тети и с усилием произнесла последнюю, неизбежную правду.
— В том-то и дело. Вы не можете помочь. Я не могу помочь. И никто не сможет.
— Но…. Что-то же можно сделать? — Ирен отпустила руки со щек Мэгги, и та беспомощно покачала головой.
— Я люблю Вас, тетя Ирен. Но, пожалуйста, я не хочу больше говорить об этом. Со мной все будет хорошо. Я не хочу, чтобы Вы волновались, я просто очень устала.
Мэгги не стала больше говорить об этом. Удивительно, но разговор о Джонни, как ни странно, успокаивал, но в то же время высвечивал всю невозможность ситуации и делал ее отчаяние еще более полным. Большая часть ее души не хотела ничего объяснять — даже тем, кого она любила. Попытки выразить свои чувства словами удешевляли их, сводили отношения с Джонни к какому-то пошлому паранормальному представлению. Она осторожно отстранилась от тети и опустилась на кровать. Ее глаза закрылись, фактически закрывая возможность дальнейшего разговора.
Ирен некоторое время смотрела на племянницу, а затем поднялась с кровати. Она укрыла тело Мэгги пледом. От ее любящей нежности Мэгги снова начала бороться с эмоциями, и слезы грозили пролиться из-под ее закрытых век.
— Давайте оставим ее в покое, — вздохнула Ирен, выпроваживая Гаса и Шада из комнаты. Мэгги не видела, как они уходили, но слышала, как за ними захлопнулась дверь и как заскрипела лестница. Они не прогнали ее в какой-нибудь дальний уголок мира или в психиатрическую лечебницу. Тетя Ирен сказала, что не отпустит ее; она сказала, что любит ее. У Мэгги все еще был дом. Облегчение было почти таким же острым, как и муки.
Никто не видел, как Шед взял ключ, лежавший на маленьком столе в комнате Мэгги. Он увидел его, когда его усадили на угловой стул во время допроса Мэгги. Он сразу понял, кому он принадлежит, и почти сразу же начал разрабатывать план. Он оправдывал свою кражу тем, что если у Мэгги есть ключ, то, по идее, и у него должен быть. К тому же, он вернет его. Может быть.
Он оправдывался перед дедушкой Гасом тем, что ему нужно побыть одному или еще какой-нибудь ерундой. Дедушка кивнул и помахал ему рукой. Шад забрался на велосипед и стал упорно крутить педали, направляясь к месту преступления. Он знал, что дедушка Гас и мисс Ханикатт будут только разминать руки, бурчать и переживать, но он действительно собирался что-то сделать со всем этим безумием, в которое ввязалась Мэгги. Сердце колотилось в груди, в голове прокручивались различные сценарии, полные ужаса и насилия. Он, должно быть, сошел с ума от того, что собирался сделать. Могут ли призраки убивать людей? Похоже, он собирался это выяснить.
Бросив велосипед у запасной входной двери, он не дал себе шанса задуматься или струсить. Он вставил ключ в замок и вошел в школу как человек с миссией. Чтобы придать себе немного уверенности, он взял на вооружение манеру поведения Джорджа Джефферсона. Несколько минут он сердито расхаживал по коридорам, пока до него не дошло, что он может не увидеть призрака. А вот Мэгги, похоже, смогла — и дедушка Гас тоже. Возможно, Мэгги обладала сверхспособностями, о которых даже не подозревала. Видеть призраков — это та способность, без которой он с удовольствием обошелся бы. К тому же не имело значения, видит ли он туманного любовника Мэгги. Ему нужно было передать сообщение, и он передаст его громко и четко.
— Джонни Кинросс! — крикнул он так громко, как только мог. Его голос неловко сорвался на «К», и он попробовал еще раз, уже не так громко.
— Джонни Кинросс! — Он подождал, надеясь, что призрак насторожится.
— Джонни Кинросс! Я знаю, что ты где-то здесь. Я хочу, чтобы ты послушал меня, ты, парнокопытное оправдание мужчины. Я хочу, чтобы ты держал свою призрачную белую задницу Каспера подальше от Мэгги. Ей не нужно внимание таких, как ты! Ты слышишь меня, Джонни Кинросс? — Шад действительно был на взводе. Было приятно немного покричать и покривляться — совершенно терапевтическое ощущение.
— Она заслуживает лучшего! О чем ты думал, призрак? Эта девчонка — разваливается на части, и ты тому причина! Если бы у тебя было лицо, я бы тебе вмазал! Если бы у тебя было чертово тело, я бы убил тебя снова и снова. — О, это было хорошо. Шаду понравилось, как это прозвучало. Он продолжал идти и разглагольствовать.
— У этой девушки была дерьмовая жизнь. Никто о ней не заботился, люди передавали ее из одного места в другое. Теперь у нее наконец-то появилась жизнь и кто-то, кому она действительно нужна, и посмотрите, кто появился? Мистер Невидимка!!! — Шад ревел, как проповедник в своей старой церкви. Может быть, именно таким он и должен стать, когда вырастет.
— Правильно! Тогда ты и пришел к ней. Ты, который меньше, чем ничто. Теперь она думает, что влюблена в тебя, и что это ей дает? Ты угадал — НИЧЕГО! — Голос Шада снова сорвался, но на этот раз это были не гормоны, а возмущение, негодование и скорбь по Мэгги.
Ему вдруг перехотелось кричать. Ему захотелось сесть и заплакать, как это сделала Мэгги. Он повернулся и пошел обратно к двери, через которую вошел. Ему нужно было сказать еще кое-что.
— Просто оставь ее в покое, Джонни. Кем бы ты ни был, чем бы ты ни был — просто уходи. Исчезни навсегда, хорошо? Мэгги не нужно то, что ты можешь предложить.
Шад надавил на дверь, но она захлопнулась, словно была заперта изнутри. Он достал ключ Мэгги, пытаясь понять, где отпереть дверь, и тут волосы на его шее встали дыбом. Он вздрогнул и оглянулся, но никакого призрака за спиной не было. Он снова потянулся к двери, и тут его ударил разряд статического электричества, заставив отступить на шаг назад.
Затем прямо на его глазах стекло двери запотело, словно на него дышали сразу десять человек. Появились буквы, затем слова, как будто кто-то пальцем передавал сообщение. Шад проглотил крик и стал неистово толкать дверь. Затем сообщение было закончено, и он не мог оторвать глаз от слов, начертанных на стекле перед ним.
Позаботься о ней
Дверь резко распахнулась, и Шад, задыхаясь и хрипя от страха, выскочил на холодный декабрьский солнечный свет. Прыгнув на свой скоростной велосипед, он покатился по траве и, перевалившись через бордюр, выскочил на улицу с ногами, уже натруженными так, как никогда раньше.
Глава 17
С тех пор, как у меня нет тебя
The
