первокурсник, против четверых опытных бойцов? Пусть он и напал с тыла, но силы просто несопоставимы, будь он хоть трижды «гением».
— О, вы даже себе не представляете насколько, так что я здесь для того, чтобы попытаться сгладить последствия, — прозвучал неожиданный ответ, — Разбирательство будет предельно жестким, поэтому надо выдать убедительную версию произошедшего, очернить Паскевичей, вас придется примерно наказать, чтобы ни у кого и мысли не возникло о том, что дядя прикрывает племянников. Это понятно?
— Понятно!
— Принято!
— Сделаем!
— Не услышал должного убеждения, — остался недоволен директор и жестко заявил, — Вы должны понимать, что если покровители Соколова потянут за ниточку, то ни фон Дибичам, ни Ермоловым не выжить!
Глава 23
Кавказ
— БУХ… БУХ… БУХ… — пушки непрерывно били уже второй день подряд, один за другим вскрывая неприступные бастионы торгового города Дербент.
Железные Ворота издревле считались ключом к нескольким важнейшим областям Кавказа, отсюда можно было одним броском выйти в плодородные долины Ширвана или организовать завоевательный поход на Киликию. Стратегическое значение города было трудно переоценить, однако к удивлению генерал-майора Паскевича наместник Кавказа не торопился штурмовать крепость и даже наоборот всячески этому препятствовал. Нет на словах он только поддерживал посланца из столицы, но опытный военачальник чувствовал самый настоящий саботаж.
Его небольшой корпус хронически страдал от перебоев со снабжением снарядами, амуницией и даже провизией. Техника, которую увозили на ремонт вглубь русских территорий, вообще не возвращалась, под разными предлогами сроки капитального ремонта оттягивались до бесконечности, а в нескольких случаях тыловики и вовсе ссылались на то, что самоходные пушки и танки были разбиты отрядами дикарей на горных перевалах. По началу московский генерал принимал все за чистую монету, но чем дальше заходило дело, тем больше вопросов у него появлялось.
Как и положено граф Паскевич обратился за помощью к старшим товарищам, губернатору Астрахани барону Фридриху фон Дибичу-унд-Нартену и генерал-лейтенанту Ермолову. Однако немец высокомерно проигнорировал докладную записку коллеги, а Кавказский Лев вместо того, чтобы благородно бросится на помощь соотечественникам, презрительно посоветовал лучше работать с местными эмирами и старейшинами, дескать одной силой в этих горах ничего не добиться, нужно быть не только воином, но и политиком.
Доля правды в этих словах была, только вот опытный граф приехал на Кавказ с четкими инструкциями и не понаслышке знал, что дипломатические методы работы с местными уже давно исчерпаны, или даже не так, российские сотрудники МИД вычленили здоровую, договороспособную часть, достигли с ней полного взаимопонимания и теперь лишь осталось военным путем закрепить проделанную титаническую работу ведомства светлейшего князя Лопухина и смежников из СИБ и других министерств, которые выстроили работу в торговле, промышленности, логистике и многом другом…
Однако предпринятые меры, влитые в мероприятия миллиарды рублей к ожидаемому эффекту не приводили, отдача мизерная, а проекты исполнялись долго, трудно, а зачастую и вовсе проваливались. Специальные эмиссары, порученцы всех уровней и даже аудиторы Счетной палаты возвращались с Кавказа ни с чем. Всегда находились объективные и субъективные причины неудач. Тогда свою попытку поправить ситуацию по высочайшему повелению сделал князь Юрий Иванович Трубецкой, на тот момент занимавший высший армейский пост генерала-фельдмаршала Российской Империи.
Боярин не слишком доверял гражданской администрации края, те хотя и были людьми залуженными, военными, но давно срослись с этой землей и по слухам погрязли в восточных интригах. Это нормально, для чиновников живущих проблемами региона, однако требовался свежий, незамутненный взгляд. Молодой генерал-майор Паскевич стал идеальной кандидатурой, его корпусу выделили бюджет, определили несколько военных задач и бросили в бой, дескать война план покажет.
Однако и тут в итоге намечалась обычная для Кавказа тягомотина, которая должна была убедить Москву в том, что никакой подоплеки в неудачах русской армии нет, а это просто объективная ситуация, сложившаяся в регионе. Только вот у настырного и дотошного Паскевича сложилось иное мнение, но обвинять старших коллег без доказательств на руках он не мог, а те работали чисто. Тут нужно было делом доказать свою точку зрения и с победой на руках ехать на прием к Трубецкому, так что молодой полководец решил действовать самостоятельно и на свой страх и риск.
