Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
выдвинул, обвиняются в редукционизме, – или иногда в недостаточном редукционизме, – то какой же из этих различных смыслов имеют в виду обвинители? Я полагаю, что они не подразумевают теоретическую и логическую редукцию. По-видимому, вопрос заключается в том, ведёт ли соответствующая моему взгляду редукция – или не может вести – к онтологической редукции. Я придерживаюсь того взгляда на отношение сознание/мозг, что это форма каузальной редукции, как я определил данное понятие: ментальные свойства каузально обоснованы нейробиологическими процессами» [Сёрл Дж., 2002, с. 256].
Под каузальной редукцией Сёрл понимает такое объяснение, когда высокоуровневые свойства сводятся к некоторым каузальным отношениям более низкого порядка. При этом Сёрл одновременно имеет в виду и возникновение эмерджентного свойства в результате эволюции. В частности, он говорит о том, что в процессе эволюции низкоуровневые нейробиологические процессы породили высокоуровневое эмерджентное свойство – сознание. Будучи автором мысленного эксперимента «Китайская комната», Сёрл выступает против редукционизма, показывая, что семантика не может редуцировать к синтаксису.
На первый взгляд должно показаться противоречием, что Сёрл, как один из ведущих философов сознания нашего времени, проявляет тут эпистемологический плюрализм, исповедуя одновременно и редукционизм, и антиредукционизм. Однако диалектика сёрлианского подхода тут скорее указывает на то, что системный подход исчерпал свои методологические возможности при исследовании ментальных феноменов. Ни редукционистские, ни холистические описания этих явлений не дают нужного результата. Причем чаще всего исследователи сознательно или неосознанно используют противоположные методы, стремясь выявить такие свойства систем, которые требуется описать.
В этом смысле целесообразно было бы рассмотреть, чего недостаёт системному подходу для описания ментальных явлений и свойств. Какие именно свойства (по типу, а не по содержанию) соответствуют тому, что Д. Чалмерс описал как «трудная проблема» сознания. Вообще в рамках общей теории систем рассматриваются следующие системные свойства: эмерджентность или целостность, организованность, функциональность, структурность, свойство проявлять поведение, свойство удерживать равновесие (гомеостаз), свойство роста или развития, свойство проявлять устойчивость и надежность, а также свойство адаптивности и др.
Как отметил сам Чалмерс в анализе ментальных свойств [Chalmers, D., 1996], ничто в поведении человека, в его способности адаптироваться к внешним условиям и т. п. не отличает его от аналогичного существа (философского зомби) или робота, проявляющего такие же способности, но не имеющего ментальных проекций – сознания. Несложно заметить, что все описанные выше системные свойства имеют отношение к внешней стороне проявлений системы (например, человека), но никак не затрагивают его внутренний мир, а значит, и сознание. Феноменальные ментальные свойства, такие как способность чувствовать («каково это», Томас Нагель) [Nagel, T., 1974], осознавать, испытывать чувство происходящего [Damasio, A., 1999, с. xi-386], самосознание и т. д., никак не коррелируют с системными свойствами, описанными выше.
Представляется, что ментальные свойства обладают особым онтологическим статусом и не могут быть описаны в рамках стандартных принципов общей теории систем. Например, теория систем не даёт возможности вводить понятие наблюдателя в том смысле, что наблюдать означает в определённом отношении «бытие вне системы», за её пределами, тогда как в теории систем постулируется связь элементов системы как фундаментальное свойство. Безусловно, в теории систем используется понятие наблюдатель, но оно противоречиво. Поэтому для использования этого понятия часто прибегают к методологическим «уловкам». Например, С. А. Кравченко [Кравченко С. А., 2014] указывает, что наблюдатель может наблюдать «другого», если он входит в изменённое состояние сознания, то есть отстраняется от своей памяти, ожиданий и чувств. Во время наблюдения описываемый субъект как бы «теряет себя».
В теории систем Н. Лумана [Луман Н., 2007, с. 643] наблюдение понимается как «умение обращаться с различиями», «использование различения», причем «единство различия конституируется в наблюдающей, а не в наблюдаемой системе». Таким образом, различие, лежащее в основе наблюдения, – это различение системы и окружающей среды, или то, что называется «информацией», которая понимается как «отличие, порождающее отличие» [Bateson, G., 1972]. Но если наблюдатель сам является только частью глобальной системы, которую он наблюдает, в которую входят он сам, окружающая среда и предмет наблюдения, то с каузальной точки зрения такое наблюдение невозможно, так как в этом случае у наблюдателя нет возможности отличить изменения в предмете наблюдения от изменений «в себе». Фундаментальным условием наблюдения поэтому необходимо считать относительную каузальную независимость наблюдателя от предмета наблюдения, то есть принадлежность в какой-то степени не только к наблюдаемой, но и к другой онтологической системе. Только в этом случае возможно существования «отличия» для наблюдателя.
В этой связи целесообразно описывать совокупность наблюдателя, среды и наблюдаемого объекта не как систему, а как совокупность системы и несистемы. И если система – это «комплекс взаимодействующих компонентов» [Берталанфи Л. фон, 1973] или «множество взаимосвязанных элементов, обособленное от среды и взаимодействующее с ней как целое [Перегудов Ф.И., Тарасенко Ф. П., 1989], то под несистемой мы можем подразумевать комплекс невзаимодействующих друг с другом элементов и т. п. В этом случае наблюдатель оказывается вовлечён в два типа отношений – отношения в системе и отношения в несистеме.
Но как формально описать такие отношения? В статье [Сафронов А.В., 2020] метод непротиворечивой дескрипции ментальных и вообще онтологических свойств был сформулирован в многомерной онтологии независимых миров. Причем наблюдатель в такой онтологии может принадлежать сразу несколькими «мирам», которые друг с другом каузально не связаны. В этом случае наблюдатель оказывается в ситуации множественных типов каузальных отношений: в отношениях системы, несистемы и смешанных.
В методологическом смысле это даёт широкие возможности для моделирования многомерных систем, и в статье [там же] было предложено не сводить высокоуровневые формы к более простым и не рассматривать эти феномены как единое целое, а достраивать онтологию за счет новых, каузально независимых измерений таким образом, чтобы отношения в системе соответствовали определённым феноменальным свойствам. Поэтому феноменальные ментальные свойства сознания в этой теории получили статус эффектов, возникающих в тех или иных онтологических конфигурациях, то есть в тех или иных отношениях систем и несистем и в различных конфигурациях доступа к ним наблюдателя.
В этой статье прежде всего мы хотели бы сформулировать принципы метода построения таких онтологий. Частично эти принципы являются органичным продолжением теории систем, однако в большей степени описывают новые типы отношений (условно «несистемных»). Приведём эти принципы.
В теории систем среда является источником неопределённости. Именно в среде имеют начало «случайные» события, которые вносят элемент неопределённости и оказывают внесистемное влияние на элементы системы. Это нашло отражение в первом принципе, который можно было бы назвать принципом фундаментальной неопределённости. В соответствии с этим принципом неопределённость есть наиболее общее и базовое состояние бытия. Такие состояния бытия как пустота, ничто, определённость, вероятность и так далее полагаются данным принципом производными по отношению к неопределённости, так как для их описания
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
