Я дееспособна и знаю о своих правах, — отчеканила я, с садистским удовольствием поставив ее на место. Снова. — Поэтому я благодарна за беспокойство, но мое моральное и физическое здоровье не в вашей компетенции.

Наверняка после этого спонтанного интервью меня посчитают самоуверенной сучкой. Пусть так. В глазах прессы лучше быть стервой, чем истеричкой.

Выдержав бомбардировку вопросами, мы с Джеки нырнули за дверь салона, но ликование испарилось, как только я вернулась в пентхаус.

— Я же просил никуда не выходить, — Блейк с порога преградил мне путь.

Залегшая между бровей морщинка и суровый тон на секунду сбили с толку, но по блеску темных глаз я поняла — он не злился. Просто привычно демонстрировал, кто из нас двоих главный.

Обняв его широкие плечи, я сделала виноватое лицо.

— Не ругайся. Я всего лишь спустилась сделать маникюр, — встав на мыски, я добавила шепотом: — И теперь буду царапать твою спину новыми коготками.

Блейк не сдержал самодовольной улыбки, явно представляя, как я выполню обещание.

— Я видел репортаж, — его голос смягчился. — Ты хорошо держалась.

Руки стиснули талию, не давая отстраниться. Да я и не пыталась.

— Тогда как насчет поощрения? — я потерлась о его пах.

Член тут же отреагировал на недвусмысленный намек, а вот Блейк заупрямился:

— Сначала закончу презентацию.

— Ладно, — вздохнула я, с сожалением выпутываясь из его объятий.

Кто бы сомневался, что он выберет работу. Вот только и я не сдамся без боя.

С притворной грустью я прикусила губу, а потом шлепнула себя по лбу, словно вспомнила что-то важное:

— Тогда я пока посмотрю бодрящие видео. Не пропадать же подборке, которую мы подготовили для монтажа.

На скулах Блейка проступили желваки.

— Брук не пригодится, так хоть развеюсь, — продолжала поддразнивать я.

— Кукла, не провоцируй.

Этот предупреждающий тон я обожала до мурашек.

— И в мыслях не было, — я наивно захлопала ресницами, упиваясь реакцией Блейка. — Я просто не хочу мешать работе.

Развернувшись, я двинулась к себе, но ушла недалеко — на середине гостиной Блейк взвалил меня на плечо и понес в спальню.

— Ты доигралась.

— Думаешь составить конкуренцию парням на видео? — хихикнула я, не спеша вырываться. — Уверен, что прошел бы кастинг?

— А ты сомневаешься? — он опрокинул меня на кровать.

Перекатившись на спину, я в наигранной задумчивости приложила палец к губам:

— Сложно сказать. Сначала нужно проверить твои навыки.

— Сейчас и проверим, — не отводя плотоядного взгляда, от которого внутри все полыхало, Блейк сбросил пиджак и рубашку. Следом на пол свалилась моя юбка — он сдернул ее, не расстегивая. — Ну что, пока укладываюсь в норматив по раздеванию?

Я расхохоталась, а одежда продолжала разлетаться во все стороны. Я даже не успела осознать, как лишилась белья. И только когда Блейк вдавил меня в пружинящий матрас, поняла, что лежу абсолютно голая.

— Готова перейти к прелюдии? — он приподнялся на