Пару месяцев его снабженцы завышали расход боеприпасов, а подразделения стабильно давали отчеты о значительных потерях живой силы, боевой техники и артиллерии. По факту корпус копил силы, более того разведка вычислила ряд арсеналов противника, а армейский спецназ захватил богатые трофеи. Причем Паскевич совсем не удивился тому, что горцы помимо османского и персидского оружия имели немало русских ракетометов, автоматических винтовок и даже пушек. Все это отлично ложилось в версию генерал-майора, так что он только обрадовался пополнению боеприпасов.
Корпус готовился к тому, что ему отрежут снабжение, а значит было необходимо действовать автономно в течении нескольких месяцев. Задача для подразделения численностью более тридцати тысяч боцов весьма нетривиальная, а учитывая, что предстоят интенсивные бои, то и вовсе почти невыполнимая. Однако граф верил в свою звезду и дерзко пошел на рискованный план. Неожиданно для всех, в том числе наместника Кавказа и губернатора Астрахани, он без подготовки атаковал Дербент.
Населявшие его кланы были абсолютно уверены в своей неприкасаемости, тайны договоренности со всеми крупными силами в регионе позволяли хозяевам Железных Врат чувствовать себя в абсолютно безопасности, поэтому русский генерал свалился на них как снег на голову и имел все шансы на успех. Только вот Паскевича не только не поддерживали коллеги, а даже наоборот задействовали все связи, чтобы помешать военной компании, естественно под благовидным предлогом.
— Как дела, Иван, — князь Трубецкой был в курсе всех событий и держал постоянную связь с личным порученцем.
— Работаем, Ваше Сиятельство, — ответил Паскевич, голос напряжен, но по-другому и быть не могло, офицер находился на передовой.
— Кашу ты заварил знатную, послы Шахиншаха Персии и Султана Османской Порты метают гром и молнии, ну это не считая местных князьков да эмиров, — проинформировал подчиненного генерал-фельдмаршал.
— Ну значит прижал им хвосты, раз решили пойти дипломатическим путем, — обрадовался граф.
— Так-то оно так, — задумался Трубецкой и спросил, — А как наместник да губернатор?
— Козни чинят, снабжение перекрыли, бойцов и технику я к ним не эвакуирую, так как из Астрахани возврата нет, более того прямо приказывают прекратить осаду и отойти от Дербента, — коротко доложил генерал-майор.
— Вот же поганцы, неужто продались басурманам? — разозлился князь.
— Обвинять никого не могу, ибо доказательств нет, правда у защитников Железных Врат нашего оружия чуть ли не больше чем в моем корпусе, и надо с пристрастием допросить туземцев, откуда они его берут, коли нам русским солдатам снабжение урезали, — зло произнес боевой генерал.
— Держитесь? — участливо спросил фельдмаршал, понимая какую ношу взвалил на себя подчиненный, один в окружении многочисленных врагов, да еще без поддержки тыловых служб, — Может чем подсобить?
— Одолели нас налеты с моря, фон Дибич каспийскую флотилию отвел к Астрахани и в поддержке операции отказал, а какие-то тати повадились бомбить наши позиции с воды, — подумав изложил граф Паскевич, — Если пара штурмовиков окоротит пиратов, то сильно нам поможет.
— Хмм… от Ростова-на-Дону больше тысячи километров, да и даже если попросить морскую авиацию, то от Черного моря будет немногим меньше, — задумался князь, — Но мы давай так сделаем, пусть твои спецназовцы цели подсветят, а наши «Лебеди» или Ставропольская батарея врежут ракетами, и врагов впечатлим, а заодно и боевое учение проведем!
— Спасибо, так будет даже лучше! — обрадовался генерал-лейтенант, если бы не поддержка сверху, он бы давно приказал отступить от города.
— Но, Иван, времени немного, вороны со всех сторон каркают, скоро и Его Величеству нажужжат, — предостерег Трубецкой, — Нас спасет только решительный и бесповоротный успех, победителей, сам знаешь, не судят!
— Думаю сдюжим, — уверенно ответил граф, но немного замялся.
— Что-то еще? — фельдмаршал мгновенно уловил заминку.
— Боюсь меня хотят вытащить в Москву любой ценой, была попытка «ограбить» поместье, — признался Паскевич.
— Разберемся, лично распоряжусь усилить охрану! — ответил князь, облегчив воину и без того непростую ношу.
* * *
Канцлер, Светлейший князь Лопухин Андрей Васильевич собрал совещание по вопросу
